1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Возобновление полётов «шатла» и дальнейшая судьба МКС

Владимир Фрадкин «Немецкая волна»

03.07.2006

https://p.dw.com/p/8kav
Фото: AP

Спору нет, главным событием минувшего субботнего вечера для жителей большинства стран был матч чемпионата мира по футболу между сборными командами Бразилии и Франции. И всё же немало людей время от времени переключали телевизоры с трансляции игры на выпуски новостей, чтобы узнать, состоялся ли намеченный на это же самое время старт космического челнока «Discovery». Наибольший интерес к этому вопросу наряду с США проявила Германия, что неудивительно: ведь среди семи членов экипажа «шаттла» есть и один немецкий астронавт – Томас Райтер (Thomas Reiter). Райтеру предстоит в составе 13-й и 14-й основных экспедиций проработать на станции около семи месяцев. Но в субботу старт по погодным условиям был отложен: над космодромом на мысе Канаверал во Флориде то и дело собирались грозовые тучи. Не состоялся запуск и в воскресенье. Следующая попытка назначена на вторник. Пока же все работы на МКС по-прежнему выполняют двое – россиянин Павел Виноградов и американец Джеффри Уилльямз (Jeffrey Williams). Работы сводятся к тому, что они проверяют и поддерживают дееспособность бортовых систем, готовят себе пищу, занимаются на тренажёрах и ждут. Ждут грузов с Земли, ждут пополнения. Будем надеяться, что ждать осталось недолго. Однако прибытие на орбиту третьего члена экипажа не решит тех главных проблем, с которыми столкнулась Международная космическая станция. Собственно, вся эта затея со строительством МКС с самого начала особого успеха не сулила. О своём намерении построить орбитальную станцию «Freedom» объявил ещё президент Рональд Рейган. Она должна была быть готова к 500-летнему юбилею открытия Америки, то есть к 1992-му году. После окончания холодной войны администрация США решила, что проект должен стать международным – прежде всего, конечно, по финансовым соображениям. Первый модуль был выведен на орбиту в 1998-м году, а начиная с 2000-го года на станции постоянно находятся регулярно сменяемые экипажи. Однако гибель челнока «Columbia» 1-го февраля 2003-го года и последовавший затем более чем двухлетний перерыв в полётах «шаттлов» сорвали все сроки доставки грузов на орбиту, все графики монтажа станции и фактически поставили весь проект на грань краха. Последний гвоздь в гроб МКС забил президент Буш. В начале 2004-го года он собрал всё руководство НАСА и объявил:

Сегодня я провозглашаю новый план, призванный форсировать исследования космического пространства и расширить присутствие человека в Солнечной системе. Сначала мы намерены до 2010-го года завершить строительство Международной космической станции. Мы обязательно доведём начатое до конца. Мы будем строго соблюдать договорённости, которые связывают нас с 15-тью странами-партнёрами.

Звучит вроде вполне оптимистично, но сам президент знал, что требует от НАСА невозможного. Ведь в той же речи он сообщил:

В 2010-м году космические челноки – после почти 30-ти лет службы – будут выведены из эксплуатации.

Это значит, что даже при самом удачном раскладе три оставшиеся в распоряжении НАСА челнока смогут совершить лишь 17 рейсов на станцию и обратно. Между тем, для доставки примерно 200-т тонн грузов, необходимых для завершения строительства МКС, требуется почти 3 десятка рейсов. Иными словами, станция обречена остаться недостроенной. В частности, до сих пор не вполне ясно, будет ли выведен на орбиту европейский научно-исследовательский модуль «Columbus». Этот полёт многократно откладывался и теперь намечен на сентябрь 2007-го года. Модуль, в проектировании и создании которого принимали участие сотни инженеров из 10-ти стран, представляет собой прекрасно оборудованную научную лабораторию, рассчитанную на одновременную работу трёх исследователей. Гюнтер Брандт (Günther Brandt), руководитель проекта «Columbus», говорит:

Мы строим универсальную лабораторию, пригодную для научной работы в условиях космического пространства. Мы предоставляем исследователям своего рода инфраструктуру для проведения экспериментов.

И поясняет:

Для биологических экспериментов имеются инкубаторы и термошкафы. Имеется так называемая перчаточная камера – замкнутый контейнер для работы с опасными веществами. Есть специальная установка для опытов с жидкостями в условиях невесомости. Есть на борту и целый шкаф с разного рода медицинским оборудование: ведь астронавты и космонавты сами же являются подопытными организмами.

Многие научно-исследовательские учреждения и университеты уже подали заявки на проведение экспериментов в условиях невесомости. Но будет ли где их проводить? А если будет, то на какие деньги? Ведь коммерческие фирмы пока не спешат с инвестициями, а восторг по поводу возможностей модуля «Columbus» высказывают лишь те компании, которые его строили. Однако генеральный директор Европейского космического агентства Жан-Жак Дорден (Jean-Jacques Dordain) призывает не торопиться. Он уверен, что коммерческая составляющая эксплуатации МКС будет со временем играть важную роль – только не сразу:

Компании заинтересованы в быстрой прибыли. Мне ещё не доводилось встречать предпринимателя, готового сегодня инвестировать деньги в проект и ждать потом 10 или 20 лет, пока какая-то часть капитала вернётся. Мы как Европейское космическое агентство должны сперва вывести «Колумбус» на орбиту и предоставить доступ к нему всем исследователям на Земле. И только после того, как мы добьёмся там научных успехов, разработаем какие-то инновационные прикладные технологии, частные компании захотят инвестировать деньги в этот проект.

Независимые эксперты настроены гораздо более скептически. Сам по себе лабораторный модуль хорош, но даже если он всё же будет доставлен на орбиту, ему не хватит «лаборантов». Ведь после того, как по финансовым соображениям было заморожено проектирование спасательного космического аппарата, предназначенного для аварийной эвакуации и доставки на Землю штатного экипажа станции в количестве 7 человек, стало ясно, что на МКС смогут одновременно находиться лишь три человека. Но именно столько необходимо просто для поддержания систем жизнеобеспечения станции в рабочем состоянии. Значит, о сколько-нибудь серьёзной научно-исследовательской деятельности не может быть и речи. К тому же президент Буш ставит сегодня перед НАСА совсем другие задачи:

Наша цель состоит в том, чтобы в 2020-му году вернуться на Луну – как стартовую площадку для более далёких экспедиций. На Луне мы намерены жить и работать всё более длительные периоды времени.

Но коль скоро роль МКС сводится к функции трамплина, то и программа экспериментов должна быть соответствующим образом скорректирована:

Наши будущие исследования на МКС будут концентрироваться, прежде всего, на долговременных последствиях пребывания человека в космосе. Космическое излучение и невесомость – это факторы, представляющие серьёзную угрозу здоровью астронавтов. Мы должны детально изучить эти эффекты, прежде чем отправимся в многомесячные экспедиции к далёким мирам.

Доктор Клаус Хайсс (Klaus Heiss), уроженец Австрии, вот уже более сорока лет живёт и работает в США. В 1971-м году молодому учёному посчастливилось получить задание, с которого началась его стремительная карьера: подготовить экономическое обоснование программы «кораблей многоразового использования». Сегодня Хайсс, признанный авторитет в области пилотируемых космических полётов, возглавляет фирму «High Frontier», которая считается мозговым центром НАСА. Хайсс весьма влиятелен: именно он и его ближайшие сотрудники разработали ту самую концепцию дальнейшего развития космических исследований в США, с которой выступил президент Буш. Так вот, Клаус Хайсс с самого начала был противником строительства МКС – по крайней мере, в том виде, в каком эта станция преподносилась мировой общественности. То, что при осуществлении проекта были допущены организационные ошибки вроде нереальных сроков и сорванных графиков, просчётов в финансировании и отсутствия чёткого распределения обязанностей и полномочий, – это ещё полбеды, главное – то, что инициаторы проекта неверно сформулировали задачи, – говорит Хайсс:

Космическая станция нужна мне либо в качестве трамплина на пути к Луне, либо как место сборки крупных космических объектов. МКС – не самоцель. В этом-то и состоит вся трагедия.

Впрочем, Хайсс указывает и на один отрадный аспект проекта:

Положительное в Международной космической станции – то, что сегодня благодаря ей имеется команда менеджеров, обеспечивающая эффективное сотрудничество США, Европы, России и Японии. А ведь это дело гораздо более сложное, чем может показаться на первый взгляд: разные языки, разные культурные традиции, разные национальные характеры, разные менталитеты. Свести всё это воедино – трудная, но важная задача. И она была решена – и на техническом, и на административном, и на политическом уровнях. Этот положительный опыт следует сохранить и приумножить. Поэтому я говорю: давайте вместе строить станцию на Луне. Пусть это будет как многоквартирный дом: я у себя делаю что я хочу, другие у себя – что они хотят. А совместные расходы мы делим. Я думаю, это самое лучшее, что можно сделать из МКС: создать на её базе лунную станцию – и чем скорее, тем лучше.

Катастрофа челнока «Columbia» больно ударила по самолюбию американцев. А комиссия, созданная для расследования причин аварии, отметила в своём отчёте, что за последние 30 лет американская программа исследования космического пространства вообще не имела сколько-нибудь стройной концепции. Вот тут-то и настал звёздный час Клауса Хайсса. Он подготовил для руководства страны документ, в котором обосновал необходимость кардинального пересмотра приоритетов в деятельности НАСА:

Наш документ произвёл эффект разорвавшейся бомбы и побудил президента Буша принять решение о возвращении на Луну, и не просто о возвращении, а о постоянном присутствии там. Конечно, тут предстоит преодолеть серьёзные бюджетные трудности, однако они всё же не столь велики, как это принято порой изображать. Это не сотни миллиардов долларов, а 10-15, в крайнем случае, 20 миллиардов. И постепенно нам, похоже, удаётся повернуть корабль в нужную сторону. Я думаю, что через год-два Луна официально станет доминирующей целью США. Не Марс и не Венера – это всё несерьёзно, – а именно Луна как экономический, стратегический и научно-исследовательский объект, как очередной этап нашей космической программы.

Поэтому Хайсс считает, что главная задача МКС состоит не в проведении лабораторных экспериментов, а всего лишь в обеспечении возможности длительного пребывания экипажа на борту. И тут не так уж важно, трое это или семеро.

Человек в космосе, то есть на околоземной орбите, нам необходим для того, чтобы выяснить, что вообще может выдержать человеческий организм, с каким проблемами нам предстоит столкнуться и как их решать. Некоторые из этих проблем уже проявились – прежде всего, психологические. Имели место инциденты, в том числе один в рамках программы «шаттлов», когда на астронавты – как бы это сказать – слетали с катушек. Это случалось и с русскими, и с американцами, и с немцем, кстати, тоже. Поэтому так важно получить ответ на вопрос, может ли человек в принципе долететь до каких-то более отдалённых чем Луна объектов в Солнечной системе. На сегодняшний день ответ таков: нет, не может! НАСА не хочет этот факт признать, и все энтузиасты космических исследований тоже упорно это отрицают. Но мне нужна строго научная и объективная информация, прежде чем я соберусь лететь за пределы лунной орбиты – на Марс или куда бы то ни было ещё.

Сегодня, когда США в гордом одиночестве проектируют корабль нового поколения «Crew Exploration Vehicle», призванный прийти на смену «шаттлам», а Россия вместе с Японией и 17-ю странами, входящими в Европейское космическое агентство, разрабатывают собственный аналог того же назначения под названием «Клипер», снова возникает вопрос, как эти проекты должны быть преподнесены общественности. Профессор Эрнст Мессершмид (Ernst Messerschmid), третьим среди немцев побывавший в космосе, а ныне преподающий в Институте аэрокосмических систем при Штутгартском университете, говорит:

Не следует всё объяснять научно-исследовательскими интересами. Иначе мы снова совершим ту же ошибку, что в случае с МКС. Мы всё твердили, что станция нужна для научных исследований в условиях невесомости, и в результате попали в глупое положение: теперь не знаем, как оправдать гигантские расходы. Германия за последние годы потратила на нужды МКС 200 миллионов евро и смогла провести один или два эксперимента. Так что вполне естественно возникает вопрос: не дороговато ли обошлись нам эти эксперименты? Конечно, это непомерно дорого, если бы опыты были единственной целью. Мы же связываем с МКС не только науку, не только фундаментальные исследования, но и прикладные разработки, и технологические инновации, и чисто коммерческие проекты...

Именно коммерческие соображения и побудили Хайсса обратить свой взор на Луну:

Очень важная тема – энергетика. Неспециалиста такая постановка вопроса, наверное, удивит. Но дело в том, что каждый квадратный метр лунной поверхности обладает энергетическим потенциалом мощностью в 1,3 киловатта. Всего за 10 дней лунный диск получает от Солнца больше энергии, чем её содержится во всех ископаемых энергоресурсах нашей планеты. Но тут возникают две проблемы. Первая: смогу ли я без больших потерь переправить эту энергию на Землю? И вторая: смогу ли я для создания этих систем энергопередачи использовать лунные материалы?

Но о классических заводах и фабриках, производящих на Луне продукцию для Земли, какими они ещё совсем недавно рисовались не только фантастам, но и вполне трезвым исследователям, речь тут не идёт:

Весьма перспективным представляется производство на Луне солнечных батарей. Не для того, чтобы доставлять их на Землю, а для того, чтобы использовать их непосредственно на Луне и тем самым избавиться от необходимости доставлять их туда с Земли. Что же касается каких-то других производств, то тут я настроен чрезвычайно скептически. То, что может найти применение, должно обладать способностью перемещаться с высокой скоростью, близкой к скорости света, и обладать минимальной, по возможности нулевой массой. То есть речь может идти о наблюдениях, коммуникации, энергии. Думаю, ни о какой механической транспортировке физических объектов тут говорить не приходится, Солнечная энергетика – вот та область, в которой Луна и околоземное пространство смогут найти применение уже в ближайшем будущем.

И всё же Эрнст Мессершмид подчёркивает:

Если мы не сможем продолжить и достойно завершить программу МКС, то о более масштабных проектах, тем более международных, нечего и думать. Успех МКС – непременное условие будущих экспедиций, включая возвращение на Луну. А уж про Марс и другие объекты ближнего космоса говорить и вовсе смешно.