Биография Бориса Беккера
Сегодня мы познакомим вас с биографией одного из самых знаменитых немецких спортсменов ХХ века - о звезде тенниса, кумире целого поколения, неизменном объекте внимания бульварной прессы, постоянном госте фестивалей и премьер, демонстраций мод и престижных тусовок, на которых встречаются богатые и красивые. Речь идёт о БОрисе Беккере (будем произносить его имя так, как произносит и сам обладатель этого имени, и все его земляки–немцы).
Книга о Борисе Беккере «Я – игрок». Почему именно так? Вот как отвечает на этот вопрос герой этой книги:
«Я очень редко испытываю страх и охотно иду на риск. Я – игрок и по складу характера, и по профессии. Причём играю на деньги. Правда, не в казино, а на теннисном корте. Выходя на площадку, я ставил на кон сотни тысяч долларов. Бывало, выигрывал, бывало, проигрывал. И всегда я мог надеяться только на себя самого. Это сильно повлияло на мой характер и останется со мной на всю жизнь».
Эти слова могли бы стать эпиграфом к книге немецкого журналиста Фрэда Селина «Я – игрок», вышедшей в гамбургском издательстве ROWOHLT. Ей, кстати, предпослано немаловажное предупреждение: «Эта книга – не о спорте». И действительно: спортивные успехи и неудачи Беккера упоминаются автором постольку, поскольку они создают костяк биографии теннисиста, её хронологический стержень. В значительно большей степени, чем спортивная биография, эта книга представляет собой психологический портрет Беккера, портрет, основой которого стали восемьдесят с теми, кто, так или иначе, лично знаком (или БЫЛ знаком) с Борисом Беккером. Фрэд Селин встречался с его тренерами и родственниками, с бывшими возлюбленными и друзьями, учителями и одноклассниками, с его деловыми партнерами и с приятельницами его бывшей жены Барбары. Результаты этих изысканий вполне заслуживают внимания как фанатов Беккера, как и тех немногих, кто считает его малоинтересным человеком, раздутым до «звёздных» масштабов мастерами пиара.
С суперобложки на читателя смотрит симпатичный рыжеволосый герой с ухоженной трехдневной щетиной на щеках и подбородке. Но взгляд его голубых глаз из–под белёсых ресниц – это не взгляд победителя. Лицо Беккера лишено эмоциональной «заряженности», вообще какого–либо выражения. Оно похоже на лица анонимных моделей, рекламирующих со страниц дорогих глянцевых журналов парфюмерию и модную одежду. Помещенные в самой книге снимки неуклюжего, но самоуверенного юнца с теннисной ракеткой и легендарным кубком Уимблдона в руках – совершенно другие. Столь же противоречивы и характеристики, которые дают Беккеру знакомые с ним люди.
Портрет без грима, – так можно было бы обозначить жанр этой биографии, которая, однако, далека от скандальных репортажей «жёлтой прессы», обожающей копаться в грязном белье в поисках дешевых сенсаций. Автора занимают не только психология героя, но и вопросы общественной значимости: механизмы создания современных кумиров, индустрия тиражирования «звёзд». Без ненужного морализаторства, не создавая ощущения предвзятости в подборе фактов, автору удалось взглянуть на своего героя без розовых очков, сквозь которые смотрели на него массы поклонников, и почти избежать «клубнички», которой так изобиловала жизнь спортсмена-миллионера.
Не слишком ли высока цена успеха, которую пришлось заплатить за свои победы на корте семнадцатилетнему парню из провинциального немецкого городка? Беккер не может толком сформулировать даже самые простые предложения (над чем с удовольствием издеваются телевизионные юмористы), терпит в личной жизни неудачу за неудачей, все его деловые начинания тоже кончаются крахом... Фрэд Селин подробно рассказывает о стремительной карьере Бориса Беккера, начиная довольно издалека – с его матери, которая выросла в Силезии (сегодня это территория Польши) и попала в Западную Германию с потоком беженцев после окончания войны. Её семья потеряла всё. Жизнь на новом месте пришлось начинать с нуля, что было вдвойне тяжело, потому что соседи косо смотрели на беженцев: их, коренных жителей, уплотняли, чтобы расселить миллионы немцев из Силезии, Богемии, Восточной Пруссии.
Похоже, что именно от матери БОрис Беккер учился терпению и целеустремлённости.
Многочасовые тренировки, отработка подач, обводных ударов, выходов к сетке с раннего детства определяли жизнь мальчика, чей внешний вид никак не соответствовал бытовавшим тогда представлениям о теннисе – элегантном, светском, элитарном виде спорта. Причем детские тренеры Беккера рассказывают, что считали его перспективным теннисистом не столько из–за отточенной техники его игры, сколько из–за невероятной для ребенка его возраста воли к победе. Сам Беккер, отвечая на вопрос об источнике своего невероятного спортивного (и не только спортивного) честолюбия, говорит:
«Я думаю, что подспудно мною двигало желание отомстить, показать всем, на что я способен. В детстве в моем родном городке Ляймен моим спарринг–партнёром часто была на тренировках Штефи Граф. Она считалась самой лучшей среди девочек, а я – самым слабым игроком среди мальчиков. Вот нас и ставили вместе на корт. Старшие ребята дразнили меня за это. И я часто думал в ярости: погодите, придурки, настанет час, когда я смету вас всех с корта. Я ни о чём другом и думать не мог».
Если мать БОриса Эльвира Беккер хотела, чтобы тот стал врачом, то отец всячески поощрял желание сына добиться успехов в спорте. Сам же БОрис Беккер как–то признается, что мечтал стать археологом, хотя представление об этой профессии имел достаточно смутное: он просто связывал её с возможностью путешествовать. Вообще круг его интересов с самого начала был довольно узок. После школы его ждал теннисный корт, а по вечерам и выходным – телевизор. «В выходные я по двенадцать часов без перерыва проводил перед ящиком», – признавался позже Беккер.
А вот его детской мечте о путешествиях суждено было сбыться довольно рано. В 83–м году (БОрису тогда всего пятнадцать лет и он учился в девятом классе) мальчик провёл в разъездах, выступая на различных турнирах, в общей сложности, 142 дня! Принимал участие он тогда, кстати говоря, уже во взрослых, а не в юношеских турнирах. И корреспонденты специализированных теннисных журналов брали у него интервью, задавая ему «взрослые» вопросы, на которые будущая звезда мирового тенниса отвечала важно и умилительно–наивно.
Понятно, что в те редкие часы, которые Беккер проводил в школе, он не блистал ни глубокими знаниями, ни основательной подготовкой. На то, чтобы делать все домашние задания и серьёзно готовиться к контрольным, у него просто физически не было времени. Не приходится удивляться, что БОрис, как элегантно формулируют симпатизирующие ему бульварные издания, «досрочно покинул гимназию».
А вскоре, кстати говоря, фактически покинул и родительский дом. Сопровождать сына на турниры по пять месяцев в году родители Беккера не могли хотя бы по материальным соображениям. Поэтому уже в подростковом возрасте он в значительной степени был свободен от опеки отца и матери. Воспитательные функции взяли на себя менеджер теннисиста и его тренер. Однако они по вполне понятным причинам больше заботились о его карьере и спортивных успехах, а не о формировании его характера или о повышении его общеобразовательного уровня.
«Отношения между Беккером и его тренером сложились так, что Беккер довольно рано получил такую большую свободу, о которой и мечтать не мог в родительском доме», – пишет в своей книге Фред Селин и цитирует его первого профессионального тренера Гюнтера Боша: «Мы страшно ругались. Бывали такие скандалы, что если бы я не уступал вовремя, то дело могло бы дойти до крайности, может быть, даже до рукоприкладства. На любое моё предложение Борис реагировал негативно, отвечая сначала отказом. Приходилось его долго убеждать. Но даже если приводимые аргументы были очень вескими, он всё равно поворачивал дело так, чтобы было «по его». Упрям он был до крайности». Другой тренер Беккера, Ники Пилич, так характеризует своего бывшего подопечного: «Он считает себя полубогом».
Всё это кажется преувеличением уволенных наставников. Однако не так далеко от того, что позволял себе высказывать в своих многочисленных интервью сам БОрис Беккер. Однажды он во всеуслышанье заявил о том, что он – самый знаменитый немец (после разве что печально известного диктатора австрийского происхождения)... А после своей второй победы в Уимблдоне восемнадцатилетний теннисист уверял журналистов: «Я – очень важная личность. Я – фигура не только национального значения, но и вообще один из самых популярных людей в мире».
Когда теннис стал источником невиданных прежде доходов семьи Беккер, то и родители перестали в чём бы то ни было перечить своему знаменитому сыну. И не только потому, что конфликты никак не вписывались в ту идиллическую картину семейного согласия, которая так привлекала журналистов и поклонников спортсмена. Главное в другом: к тому времени воспитательные меры давно уже были бесполезны. Характер молодого человека сформировался. Характер, на котором явно лежал отпечаток мании величия. И Беккер сам позже это понял. Фрэд Селин приводит, например, такую цитату:
«Я был очень молод, но уже достиг вершин успеха. Я стал миллионером, я мог позволить себе очень многое из того, что не могли позволить себе мои сверстники. Но как человек, я даже ещё и не жил по– настоящему. У меня не было ни серьёзных интересов, ни девушки, ничего. Всё изменилось буквально в один день – и я уже не мог жить, как жил вчера. Вдруг всё, что я говорил, становилось страшно важным, меня знали миллионы людей. Стоило мне где–нибудь появиться, как люди начинали вопить от восторга. Вчера ещё я был такой, как все, и вдруг на меня стали смотреть, как на мессию».
Ну, тут Беккер немного лукавит. «Таким, как все», он себя, наверное, никогда не считал. Но о том, какой страшной оказалась для него неожиданная слава, похоже, говорит правду. Успехи на корте сделали юношу из провинции кумиром нации. История его взлёта словно говорила его восторженным поклонникам: ты можешь быть из простой семьи, плохо учиться в школе и, тем не менее, стать звездой, стать миллионером. Стоит только захотеть...
Теннисная эйфория в Германии привела к тому, что даже в дорогие элитные клубы записаться было невозможно: слишком велико было число желающих. Уровень продаж ракеток и мячей, спортивной одежды и обуви вырос в несколько раз. Соответственно выросли и суммы долгосрочных рекламных контрактов, которые фирмы–производители (причём, не только те, что специализировались на спортивной экипировке) платили профессиональным теннисистам. Лучшие из них получали миллионы марок.
А Беккер был лучшим из лучших. Его повсюду преследовали толпы фанатов, любопытных журналистов и женщин, готовых на всё – лишь бы их фотографии оказалась на первой странице одной из бульварных газет. Они охотно, смакуя подробности, рассказывали о проведенной с кумиром бурной ночи, а затем снова исчезали в медийном небытии. БОрис Беккер не прощал таких интервью и вычеркивал тех, кто их давал, из своей жизни.
Правда, в жизни Беккера были не только мимолетные связи. Но его первая юношеская любовь, о которой Фрэд Селин рассказывает, цитируя сохранившиеся письма, оказалась погребённой под грузом внезапной славы теннисиста. Кроме того, немаловажную роль сыграл здесь многолетний менеджер Беккера, румын по происхождению Ион Тириак. По словам тренера Гюнтера Боша, Тириак уверял юного Беккера в том, что все поклонницы хотят только его денег и его славы и советовал ни с кем из них не вступать в слишком прочные и близкие отношения, а завести себе лучше в каждом крупном «турнирном» городе по любовнице. Циничному Тириаку противостоял в «команде» Беккера примерный семьянин Гюнтер Бош. Но для юноши, упоённого собственной значимостью, узы брака, конечно, никак не могли быть священными. Поэтому он и после женитьбе на Барбаре продолжал, что называется, «погуливать». К добру это не привело: всё закончилось грандиозным скандалом, судебным процессом и миллионными алиментами, которые Беккер платит Анжеле Ермаковой – живущей в Англии мулатке советского происхождения.
Рассказывая об отношениях Беккера с некоторыми его «краткосрочными» подругами, Фрэд Селин показывает своего героя довольно жестоким человеком, даже патологическим эгоистом. Впрочем, таким тот предстаёт не только в отношениях с женщинам. Несколько раз на протяжении своей карьеры Беккер резко разрывал всякие связи со вчера ещё очень близкими ему людьми. «Так змея меняет кожу», – пишет по этому поводу автор биографии знаменитого теннисиста. Беккер расстался, например, с менеджером и тренером, которые в начале его блестящего взлёта составляли вместе с ним «трио триумфаторов», как с пафосом называла их бульварная пресса. Он даже перестал здороваться с Тириаком и Бошем во время случайных встреч.
С его женой Барбарой, правда, было иначе. Истории брака Беккера и его краха посвящена отдельная глава книги Фрэда Селина. Смысл этой главы можно сформулировать так: богатство и светская жизнь не могут заменить любви, человеческого тепла и взаимопонимания. Кстати, виноват в разрыве был не только Беккер. Кочевая жизнь, поездки с турнира на турнир, быстро стали в тягость Барбаре – особенно после рождения ребенка. И не в характере Барбары было оставаться лишь молчаливой тенью знаменитого мужа, красивой декорацией его выходов в свет. Нашумевшая история его внебрачного отцовства стала лишь последней каплей.
Название заключительной главы книги можно перевести так: «У разбитого корыта». Она посвящена предпринимательской деятельности сошедшего с корта и ставшего бизнесменом Беккера. За годы выступлений он заработал многомиллионное состояние. Но оно значительно сократилось после развода. Барбара получила двенадцать миллионов марок (то есть примерно шесть миллионов долларов). Очень дорого (хотя и намного меньше) обошлось Беккеру и короткое удовольствие в бельевой, в результате чего у Анжелы Ермаковой родилась дочь. Постепенно стали иссякать и такие привычные для Беккера источники доходов, как рекламные контракты. Его скандальный имидж побудил многих рекламодателей отказаться даже от продолжения заключённых долгосрочных контрактов. Многие предпочли уплатить неустойку, но с Беккером больше не связываться. Особенных предпринимательских талантов у вчерашней звезды тенниса тоже не оказалось. За что бы ни брался после окончания своей спортивной карьеры Беккер, рассчитывая на то, что его имени и связей будет достаточно для коммерческого успеха, – всё оканчивалось неудачей. Фортуна как будто отвернулась от него.
БОрис Беккер по-прежнему часто появляется в высшем обществе – будь то церемония присуждения «Оскара» или престижные благотворительные приёмы. Его лицо, как и прежде, мелькает в светской хронике и на страницах бульварных газет, регулярно извещающих о его новых любовных и предпринимательских похождениях. Иногда его можно даже увидеть на теннисном корте, когда он вместе с другими ветеранами тенниса проводит показательные матчи, которые гарантируют хорошие кассовые сборы. Но списывать Беккера рано, – уверен Фрэд Селин. – У него ещё многое впереди. Ведь ему всего 35 лет. И хотя «обучение жизни», так сказать, «в полевых условиях» проходит для Беккера очень болезненно, но другого выхода у него просто нет. У него в карьере было немало матчей, которые он, казалось, безнадёжно проигрывал. Но в конце концов, всё же побеждал соперника. И хотя на этот раз у него самый трудный соперник – он сам, – всё же есть надежда, что Беккер выиграет и этот матч.