«Гамбургский Жириновский» и «Кельнский Петрушка»
- Привет, меня зовут Карстен, мне 34 года. Я пришел сюда сегодня, потому что я не согласен с тем, что сенат изгоняет из города определенную группу людей. Сам я ни за что не стану жить в холодном строительном вагончике, но это должен решать каждый для себя. Люди, которые живут в шикарных виллах и дворцах в Бланкенезе, на берегу Эльбы имеют право свободного выбора. Я считаю, что такое право должен иметь каждый, поэтому я и пришел на демонстрацию.
Жизнь на колесах, без комфорта и удобств... удовольствие, которое по душе, несомненно, не каждому. Однако при этом любителям романтики удается экономить кучу денег: квартплату вносить не требуется, платят они только за электричество. А воду - обычно берут на бензоколонках. Первыми пали баррикады колонистов на Schützenstraße в городском районе Альтона. Полицейские нежданно нагрянули на совместный прощальный завтрак, в котором принимали участие 70 участников непризнанного сообщества панков и прочих вольнодумцев. В январе прошлого года истек и их срок договора о найме участка. Тогда по указанию властей здесь уже состоялись "уборочные" работы и территория, где запланировано строительство нового жилого массива, была освобождена. Однако за лето и осень здесь снова появилось 15 домов на колесах. Их обитатели защищали свои жилища до последнего. Сдаваясь, они подожгли построенные баррикады и двинулись в направлении вокзала Альтона, швыряя во все стороны мусор, камни и взрывая хлопушки. В результате 37 автономов были задержаны полицией.
В ноябре перебраться вместе со своими вагончиками за город пришлось и жителям самодеятельного поселка под названием "Бамбуле", который существовал более десяти лет на Vorwerkstraße, в старинном гамбургском квартале Каролиненфиртель. 25-летний Клаус жил здесь в своем вагончике в течение двух лет:
- Теперь я живу у друзей, то у одних, то у других, где найдется комната. Мой вагончик мне пришлось оставить на одной из стоянок, потому что нам официально запретили здесь жить. И мы решили бороться против этого решения, и против методов сената, который лишил нас крыши над головой. Сегодня мы вышли на улицу, чтобы протестовать и против сокращения социальных программ, которые запланированы в новом году. Мы объединились, чтобы опрокинуть этот сенат, и проводим регулярные акции протеста, чтобы защитить наши права.
Свидетелем того, как происходило выселение "бамбулистов" был и житель соседнего дома - Манфред, который отныне стал активистом движения протеста:
- Власти действовали, вне всяких сомнений, не так, как положено в цивилизованном обществе. Квартал был оккупирован полицейскими, жители не могли свободно передвигаться даже по предъявлении документов. Я давно живу в Гамбурге, но такого еще не видел. Квартал просто был занят войсками - две с половиной тысячи полицейских на бронетранспортерах с водометами. Это было ужасно.
С тех пор Манфред и начал проповедовать людям. Морозным декабрьским вечером в облачении католического священника, изгоняющего из города дьявола - Рональда Шилля, он возглавил шуточное шествие "бамбулистов". Демонстранты несли хоругви святой Ханнелоры - матери социалистической революции, в которую свято верят и оглашали улицы криками "Бамбуле-Аллилуйя»:
- Сегодня жизнь изгнанных автономов, да и всего города превратилась в постоянную борьбу. Демонстрации и акции протеста, к которым присоединяется все больше сочувствующих гамбуржцев, не прекращаются и уже оформились в настоящее движение против правоцентристского сената.
В прошлую субботу гамбуржцы пригласили на демонстрацию сочувствующих со всей Германии. Власти пытались
запретить шествие и вопрос о его маршруте до самого утра решался в суде. Не дожидаясь решения судей, у станции метро Штерншанце под знаменами левых и антифашистских движений собралось около 5-ти тысяч человек. Колонна под музыку направилась в центр города. Однако уже в районе Реепербана полицейские окружили демонстрантов. Но не надолго.
Оцепления и кордоны были прорваны. И уже через полчаса шествие переместилось в сити. На главной торговой улице Мёнкебергштрассе бум предрождественской торговли превратился в хаос. "Шилль должен уйти" - скандировали группы демонстрантов снова и снова. Две с половиной тысячи полицейских на бронемашинах с водометами при минусовой температуре поливать демонстрантов и прохожих не решились. Когда в половине седьмого окруженных, наконец, отпустили, все пошли на салют на набережной Альстера. Пели под гитару частушки про Шилля, собирая вокруг толпы зрителей.
Интересно, что орущие левые радикалы, панки, хиппи и многочисленные сочувствующие у местных жителей вызвали не осуждение, а аплодисменты. Люди рукоплескали демонстрантам из окон. От полицейских дубинок пострадали две отчаянные молодые девушки. Их пришлось госпитализировать. Впрочем, в предновогодние дни стражи порядка, часть которых сенатор Шилль специально завез в Гамбург из Баварии, продемонстрировали недюжинное терпение и даже на ехидные указания прохожих почистить ботинки реагировали довольно миролюбиво.
Автор: Катя Филипова
Одна из типично кёльнских достопримечательностей – традиционный кукольный театр «Хэннесйе». К сожалению, удовольствие это не всем доступно в силу того, что персонажи спектаклей говорят на местном языке «кёльш» – весьма далёком от литературного немецкого языка. Персонажи «каппесбооре», то есть «деревенщины» – обитатели воображаемой деревни Кноллендорф – сродни фигурам итальянской комедиа дель арте. Сам Хэнесйе, в честь которого и назван театр, напоминает Пульчинеллу или русского Петрушку. Он балагур и проказник. Одет он в красный бархатный жилет, белую рубашку, черные короткие штанишки и полосатую красно-белую остроконечную шапку. В «Хэнесйе-театре» побывал и побеседовал с его актерами наш корреспондент Александр Павлов:
В давние-давние времена жил да был в небольшой рейнской деревушке Бонн плотник по имени Йоганн Кристоф Винтерс. Когда, двести лет назад он открыл в городе Кельне первый кукольный театр, никто и не думал, что сие скромное учреждение станет когда-либо столь же известным, как кельнский карнавал. Однако, как часто бывает, изобретательному Винтерсу не довелось вкусить плоды своего начинания. Он умер в нищете и забвении. Сегодня его детище ежегодно дает двести семьдесят пять представлений. Их посещают до восьмидесяти тысяч зрителей. По словам директора театра господина Малхерса, на протяжении последних пятнадцати лет билеты на все вечерние представления раскупаются без остатка.
- Ежегодно мы ставим шесть спектаклей. Четыре детских и два взрослых. Плюс даём ещё примерно пять постановок из последних пятнадцати лет. Особенность нашего кукольного театра в том, что, что все представления идут не на литературном языке или как его еще «хохдойч», а на нашем местном диалекте – «кёльш».
Штат кукольного театра включает тридцать человек. Половину его составляют актеры, а половину - обсуживающий персонал, – от художественного руководителя до кассиров. Жизнь в театре закипает к одиннадцати утра. В это время начинаются репетиции. В шестнадцать ноль-ноль начало детских спектаклей, а в девятнадцать тридцать – взрослых.
- Наш театр – не классический, а народный. Тем не менее, мы постоянно стараемся его модернизировать и обращаемся к самым актуальным темам – угасанию театральной жизни в Кельне, коррупции, выборам бургомистра, переходу кельнских футбольных клубов в первую лигу, нечистым на руку букмекерам на скачках. Все это мы пропускаем через наши культурные традиции, кельнский язык и озвучиваем устами наших постоянных персонажей, которым уже более двухсот лет.
Hännesje, Bärbelsche, Marizabell, Rössje... Практически все имена персонажей - уменьшительные – Хэннесйе – от Ганса, Бербельше от Барбары, Марицабелль от Марии-Изабеллы... Кроме того, имеются и два традиционных кельнских архетипа: подлец – Шэль и болван - Тюннес.
Штеффи Брандс уже двадцать лет работает в «Хэннесйе». Как и почему она стала актрисой кукольного театра?
- Моя профессия не имеет никакого отношения к театру. Я училась на продавца. Двадцать лет назад в одной кельнской газете я прочитала, что наш кукольный театр ищет новых актеров. Поскольку меня всегда интересовало все кельнское и, в частности, наш язык «кёльш», я пришла на собеседование с художественным руководителем. Сначала, я, широко раскрыв глаза, следила за работой актеров – как они двигаются, как водят на ниточках кукол. Поначалу я подумала, что у меня это никогда не получится. Я очень долго наблюдала за ними, попробовала произнести текст. У меня получилось и неплохо! Меня взяли на работу с испытательным сроком в один год. Ну, а затем я получила здесь постоянное рабочее место.
В театре Штеффи Брандс исполняет сразу две роли: старушку Марицабелль - бабушку Хэннесйе и, кроме того - маленькую нагловатую дочурку мерзавца Шэля:
- Образы наших персонажей очень четко обозначены. Марицабель – это, по сути, мужик в юбке, суровая мамаша семейства.
Петер Ульрих, играющий подонка Шеля, подался в лицедейство более тридцати лет назад. Причины у него были более банальные. Петер с детства не любил рано ложиться спать.
- «Хеннесйе-театр» тесно связан с кельнским карнавалом. И там, и там – один и тот же язык общения – «кёльш». Мой отец был активистом кельнского карнавального движения и отправил в театр резюме от моего имени, даже не поставив меня в известность. Главным мотивом было то, что я «сова» и ложусь спать не раньше двух-трех часов ночи. То есть подниматься утром на работу в шесть ноль-ноль – это абсолютно не по мне. В один прекрасный день моему отцу это надоело и он сказал, что я должен работать в «Хэннесйе-театре».
В конкурсе участвовало до тридцати претендентов на место. После первого прослушивания осталось десять, после – второго пять, а после третьего – Петера Ульриха взяли на работу. Главным критерием для тогдашнего художественного руководителя являлся голос, и ему в аккурат подошел баритон Петера Ульриха. Поначалу Петер играл эпизодические роли – сверчков, принцев, королей, бандитов. Через десять лет он начал играть придурка Тюннеса, а еще через десять – подлеца Шеля. Помимо игры актеры должны выполнять и всевозможные технические задачи. Они участвуют в смене декораций. Штеффи Брандтс пудрит куклам деревянные мордашки, кто-то гладит кукольные костюмы. Петер Ульрих выполняет также куда более ответственную задачу: он пишет сценарии спектаклей. Лет 20 назад Петер туристом побывал в Москве, а заодно навестил Сергея Образцова, которого почитает богом кукольного театра:
- Он был весьма очаровательным и благожелательным дедушкой. Настоящий человек искусства! Образцов был не только кукольником, но и прекрасным художником и музыкантом. Встреча с ним я воспринял почти как аудиенцию у Папы Римского. Мы общались несколько часов. Он очень хорошо говорил по-немецки.
Петер Ульрих подарил Сергею Образцову куклы Тюннеса и Шэля. Их мэтр присовокупил к своей обширной коллекции. А ответный подарок Образцова - кукла Петрушки до сих пор украшает интерьер директора кёльнского театра «Хэннесйе».
Автор: Александр Павлов