Выборы в Германии: правительство Герхарда Шрёдера устояло с трудом

К своим восторженным поклонникам, которые часами томились под дождем у здания берлинской штаб-квартиры Социал-демократической партии, Герхард Шрёдер вышел в тот момент, когда еще не было окончательно ясно, кто же победил на выборах. Поэтому канцлер был осторожен и заявил всего лишь, что он настроен оптимистично и надеется, что сможет продолжить правление своего красно-зеленого правительства. Политическое чутье его не подвело и на этот раз. Сегодня к утру стало ясно, что правительство устояло.

Никогда еще в истории Германии подсчет голосов не сопровождался таким накалом страстей. Ситуация менялась чуть ли не каждые четверть часа – с данными, поступавшими то с одного, то с другого избирательного участка. Христианские демократы уже было объявили себя победителями, но благоразумно не стали открывать шампанское. Чем дальше в ночь, тем больше остывала их первоначальная эйфория. А вот у социал-демократов, наоборот, после первых минут отчаяния стала брезжить и укрепляться надежда. В конце концов выяснилось, что к финишу обе крупные общенародные партии ФРГ пришли одновременно. СДПГ и ХДС/ХСС разделили свой электорат поровну. Они получили по тридцать восемь с половиной процентов. Сильнейшей фракцией в бундестаге стали, однако, всё-таки социал-демократы – благодаря минимальному перевесу по числу завоеванных ими прямых депутатских мандатов. А это значит, что именно их лидеру, то есть действующему канцлеру Герхарду Шрёдеру, будет поручено формировать и следующее правительство Германии.

Ключевую роль в ходе нынешних выборов сыграли малые партии. И Герхард Шрёдер остался канцлером только благодаря своему младшему партнеру по правительственной коалиции – «зеленым». Его собственная, социал-демократическая партия выступила на выборах хуже, чем четыре года назад, и если бы не успех «зеленых» с их популярным министром иностранных дел Йошкой Фишером, то власть в стране поменялась бы. Партия защитников природы и социальной справедливости заметно прибавила на выборах, получив восемь с половиной процентов. В сумме это и дало красно-зеленой коалиции пусть и минимальный, но все же абсолютный перевес депутатских мандатов, который позволит ей сформировать новое правительство. А вот потенциальные союзники христианских демократов – Свободная демократическая партия Германии, то есть либералы – подкачали. Они получили только семь с небольшим процентов голосов. Это чуть больше, чем на прошлых выборах, но намного меньше, чем заявленные и совершенно нереалистичные восемнадцать процентов и даже не одиннадцать, на которые втихую рассчитывали либеральные лидеры. Злую шутку сыграли с партией внутренние распри, серия скандалов, да и стихийное бедствие – катастрофическое наводнение на Эльбе – явно не способствовало популяризации среди населения идей либерализма и рыночной стихии. Справиться бы со стихией природной.

Предсказуемым, но все равно неожиданным итогом выборов стала неудача посткоммунистов из Партии демократического социализма – наследницы безраздельно правившей в ГДР коммунистической СЕПГ. ПДС не сумела взять пятипроцентный барьер, не победили в избирательных округах и три прямых посткоммунистических кандидата, что по действующему законодательству могло бы выключить пятипроцентный предохранитель. Прошли только два кандидата. И только эти двое будут представлены в бундестаге – сами по себе, парламенсткой фракции посткоммунистов больше не будет. Причины поражения немецких посткоммунистов, перспективы партии – тема для отдельного обстоятельного разговора. Сегодня – только два тезиса. Во-первых, в ПДС не осталось ни одного действенного, харизматического политика. Паровозом посткоммунистов был популярный и на Западе страны Грегор Гизи. Но он – добровольно-принудительно – из политики вылетел – потому что очень много летал за казенный счет. Взрастить же других привлекательных для избирателей деятелей партия не сумела. Кадры – это субъективная причина. Есть и объективная. Партия демократического социализма претендовала на роль выразительницы интересов, якобы, обделенного объединением востока Германии, новых федеральных земель. Эта ниша была выгодной для посткоммунистов до тех пор, пока страна оставалась внутренне расколотой – и в данном случае неважно, был этот раскол мнимым или реальным. Наводнение же на Эльбе, во-первых, сплотило нацию, а во-вторых, показало, что в общем-то эта внутренняя разделенность де-факто преодолена. В затопленный восточногерманский Дрезден ехали автобусы из западногерманского Ганновера, пассажиры выходили и начинали таскать мешки с песком. От былой западной спеси, зазнайства не осталось и следа. Куда меньше стало и типично восточногерманского, пост-гедеэровского менталитета, который служил идеологической базой для посткоммунистов. Если партия не найдет для себя новой ниши, то она вообще исчезнет с политической арены ФРГ.

Ну, а что же новое правительство, каким оно будет? Соотношение сил в красно-зеленой коалиции изменилось. Красного, социал-демократического цвета стало меньше, «зеленого» больше. Это будет иметь кадровые последствия – защитники природы будут на законных основаниях претендовать на большее число министерских портфелей и, скорее всего, их получат. Значит, произойдет и некоторое смещение акцентов в правительственной политике – в сторону экологии, поддержки неимущих, государственного регулирования. И тут снова надо сказать о роли малых партий. Оба больших политических объединения - социал-демократы и демократы христианские – по своим программным установкам очень похожи. Обе партии – центристские. Ну, разве что СДПГ чуть больше ориентирована на интересы профсоюзов, а ХДС/ХСС – на широкие массы крестьянства. Правительственная же политика в решающей степени зависит именно от их малых коалиционных партнеров. То есть в случае смены власти либералы стали бы тянуть христианских демократов из центра в сторону рыночной стихии и больше капитализма, а «зеленые» заставят социал-демократов из того же центра сдвигаться на фланг неких высших общественных интересов и государственного регулирования. Выборы показали, что большинство населения страны, пусть и минимальное, скорее поддерживают второе направление. Это большинство боится быть брошенным на произвол рыночной стихии, не верит в силу личной инициативы, опасается конкуренции, высоко оценивает некие общественные интересы, готово к определенной уравниловке, требует заботы со стороны государства. Оправдаются ли ожидания избирателей?

Перевес правящих партий в составе парламента – минимальный, так что новое правительство Германии будет слабым. Его работоспособность будет во многом зависеть от фракционной дисциплины. Её можно худо-бедно обеспечить в социал-демократической фракции. В хаотичной «зеленой» - труднее. А это значит, что некоторые острые вопросы, такие как давно назревшие реформы рынка труда, системы образования, здравоохранения будут либо откладываться, либо ставить правительственную коалицию на излом, как это было раньше по некоторым внешнеполитическим решениям. Но даже если минимальный парламентский перевес станет дисциплинирующим элементом, это еще не значит, что реформы пойдут. Ведь есть еще бундесрат, палата федеральных земель. Для некоторых законопроектов требуется одобрение земельных властей, но в бундесрате у социал-демократов с зелеными большинства нет и христианско-демократическая оппозиция будет блокировать важнейшие начинания нового правительства Шрёдера. В результате страна, которая переживает далеко не лучшие времена, потеряет драгоценное время. Выходом из ситуации была бы большая коалиция, то есть правительственный союз обеих общенародных центристских партий – СДПГ и ХДС/ХСС. Но для этого, по меньшей мере, один из их двух лидеров должен был бы поступиться собственными властными амбициями. К этому, однако, не готов ни Герхард Шрёдер, ни лидер ХДС/ХСС Эдмунд Штойбер.

Отдельно стоит рассказать о том, как проголосовал Берлин и почему итоги выборов в столице отличаются от средних по стране. Правит в Берлине, имеющем статус одной из федеральных земель, так называемая «красно-красная коалиция», то есть социал-демократы и посткоммунисты из Партии демократического социализма. Так вот социал-демократы получили в столице только тридцать шесть, а ПДС одиннадцать процентов голосов. Электорат и той и другой партии заметно похудел в сравнении с выборами здесь же четыре года назад. За несколько дней до выборов по городу поползли слухи – чтобы выправить финансовое положение берлинское правительство собирается резать по живому. Кто пустил слух, кто несет ответственность за утечку информации из ведомства берлинского министра финансов, неизвестно. Но попавший в печать список будущих сокращений, очевидно, возымел свое действие. То, что город по уши в долгах, знают все. И то, что необходима программа жесткой экономии – тоже. От левого правительства Берлина такой социально безжалостности, однако, никто не ожидал.

Дискуссии о методах оздоровления городских финансов идут в Берлине не первый месяц и даже не первый год. Но период избирательной кампании – это самое неподходящее время для объявления непопулярных мер. Сенатор по вопросам финансов Тило Сараццин знает это не хуже других. А потому еще несколько месяцев назад он взял на себя обет молчания – до двадцать второго сентября. Выдерживать этот обет было не просто: Сараццин – публичный политик, выступающий на митингах, в телевизионных дискуссиях. И вот в конце августа он как-то проговорился, въедливый оказался журналист. Сараццин признал, что специалисты его ведомства разработали список сокращений, состоящий из трёхсот позиций на общую сумму в три миллиарда евро. Детали сенатор не назвал, заметив, что хочет еще какое-то время побыть на своем посту, а подчиненным велел держать язык за зубами, а список за семью печатями. Нашелся, однако, доброжелатель. За четыре дня до выборов список попал в печать.

Радикальные сокращения планируются по всем статьям городских расходов, в том числе в сферах образования, науки и культуры, которые правящие партии обещали пощадить. Будет закрыт, например, один из двух берлинских зоопарков – тот, что в восточной части города. «И что мне делать с его обитателями, - спрашивает теперь его директор – перестрелять?» Постепенно сокращаются субсидии трём столичным университетам, а общее число учащихся в них будет уменьшено на двадцать пять тысяч – с сегодняшних восьмидесяти пяти до шестидесяти тысяч. К две тысячи девятому году расходы на высшее образование в Берлине будут уменьшены на треть – что равносильно закрытию одного из трёх университетов. Планируется ввести и плату за обучение, по 665 евро в год – по крайней мере, для тех студентов, которые злоупотребляют академическими отпусками или собираются получать уже второе высшее образование. В сфере культуры будут аннулированы дотации трём столичным театрам. «Фридрихштадтпаласт» с его длинноногим кордебалетом, наверное, выживет, а вот элитарные «Берлинер Ансамбль» и «Шаубюне», наверное, закроются. Значительно меньше городских дотаций будут получать три берлинские оперы – тут ситуация примерно такая же, как с университетами, одна из них может закрыться. Правда, надо сказать, что оперы в Берлине изрядно разжирели, планируемые сокращения опустят их всего лишь до уровня, принятого в Мюнхене. А в Гамбурге, например, опера получает еще меньше дотаций.

Список Сараццина длинный. Вдвое планируется увеличить плату за место в городских детских садах, отменить программы на развитие спорта, на ремонт школ, стадионов и спортзалов, на интеграцию иммигрантов, сделать платными уроки плавания для школьных классов и детсадовских групп в городских бассейнах, отменить льготные проездные билеты для безработных и неимущих, пособия для жертв нацистских репрессий и прочие социальные выплаты сверх установленных законом, распустить центральный городской автопарк, повысить судебные сборы, закрыть детский городок в районе Вульхайде, продать центральный конгресс-центр (он, правда, и даром никому не нужен), прекратить субсидирование городской киноиндустрии, заставить трудиться на общественно-полезных работах тех, кто получает социальное пособие и так далее, и тому подобное. Ясно, что такой список не прибавил популярности ни берлинским социал-демократам, ни правящим с ними на пару посткоммунистам. Обе партии получили на этих выборах меньше, чем на предыдущих. Говорят, утечка списка была организована политическими конкурентами – то есть христианскими демократами. Возможно. Не исключено, однако, что это был акт отчаяния самого сенатора Тило Сараццина. Он нарисовал схему, которая и в самом деле может радикально оздоровить городской бюджет, вывести Берлин из долговой кабалы. Но все понимают, что схема эта – политически нереализуема. Город просто вымрет, население сбежит, останется одно только центральное правительство. На него и весь расчет. Без помощи федерального центра, без перераспределения средств федеральных земель, решить проблемы столицы не сможет ни Тило Сараццин, ни любой другой сенатор на его месте.

Русский Берлин

Два сообщения, связанные с именами первого российского и последнего советского президентов. Борис Ельцин совершил рутинный визит в берлинский центр сердечно-сосудистой хирургии и прошел уже вторичное обследование у главного хирурга Роланда Херцера. Шесть лет назад Ельцину была проведена операция аортокоронарного шунтирования. С тех пор он регулярно проходит обследования, преимущественно в Берлине. Роланд Херцер остался доволен состоянием здоровья своего пациента, который, по его словам, находится в оптимальной форме. Его сердце работает лучше, чем год назад, заявил хирург. Во время своего пребывания в Берлине Борис Ельцин вместе со своей супругой Наиной присутствовали на полуфинальном матче чемпионата мира по волейболу, где отчаянно болели за российских спортсменок. Увы, тщетно.

По предложению депутата от партии «зеленых» Михаэля Крамера парламент Берлина единогласно постановил подыскать в столице подходящее место для портрета Михаила Горбачева. Картина кисти Йозефа Нёбауера, написанная в тысяча девятьсот девяносто третьем году, уже выставлялась в Берлине, Вене и Базеле, а в настоящее время украшает стену одной из школ в Потсдаме. Депутаты решили вернуть полотно в Берлин и потребовали от городского правительства подыскать ему более достойное место. «Горбачев должен висеть в Берлине, а не в Потсдаме», - заявил «зеленый» депутат. Городской парламент надеется, что бывший президент СССР оставит на своём портрете автограф, если приедет на празднование годовщины объединения Германии третьего октября. Приглашение ему отправлено, однако, своего приезда Горбачев пока не подтвердил.