Бруно Рейтер: «Германия ведет нечестную игру по отношению к российским немцам»

В предыдущих выпусках передачи ”Мосты” мы поездили с вами по немецкому национальному району Азово Омской области, встретились с предпринимателями, простыми людьми, которые поделились своими заботами и проблемами. Завершаем мы свое пребывание в немецком национальном районе разговором с его руководителем профессором Бруно Рейтером. Наш разговор с Бруно Генриховичем начался с истории создания немецкого национального района.

- Я в немецком национальном движении давно, хорошо знал ситуацию. Главное наше требование – это восстановление республики на Волге. Но уже тогда, в начале девяностых годов, я знал и другое: вопрос о республике желательно бы решить, но врядли это возможно. Решение о восстановлении республики – это политический вопрос. Однако он не решает проблему всех немцев. Большинство немцев все равно были бы вынуждены остаться жить там, где они укоренились. Уже тогда я был глубоко убежден в том, что необходимо срочно решать проблему компактного проживания немцев в местах их проживания. И естественно была реальная возможность создать территориальное отделение в виде района или округа, так как это было до второй мировой войны в СССР. Мы имели тогда десятки национальных районов за пределами немецкой республики. В перестроечное время национальный немецкий район в Омской области нужно было юридически узаконить. Этим я и занялся в начале 90-х годах, когда пошел в политику. Коллектив моего института выдвинул меня в кандидаты в депутаты в Совет Российской Федерации. Одновременно здесь, внутри города, я был выдвинут по Октябрьскому округу кандитом в депутаты областного совета. Я поставил себе задачу в 90-м году: на территории Омской области, где проживает столько немцев и, учитывая условия, благоприятное отношение к российским немцам, я понимал, что есть реальная возможность создания национально-территориального образования. Однако для этого нужно было прорваться к власти. В областной совет я прошел с первого захода, набрал где-то 60 с лишним процентов голосов. Цель была достигнута. Я оказался в представительном органе области.

- В начале девяностых годов была такая благоприятная ситуация, при которой немцу можно было прорваться во властные структуры?

- Люди вообще-то и не смотрели на то, что я немец. К тому времени я был уже доктором, профессором, большим авторитетом, особенно в аграрном секторе.

- А знали ли люди, что они выбирают человека, у который вынашивает план создания национального немецкого района?

- Об этом знал только я. Ни с кем я на эту тему не делился. Два года мне потребовалось для того, чтобы переговорить лично минимум с восемьюдесятью процентами депутатов областного совета того состава. Тогда областной совет состоял примерно из 180 человек. Начинается сессия, председатель объявляет повестку дня. Повестка очень большая, заседание обычно шло три дня. Остается последний момент. Будут ли какие-то замечания? – Спрашиваент председателсьвтующий. Я еще сижу, у меня внутри все переворачивается. Страх был не от того, что надо было выступить, а скорее от того, назрел ли момент? И тут меня как будто кто-то взял под руку и поднял с места. Я сначала встал, а потом только подумал. Но коли я встал, председатель говорит: «Бруно Генрихович, у Вы что-то хотели сказать?» Мне уже деваться было некуда. «У меня есть просьба. Включить в повестку дня в качестве информации вопрос о проблеме российских немцев». – Выпалил я. Тогда уже начались протесты на Волге против республики. «Прошу Вас дать мне 10 минут, я хочу сделать информацию о ситуации по проблеме российских немцев в целом по стране, ну и, конечно, по Омской области». Никто этого не ожидал. Председатель сразу обратился к залу. «А почему бы не дать слово? Это было бы интересно послушать». В общем, вопрос был включен в повестку дня под пунктом «разное». Я дал краткую информацию и поставил перед депутатами конкретную задачу: «Уважаемые коллеги, у нас в Омской области есть реальная возможность показать всей стране и нашему руководству, как можно решать проблему российских немцев. Давайте создадим в нашей области немецкий национальный район». В этот момент мне казалось, что сердце мое выскочит из груди...

- Как была воспринята эта идея? Не испугало ли власть то, что это будет национальный немецкий район?

- Вопрос ведь серьезный. Я сказал: «Мы могли бы сделать политический шаг и показать всем немцам, к которым вы, большинство сидящие в зале, относитесь с уважением. Я знаю, как можно решить проблему российских немцев хотя бы в нашей области. Одно лишь политическое решение покажет, что вопрос начинает решаться, пусть в регионе, но главное - процесс начался.

- Была ли законодательно у области такая возможность создать этот национальный район, разве его создание не надо было согласовывать с верховной властью страны.

- Нет. Согласовывать не надо было. Решение представительного органа области выносилось на Верховный Совет Российской Федерации. Указом Верховного Совета РФ был потом создан Азовский немецкий национальный район на основании ходатайства областного совета и на основании проведенного референдума на данной территории. Тут, конечно, пошли вопросы со стороны депутатов: «А как вы себе это представляете?», но вопросов «Зачем это нужно? А не захотят ли представители других национальных меньшиств национальных районов?» не было.

- Здесь, очевидно, сказались два года предварительной работы с депутатами?

- В том то и дело. Я ответил: «Очень просто. Восстанавливаем в прежних границах бывший Азовский район, который был расформирован в 1963 году, при укрупнении районов в Омской области. Уже тогда на данной территории около 67 процентов населения составляли немцы. Восстановим его, но назовем немецким национальным. Пошло обсуждение, крики с места: «Как мы все это можем восстановить? Каким образом?»

- И все это происходило на этом заседании?

- В конце заседания, и десять выделенных мне минут перерасли в 2 с половиной часа обсуждения. Я объяснял: «Проведем на данной территории референдум. Спросим людей, ведь там живут не только немцы, 30 процентов русских и представителей других национальностей, как они к этому отнесутся? Скажут в целом «нет», значит народ в не нуждается в национальном районе, а наша совесть будет чиста. Скажут «да», у нас будет мощный козырь для принятия решения и дальнейшенго обращения в Верховный Совет РФ. Председатель спрашивает: «Кто будет этим заниматься? Создадим организационный комитет». Но я то все моменты уже продумал и предложил: все депутаты областного совета, которые избраны на территории бывшего Азовского района, по округам, станут членами этого оргкомитета. Референдум состоялся. Была очень высокая активность населения, около 70 процентов населения высказались за создание района. На очередной сессии итоги этого референдума были рассмотрены и тут интересный момент... Если бы я тогда, 6 июня, не встал с этим вопросом, на следующей сессии, после августовских событий, постановка этого вопроса была бы исключена.

- Вы имеете ввиду после путча?

- Да, именно. Наш областной Совет раскололся на две части и никакие решения уже этим советом нельзя было принимать. В Верховном Совете царила неопределенность. И тут я получил очень мощную поддержку со стороны Шахрая. Шло заседание Президиума Верховного Совета РФ под председательством Хазбулатова. Встал наш человек и предложил дополнительно в намеченную повестку дня включить вопрос по утверждению решения областного совета Омской области о создании национального района. Вопрос был включен в повестку большинством голосов. Где-то в 19-м часу открывается дверь, идет Сергей Михайлович Шахрай и показывает мне оттопыренный большой палец, мол, все прошло хорошо. Должен отметить, что все это время Полежаев, нынешний губернатор Омской области, очень сильно меня поддерживал. Я не собирался быть главой администрации. Моя задача была политически решить вопрос. Тут у нас было столько умных голов и опытных руководителей! Я то ученый. Но вдруг началось брожение, уже просматривался развал страны. И все эти сильные руководители, предвидя какая сложная ситуация будет при таком развале, начали один за другим отказываться от руководства районом. Дотянули до апреля месяца. Вскоре меня вызывает Полежаев: «Слушай, Бруно Генрихович, надо заканчивать с этой неопределенностью. Даю тебе три дня, если не найдешь, не назовешь кого-нибудь руководителем района, то назначу тебя. Ты заварил эту кашу, тебе её и расхлебывать».

А потом началась обычная жизнь. В Азове не было ни помещений для администрации, ничего. Обычная деревня. Когда-то здесь был район, но за тридцать лет все это превратилось в обычное захламленное село. Жилья нет. Один из первых, с кем я советовался был мой друг детства Анатолий Гинкелакер. Нас вместе везли в телятнике из републики немцев Поволжья в Сибирь. И вся наша жизнь шла рядом. Вскоре он, потом Шпет, экономист от Бога, который стал моим заместителем по экономике. Гинкелакер стал начальником управления сельским хозяйством.

- Помогало ли вам каким-то образом немецкое общественное национальное движение, например, всероссийское общество «Возрождение»?

- Наоборот. Меня исключили из общества «Возрождение» как предателя. Естественно, все это шло от центра, от Генриха Гроута, мол, «создание национальных районов дает правительству повод не решать вопрос на Волге». Глупо, ведь одно другому не мешает! На второй день после референдума, первым, кто меня поздравил, был посол Германии в России. Где-то в июне я получил приглашение в Министерство Внутренних Дел Германии, к Хорсту Ваффеншмидту. «Что нужно в первую очередь?» - Спросил он меня. «В первую очередь помощь для того, чтобы построить хотя бы 50 жилых домов». Для того, чтобы набирать людей, специалистов, тут же нужны были врачи, учителя, правоохранительные органы и так далее.

Об участии Германии в создании и развитии немецкого национального района Азово в Омской области Бруно Генрихович Рейтер расскажет в следующем выпуске передачи «Мосты».