Во Флориду я хочу, пусть меня оплатят
Как устроиться с полным комфортом во Флориде, причём на государственный счёт? Вот, в частности, и об этом мы и поговорим сегодня. Но сначала я предлагаю вместе с нашим берлинским корреспондентом Беттиной Кольб отправиться на "бомбодром" - так окрестные жители называют заброшенный полигон для бомбометания на северо-востоке Германии:
Добро пожаловать на «бомбодром»
Такой тишины и идиллии я не видела давно. Берёзки, густой подлесок - и море цветов на поляне. Стоп! Вежливо кричит подполковник Вольфганг Энгель. Энгель в переводе значит «Ангел». Он уже десять лет как поставлен на хозяйство на Руппинской пустоши. А почему «стоп»? Почему не сорвать цветочек заезжей корреспондентке?
«Когда мы начали обследовать территорию, то только под этой бетонной дорогой обнаружили более 2.000 бомб. Часть из них - боевые, со взрывателями.»
После такого предостережения смотришь вокруг совсем другими глазами. И действительно, между деревьями - крыло, обломок фюзеляжа. В кустах - ржавые танковые гусеницы, корпуса от учебных ракет. Во времена ГДР здесь располагался полигон советских войск. Советские лётчики отрабатывали здесь бомбометание и стрельбы по наземным целям. Место было выбрано не случайно - это, пожалуй, самая малонаселённая часть Германии. Рядом - знаменитая мекленбургская озёрная равнина. После закрытия советского полигона и объединения Германии туда стали наезжать любители нетронутой природы. И только полигон - примерно 200 квадратных километров - оставался запретной зоной. Самозванных сталкеров отлавливала бдительная охрана. Между тем, вокруг пустоши вот уже десять лет кипят политические страсти. Министерство обороны Германии давно уже добивается разрешения вновь использовать полигон. А защитники окружающий среды и инициативные группы местных жителей используют все правовые возможности, чтобы этого не допустить. Как раз сейчас административный суд в Потсдаме проверяет, все ли формальности соблюдены при выдаче разрешения на использование полигона. А мнения жителей в округе разделились. Одни - категорически за "бомбодром", другие - не менее категорически против. Дело в том, что у министерства обороны весомые аргументы. Во-первых, оно готово оплатить очистку бывшего полигона от взрывоопасного наследия. По оценкам, эти работы растянутся едва ли не на десять лет и обойдутся в 200 миллионов евро. А самое главное - это 400 рабочих мест. Кроме того, открытие полигона означает передислокацию в соседний городок Виттшток полка ВВС общей численностью в 800 человек. Предприниматель из Виттштока Петер Штефан уже подсчитывает прибыли:
«Гарнизон - это ещё и 120 вольнонаёмных рабочих и служащих. Значит, будет спрос на квартиры. Профессиональным военным тоже надо где-то жить. Потом, сами понимаете, молодые парни, им вечером хочется пива попить, им каждые день есть надо. Это будет не просто фактор экономического развития города, это откроет нам хоть какую-то перспективу.»
Виттшток - городок маленький, всего-то 12.000 жителей. Красивые старинные дома, любо-дорого посмотреть. Но городок вымирает. Работы нет, молодёжь уезжает. Так что перспектива городку Виттшток позарез необходима. Пусть даже это будет «бомбодром». А вот жители окрестных деревень уверены, что «бомбодром» лишит их не только перспектив, но и вообще источников к существованию. Например, Клаудиа Бруннер с мужем и детьми живёт на крестьянском хуторе прямо на границе заповедника. Продукты у них на ферме биологически чистые, никакой химии. Но основной источник доходов - это туристы, которые приезжают с детьми на каникулах.
«Мы тут начинали совсем молодыми, несколько семей, вложили уйму денег. И вот теперь, через десять лет, когда у нас, наконец-то, дело пошло, нас хотят отсюда выжить.»
Не помогают и заверения Бундесвера в том, что число полётов будет ограничено, не более 30 в день, и что боевых стрельб не будет, а только учебные. Жители деревень, над которыми проходит воздушный коридор, знают, что их ждёт. Истребители-бомбардировщики «Торнадо» уже совершили несколько пробных полётов над полигоном. Бургомистр деревни Зевеков Мартин Шёфер в ужасе:
«Вы не представляете себе, какой это шок, когда «Торнадо» парами заходят на бреющем полёте на полигон. Это надо на себе прочувствовать. Дети с криком бросаются на пол, прячутся под стол. Кошмар.»
Между собой противники и сторонники «бомбодрома» давно уже не разговаривают: за десять лет раздоров всё сказано. Теперь последнее слово за судом.
Если «бомбодром» вновь откроют для учений, то останется только вместе с Марленой Дитрих спрашивать: куда же подевались все цветы? Ну а теперь - другая тема: Улететь на зимовку в тёплые края. Жить в шикарной квартире в Майами. Купаться в тёплом море, когда другие спешат под снегом и дождём на работу. Ну, поднимите руку, кто об этом не мечтает? Вот только для большинства немцев, которые живут на нормальную зарплату, это из области фантазий. Разве что в отпуск слетать на недельку-другую. Но уже и на отпуск копить надо. А теперь представьте себе, что в газетах появляется репортаж о человеке, который вот уже много лет отдыхает в солнечной Флориде, причём не на свои кровные, а на деньги немецкого налогоплательщика. Тут зависти и возмущению нет конца. Как это ему удаётся? Послушайте сообщение Моники Ломюллер:
Во Флориду я хочу, пусть меня оплатят
Его зовут Рольф, фамилию он просит не называть. Ему 64 года. Когда-то он работал банкиром, а с 1979-го года поселился в США, в солнечном штате Флорида. Ну мало ли банкиров живёт во Флориде? Флорида в США вообще считается штатом состоятельных пенсионеров. Там для них строят целые жилые районы со всеми удобствами. Пусть бы и Рольф отдыхал себе от трудов праведных или неправедных. Но он - особый случай. Каждый месяц Рольф получает из Германии 730 евро социальной помощи. Социальная помощь - это прожиточный минимум, который государство выплачивает гражданам Германии, которые по каким-либо причинам не могут сами себя прокормить. Жил бы Рольф, например, в Берлине, он получал бы чуть больше 300 евро. Но во Флориде жизнь дороже. А недавно Рольф через суд добился, чтобы ему дополнительно оплачивали ещё и квартиру во Флориде. Квартира хорошая, и стоит она 779 евро. Так что в месяц его содержание обходится немецким налогоплательщикам в чуть более полутора тысяч. В Германию он возвращаться не хочет или не может. Какой-то американский психиатр выдал Рольфу заключение о том, что у него депрессивная психика, и если его заставить сменить место жительства, его состояние резко ухудшится, вплоть до опасности самоубийства. Однако, как выяснили репортёры, Рольф регулярно летает из Флориды в Германию к своему зубному врачу и терапевту. Он очень заботится о своём здоровье. Хорошие врачи в США стоят дорого, а в Германии он, как неимущий, пользуется медицинским обслуживанием бесплатно. Это на его психику не давит. Министр по делам женщин, молодёжи и социального обеспечения Улла Шмидт узнала об этом случае из газет, и тут же велела своим чиновникам проверить и пересмотреть соответствующие положения социального законодательства:
«Нельзя исключить, что люди, проживающие за границей, тяжело больны, и нуждаются в нашей помощи. Мы не можем лишить наших граждан этой помощи. Но надо проследить, чтобы случаи, описанные в газетах, не повторялись. Вообще должно действовать такое правило: если у гражданина Германии за границей нет средств к существованию, он может вернуться на Родину и рассчитывать на помощь здесь. Здесь ему, возможно, даже помогут найти работу.»
Сегодня 4 миллиона граждан Германии получают социальные пособия. И всего около тысячи из них проживают за границей. Но для того, чтобы заставить их вернуться домой, необходимо пересмотреть законы. Потому что Рольф получает своё пособие вполне легально. Сразу после войны законодатели хотели помочь эмигрантам, которые бежали от нацистского режима за границу, впали там в нужду, но не могли или не хотели по понятным причинам вернуться в Германию. Есть ещё двустороннее соглашение со Швейцарией. Оно было заключено в 50 годах, когда многие военнопленные возвращались из советского плена. Чтобы дать им возможность восстановить силы, правительство Германии обязалось выплачивать им пособия по швейцарским нормам. Но сегодняшние швейцарские нормы предусматривают, что для жителей больших городов, например, Цюриха или Лугано, прожиточный минимум составляет около 1.000 евро, то есть, почти в три раза больше, чем нуждающийся получал бы в Германии. Оплачивает эти расходы немецкий налогоплательщик. Эти соглашения и законы принимались после войны и учитывали особые обстоятельства, в которых оказались многие немецкие граждане. Но действуют они и по сей день. В каждом отдельном случае решения принимают суды. Надо только доказать наличие этих самых «особых обстоятельств». Но что такое «особые обстоятельства»? Вот, например, одному нуждающемуся, который проживает со своей подругой на Канарских островах, в пособии было отказано. Он ссылался на то, что ему необходимо восстановить здоровье после несчастного случая. А его подруга-испанка не соглашается переезжать в Германию. Суд, тем не менее, счёл, что здоровье он может восстанавливать и в Германии, с подругой или нет. Другие процессы выигрывают. Так что получается лотерея, в которой зачастую срывают куш даже не самые нуждающиеся в помощи люди, а те, кто сумел оплатить хорошего адвоката. Чтобы изменить ситуацию, закон о социальной помощи и предполагается пересмотреть. Кстати, положения закона о социальной помощи в Германии пересматриваются сейчас не только в отношении тех, кто проживает за границей. Напомню, их всего-то около одной тысячи. Но вот в самой Германии более миллиона вполне молодых, здоровых и работоспособных людей живут на социальные пособия. Вернуть их к трудовой жизни - вот задача, особенно сейчас, когда в стране массовая безработица. Но о них пишут и говорят мало. А широкая публика читает в газетах об отставном банкире, который с комфортом отдыхает во Флориде на государственный счёт и, понятное дело, возмущается.