Вместо проводов в тюрьму мы организуем встречу
10 сентября 2007 г.
Телефоны Климовых отвечают бесконечно длинными гудками. Татьяна, жена Андрея, выступавшая в ходе следствия и судебного процесса общественным защитником, уже давно не выходит на связь. Соратник Климова Тимофей Дранчук, член инициативной группы по созданию организации помощи заключенным «Над барьером», пытался следить за судьбой Андрея по своим каналам:
«Последняя связь у меня с ним была в самом начале лета, когда я получал от него письма с Володарки. А косвенная… Ну, в принципе, в тот же период, когда Андрей был на «единице», в колонии номер 1, где тюремная лечебница. У него в прежние отсидки отношения с руководством «единицы» были, мягко говоря, натянутые. В этот раз люди сообщили мне, что видели Климова, все более-менее в порядке. После этого связь оборвалась напрочь!».
Дранчук почти разгадал дату судного дня.
«Мне информация поступила в первой декаде августа. Стал проверять — несколько источников в правоохранительных органах мне ее опровергли. Но, как теперь выясняется, суд действительно произошел, первоначально мне сообщали правду».
Зачем властям понадобилась такая тайна, практически ясно. Официальный Минск вновь пытается пробиться в Европу, а преследования инакомыслящих Европейский Союз категорически не приемлет. Тем более, как замечает политик Людмила Грязнова:
«Вынесен абсолютно беззаконный приговор. Даже согласно законам этого государства, где Интернет не является средством массовой информации. И это — звонок всему обществу, предупреждение тем, кто пишет в Интернет и надеется, что это свободное пространство».
Правозащитник Гарри Погоняйло, руководитель юридической комиссии Белорусского Хельсинкского Комитета, однозначен в оценке:
«Я читал эту статью и утверждаю, что криминала в ней абсолютно нет. Там нет ни прямых оскорблений главы государства или кого-то еще, нет призывов к захвату власти или каких-то иных. Если Андрей не признался в авторстве, то вообще трудно доказать, кто и каким образом разместил эту статью. «Вычислить» автора в Интернете вот так однозначно и безусловно нельзя — много там чего понаписано и много кем подписано».
Гарри Погоняйло говорит:
«Я с Татьяной встречался, объяснял ей линию поведения в ходе следствия. И не знаю, что могло произойти. Татьяна всегда была очень активна, всегда мы находили с ней общий язык»...
Анатолий Лебедько, лидер Объединенной гражданской партии, в которой состоит Андрей Климов, пытается разобраться:
«Когда мы разговаривали «до того, как», все планировалось и прогнозировалось делать совершенно по- другому. Я дал согласие, готов был идти в этот суд в качестве свидетеля».
Так что же произошло?
Самая распространенная версия в среде политиков и прессы: измученная жена диссидента со стажем пренебрегла принципом «Не верь. Не бойся. Не проси».
«Скорее всего, следователи что-то пообещали на определенных условиях. Ну, например, вы не раздуваете это дело, не даете информации в прессу, а мы тихо… Но договариваться на условиях, что это — два года тюрьмы? Скорее всего, их просто «кинули» с некими договоренностями»,
— считает А.Лебедько.
Политик Микола Статкевич, отбывший срок ограничения свободы за организацию уличных протестных акций, полагает, впрочем, что семья Андрея Климова подверглась более изощренной обработке спецслужб:
«Климов не белорусский националист, как некоторые другие политзаключенные. Он не искал особой поддержки у Бога. Точкой опоры Климова, кроме его достойный мужских и личностных качеств, всегда была семья. Я думаю, что вычислили эту точку опоры и провели то, что на своем языке они называют «спецоперацией». Спецслужбы чем-то сильно и обидно ударили по этой точке опоры. Так, что в ступоре оба: Андрей из тюрьмы перестал отвечать на письма, Татьяна оборвала контакты с миром».
Все тайное становится явным. Одно — со временем, другое — по обстоятельствам. Меня неприятно поразило, что несколько как будто друзей прежде успешного бизнесмена, неординарного человека и искрометного оптимиста Климова уже как будто и не в друзьях… Один поспешил перевести разговор на новую книгу, второй беспрерывно настаивал на инкогнито.
Но десятки других, вряд ли близко знакомых с Климовым людей, беспокоятся и возмущаются, ждут информации и говорят: «Держись! Вместо проводов в тюрьму мы организуем встречу».