Бюджет немецкой семьи

Сегодня мы поговорим о бюджете типичной немецкой семьи. Вы познакомитесь с супружеской парой из Гамбурга, которая решила завести ребёнка. Правда, будущая мать недавно потеряла работу, так что жить молодым родителям придётся на одну зарплату. Легко ли это в сегодняшней Германии – и на что будут уходить основные деньги? Вас ждёт увлекательный репортаж, в котором речь пойдёт и о материальных причинах демографических проблем ФРГ, и о немецкой бережливости, и о здешних вариантах решения жилищного вопроса, и даже о надеждах на наследство.

В своём радиожурнале я довольно часто рассказываю о том, как живут обычные люди в Германии - судя по письмам, именно эта тема очень интересует многих радиослушателей. Сегодня я хочу предложить вашему вниманию репортаж, подготовленный московской журналисткой Ксенией Максимовой. Она не только подробно останавливается на очень актуальной ныне и в Германии, и в России проблеме: заводить или не заводить ребёнка, и если заводить – то на какие деньги? Если вы будете внимательно слушать рассказ собеседников Ксении Максимовой, то даже по нюансам очень многое узнаете о повседневной жизни в Германии и её материальных, финансовых механизмах. Так что – слушайте…

Несколько месяцев назад я получила от своей немецкой подруги неожиданное письмо по электронной почте. Начиналось оно буднично: «Вот уже почти полгода, как я потеряла работу…» После этого следовала целая страница текста о том, что подруга проходит практику в издательском доме Gruner + Jahr, что она очень разочарована и не знает, что делать дальше. А в конце, буквально одной строкой, была ошеломляющая новость: «А еще мы тебя приглашаем на свадьбу, потому что хотим, чтобы у ребенка, который скоро у нас родится, были законные родители!»

32-летняя Нинья Фойк и ее 37-летний друг Ханно Вульф уже целых двенадцать лет живут вместе – а это для проверки чувств немало. Почему же они не рожали ребенка раньше?

Нинья: «Раньше мы думали только о работе, потому что это в Германии сейчас трудно, после университета найти какую-нибудь подходящую работу. До этого трудно планировать семью»

Три года Нинья, славист по образованию, проработала на очень хорошем месте – организатором проектов Германо-Российского форума. Ради этого она тогда даже переехала в Берлин и все три года виделась с Ханно только по выходным. К сожалению, это была лишь временная вакансия – пока постоянная сотрудница находилась в декретном отпуске.

Нинья: «Но это было с самого начала ограничено по времени. Было ясно, что больше не будет работы».

И дело не только в высоком уровне безработицы в Германии вообще. Нинья объяснила, почему еще ей так нелегко устроиться на работу.

Нинья: «Это зависит от профессии. Для нас это, конечно, труднее, потому что наше образование не связано с конкретной профессией. Значит, надо просто искать и найти себе место в жизни».

В течение года после вынужденного ухода Нинья может получать пособие по безработице – оно ниже ее бывшей зарплаты, но, тем не менее, вполне приемлемое. Вот только осенью эти деньги закончатся – поэтому даже беременность не отвлекает Нинью от постоянной мысли о работе.

В начале весны фонд «Германо-российский молодежный обмен» неожиданно объявил конкурс на новую вакансию. Получить штатную должность в такой солидной организации было бы пределом мечтаний. У Ниньи были очень хорошие рекомендации с прежнего места работы, и ее пригласили на собеседование.

Нинья: «В это время уже было ясно, что я беременна, и я им об этом сказала. И, к сожалению, ничего не получилось».

Ее друг Ханно уже давно работает в языковой школе для иммигрантов и переселенцев учителем немецкого языка. Но над ним все время, как Дамоклов меч, висит угроза потерять эту работу. Сейчас дела обстоят так:

Ханно: «Штатный только на десять месяцев. Контракт кончится в начале октября, а после этого я буду так называемый вольный

преподаватель. Это нестабильная ситуация».

Я спросила Ханно, неужели ему, как будущему отцу семейства, не страшно, что с рождением ребенка он просто останется без средств к существованию.

Ханно: «Нет, не страшно. Я не убежден, что я всегда буду иметь работу. Не знаю, что будет. Я просто надеюсь, что мой начальник и люди, с которыми я работаю в фирме, видят, что я хорошо работаю, и мне помогут».

Я попросила Ханно подробно рассказать, из чего складывается его ежемесячный бюджет, учитывая налоги и медицинскую страховку.

Ханно: «Моя зарплата – это тысяча пятьсот евро в месяц. Я нетто получаю одну тысячу. И за страховку не приходится платить, потому что я на время штатный сотрудник. То есть фирма платит за страховку. И то, что я получаю, я могу прямо тратить на квартиру или еду».

Из этой тысячи Ханно ежемесячно откладывает триста евро в копилку.

Ханно: «Я стараюсь копить деньги. На ребенка, конечно, и на семью. На семейную жизнь. И на будущую жизнь, потому что, как я уже сказал, я не уверен, что у меня всегда будет работа».

По московским меркам семейный бюджет Ниньи и Ханно можно считать более чем скромным – по их подсчетам, на жизнь уходит в месяц всего двести евро. Я поинтересовалась, на чем приходится экономить. К повседневным тратам мои друзья относятся философски.

Ханно: «Мне кажется, что мы ни в чем не отказываем себе. Мы можем купить себе все, что нужно».

Нинья: «Мы не тратим деньги на какие-то там вещи, и у нас нет машины. Нам и не надо машины, мы живем в центре города…»

Подумав немного, Нинья признается, что немного экономить приходится на еде. По крайней мере, типичный для многих немцев ужин в уличном кафе им сейчас не по карману.

Нинья: «В Гамбурге это очень дорого стоит – посидеть в кафе и покушать. Это почти никогда не делаем».

Но хорошая хозяйка всегда придумает, как не оставить семейство голодным.

Нинья: «У нас нормально бывает сыр, хлеб, яблочки всегда… Да, и овощи разные. Ничего особенного нету. Все очень вкусно».

Нинья говорит, что ее беременность не сильно влияет на семейный бюджет. Разве что придется теперь оказаться от отпуска.

Нинья: «Мы очень любим путешествовать, но теперь не сможем себе позволить. Но это тоже ничего страшного…»

А с детским приданым помогут друзья, у которых есть дети. Нинья и Ханно с ними уже договорились – с миру по нитке, и у молодых родителей будет все, что нужно: коляска, мебель в детскую комнату и прочее. Так что специально покупать ничего не придется.

Самое главное, что у будущей мамы – благодаря тому, что было постоянное место работы – сохранилась медицинская страховка, которая распространится и на будущего ребенка. А это значит, все медицинское обслуживание, связанное с беременностью и родами, возьмет на себя государство.

Кроме того, в течение шести недель до родов и восьми недель после Нинья будет получать специальное пособие: 13 евро в день. Есть еще и так называемые «детские деньги» - 154 евро в месяц. На них Нинья и Ханно могут рассчитывать как минимум до совершеннолетия их будущего ребенка. Я спросила, помогают ли материально ребятам их родители.

Нинья: «Пока нет. Пока, слава Богу, нет. Родители у нас более-менее богатые, но мы просто хотим обязательно самостоятельно жить».

Правда, когда Нинья родилась, ее отец открыл в банке специальный счет на ее имя, которым она может воспользоваться в любое время. До 32 лет бережливая Нинья не взяла оттуда ни евро. Теперь, с появлением ребенка, придется, видимо, воспользоваться неприкосновенным запасом. Если Нинья так и не найдет работу, то этих денег хватит на год жизни, полагает она.

Но если с рождением ребенка финансовая ситуация в семье будет сложной, Ханно уверен, что папа с мамой им помогут.

Ханно: «Я не знаю, сколько денег требует ребенок, не уверен. Может быть, деньги, которые получает Нинья, и деньги, которые получаю я, может быть, это уже хватит. Если нет, то я уверен, что наши родители нам помогут. Они очень долго ждали ребенка, и сейчас они все очень рады».

Родители Ханно – пенсионеры, и живут в собственном загородном доме в получасе езды от Гамбурга.

Ханно: «Они достаточно обеспеченные, родители. Потому что они работали в золотое время. Золотое поколение. У них очень много денег. Мой отец работал тоже преподавателем в гимназии. Это значит, для государства. И он получает очень большую пенсию. И они в свое время купили большой дом, и еще домик на острове Майорка».

А вот сам Ханно на пенсию уже не рассчитывает. Говорит, что времена изменились.

Ханно: «Да, я думаю, что пенсии у меня уже не будет».

Но Ханно не очень беспокоится по этому поводу, потому что голодная старость ему все-таки не грозит. Его ждет солидное наследство.

Ханно: «К тому же у нас есть один дядя, у которого нет детей. И так у меня будет большое наследство. Надеюсь, когда работа кончится и мне будет 62 года, я буду в состоянии платить за жизнь из этого наследства».

За неделю до свадьбы Нинья и Ханно переехали из старой двухкомнатной в новую, трехкомнатную квартиру в самом центре Гамбурга, недалеко от знаменитой церкви Михаэлискирхе. Новое жилье обходится семье относительно недорого – 600 евро в месяц, включая расходы на электричество и воду. Как объяснили мне ребята, в свое время они вступили в так называемое «жилищное товарищество», которое владеет недвижимостью в Гамбурге, и внесли своеобразный членский взнос три тысячи шестьсот евро – поэтому теперь они платят за аренду меньше.

Несмотря на шикарное расположение, эта квартира долго пустовала – потенциальных съемщиков отпугивало ее отнюдь не идеальное состояние. Нинье с Ханно пришлось даже позвать на помощь старых студенческих товарищей и самостоятельно постелить в новом жилище ламинат.

Нинья: «И мы делали полы. Для этого мы получаем в подарок от дяди Ханно, нужные деньги»

А родители жениха в качестве свадебного подарка оплатили все расходы, связанные с переездом.

Нинья: «Надо ремонтировать старую квартиру, и мы нашли молодого человека, который для нас это сделает. Он, конечно, получит не очень много денег, но для нас, конечно, много».

Родители же невесты, в свою очередь, взяли на себя все траты, связанные со свадьбой. Арендовали небольшую яхту, пришвартованную на берегу реки Эльбы, заказали праздничный ужин и такси для гостей. Все это стоило около трех тысяч евро.

Специалисты давно уже говорят о демографическом кризисе в Германии. Немки рожают детей слишком поздно. Или не рожают вообще. Нинья объясняет это так:

Нинья: «Да, это всегда такие же проблемы, что очень поздно оканчиваем университет, потом ищем работу… И раньше, как бы, никому не удается».

Скоро Нинья, которой предстоит родить в конце сентября, пойдет на специальные курсы подготовки к родам. Ханно пойдет с ней. Причем до победного конца – до родильного отделения.

Ханно: «Да, конечно. Это у нас нормально, что отцы присутствуют при рождении ребенка. Все люди, которых я знаю, мужчины, присутствуют при рождении для того, чтобы поддержать жену. Когда я был молодым, когда мне было 20 лет, вместо того, чтобы идти в армию, я служил в больнице и видел много крови, потому что я работал в операционной зале. Я не боюсь крови, даже крови своей жены».

Я спросила Нинью, будет ли она потом рожать второго ребенка. На этот вопрос она ответила неуверенно:

Нинья: «Надеюсь, что буду. Трудно планировать».

Сомневается в этом и ее муж.

Ханно: «О втором мы уже не думаем. Я думаю, что лучше иметь двух детей, но, может быть, это будет очень дорого уже, не знаю. Все нам говорят, что первый ребенок – это такое сильное изменение в жизни! И мы вообще не знаем, что нас ожидает. Увидим, что получается с первым, а потом уже увидим, хотим ли мы иметь другого или нет. Теперь ситуация на рынке работы такая нестабильная. Я знаю, что есть люди, которые имеют большие доходы по сравнению со мной, но это тоже может измениться завтра».

Вот видите, на какой весьма пессимистичной нотке своего собеседника закончила рассказ о бюджете типичной немецкой семьи московская журналистка Ксения Максимова. Должен сказать, что такая вот, как принято говорить, неуверенность в завтрашнем дне – явление для сегодняшней Германии весьма типичное. Хотя только что прозвучавший репортаж показывает, что неуверенность эта, как говориться, с нюансами…