Германо-российские отношения после президентских выборов

На Путине – отпечаток его работы в Дрездене, в службе внешней разведки. Прошлое Медведева – совсем другое, он – представитель нового, постсоветского поколения. И у Германии есть все основания поддержать озвученную им программу модернизации России – модернизации правового государства, экономики, общества».

Андреас Шоккенхоф и другие немецкие политики о президентских выборах в России, новом хозяине Кремля и перспективах двусторонних отношений.

Накануне президентских выборов в России я спросил официального представителя правительства ФРГ, когда и как канцлер будет поздравлять будущего хозяина Кремля. Томас Штег предложил дождаться результатов выборов и подсчета голосов, посмотреть, кто победит, а уж потом задавать вопросы о реакции главы правительства. На самом деле, и поздравительная телеграмма на имя Медведева давно была заготовлена, и даже первый личный контакт канцлера и нового президента Берлин с Москвой согласовали, не дожидаясь процедуры голосования. Сегодня Ангела Меркель слетала в Москву на встречу с Путиным и его преемником. О перспективах германо-российских отношений и оценках фигуры Дмитрия Медведева – чуть позже. Что же касается реакции немецких политиков на сами выборы, то она оказалась столь же предсказуемой, как и итоги голосования. Все в Берлине считают, что Медведев стал президентом не в результате победы в честных и свободных выборах, а путем подготовленного властью акта выражения всеобщего одобрения – аккламации. Председатель внешнеполитической комиссии бундестага Рупрехт Поленц:

«Предварительное решение о том, кто будет допущен к этому акту выражения одобрения, принял Путин в Кремле. Было бы оскорблением для демократии считать такую процедуру демократичной.»

Критически отзываясь о ходе избирательной компании и самой процедуре президентских выборов, немецкие политики вместе с тем по-разному оценивают фигуру нового хозяина Кремля. Осторожно оптимистично «смену караула» комментирует, например, госминистр в министерстве иностранных дел Гернот Эрлер:

«Это шанс, потому что Медведев – более однозначно, чем это делал Путин – говорит: «Нам нужен Евросоюз, нам нужен в лице Германии партнер для того, чтобы обеспечить будущее России – а именно модернизацию общества и экономики.»

Уже упомянутый Рупрехт Поленц также считает, что оценивать политику Медведева следует по его собственной мерке – по тем заявлениям, которые он делал в преддверии выборов. Но

«Что касается доверия ему, я предпочел бы быть сдержанным. Ведь Медведев – часть прежней системы Путина. И я что-то не слышал, чтобы он выступал против этой системы. Но ведь он должен был бы это делать, если хочет больше правового государства, больше гражданского общества, ратует за независимые суды и средства массовой информации.»

Рупрехт Поленц обращает внимание и на проблему возможного двоевластия в России, на тандем Медведев – Путин:

«Тандем это велосипед с двумя сиденьями, но только одним рулем. Оба жмут на педали, но управляет только один. Я исхожу из того, что Путин останется у руля. А это значит, что Россия и далее будет страной с авторитарным руководством.»

Скептически настроен и внешнеполитический эксперт депутатской группы Христианско-социального союза Томас Зильберхорн. Он заявил, что обещание Медведева продолжать политику Путина делает преждевремеными надежды на сближение Евросоюза и России.

Так что же? Всё останется по-прежнему? В отношениях России и Германии на политическом уровне сохранится прохлада? Я бы не стал торопиться с выводами. Давайте послушаем еще одного немецкого политика. На этой неделе в близком к Христианско-демократическому союзу – то есть партии канцлера – фонде имени Конрада Аденауэра состоялась весьма примечательная публичная дискуссия, посвященная итогам выборов в России и перпективам двусторонних отношений. В ней принимал участие и правительственный координатор этих отношений Андреас Шоккенхоф. Но первому было предоставлено слово гостю из Москвы – заместителю председателя думского комитета по экономической политике. Владимир Голонёв так прокомментировал итоги президентской компании:

(аудиофайл)

С оценкой российского парламентария в приницпе согласен и его немецкий коллега, заместитель председателя фракции ХДС/ХСС в бундестаге, правительственный координатор германо-российских отношений Андреас Шоккенхоф:

«Выборы, конечно, не отвечали стандартам ОБСЕ. Не все кандидаты имели равный доступ к средстам массовой информации. Но без сомнения, итоги голосования отражают настроения и ожидания людей, которые хотят стабильности и преемственности. Первую фазу демократизации – еще до Путина – они восприняли как смуту, в ходе которой Россия не только утратила свой великодержавный статус на мировой арене, но и авторитет государства внутри страны. Повседневные инфстраструктуры власти не работали, а жизненный уровень широких слоев населения снижался. Поэтому теперь они стремятся к сильному и дееспособному государству, и в лице Медведева видят такого человека.»

Андреас Шоккенхов считает, что Медведев станет общепризнанным лидером, на которого будет оиентирована вся российская политика:

«Было бы грубой ошибкой рассматривать его как марионетку Путина. Медведев закрепился на руководящих должностях в кремлевской администрации, доказал свою силу и настойчивость, в том числе и на посту председателя наблюдательного совета Газпрома. Он наверняка быстро станет новым эпицентром власти в российской политике.»

Не все немецкие участники той публичной дискуссии согласились с такой точкой зрения. Александр Рар, например, из немецкого общества внешней политики полагает, что наряду с таким возможны еще, как минимум, два сценария развития событий. Он не исключает, что

«по истечении первого года Путин окажется политически сильнее и тогда Россия начнет постепенно развиваться в сторону парламентской республики. Власть президента останется чисто репрезентативной, а Путин на посту премьер-министра аккумулирует в своих руках все большие полномочия и поставит вопрос о целесообразности превращения России в парламентскую республику.»

Но, считает Рар, не исключено, что и система двух центров власти окажется стабильной:

«Такого в российской истории еще не было, но ведь между ними двумя, Путиным и Медведевым, очевидные отношения отца и сына. Поэтому вполне вероятно, что они сумеют поделить между собой власть, не меняя конституцию.»

Профессор Эберхард Шнайдер такой сценарий считает маловероятным:

«В России есть поговорка: в одной берлоге два медведя не уживаются. У России нет опыта двойной иерархии, двух центров власти. На прессконференции четырнадцатого февраля Путин заявил, что высшим органом, принимающим решения, является правительство и его председатель. А четыре дня спустя в интервью журналу «Итоги» Медведев сказал, что в России – есть только один центр власти, и это президент. Если сравнить эти два заявления, то уже можно заметить некоторый потенциал для будущего конфликта. Оба, разумеется, уверяют, что прекрасно понимают друг друга, что будут согласовывать свою деятельность, что доверяют друг другу. Но когда Медведев обретет власть и почувствует всю её полноту, то вполне возможно поведет себя иначе. У обоих нет опыта такого взаимодействия и оба еще не знают, как это будет.»

Эберхард Шнайдер предложил и свою версию того, почему преемником Путина был в конце концов избран всё-таки Медведев, а не прежний фаворит Сергей Иванов:

«Десятого февраля прошлого года Путин выступил с резкой речью в Мюнхене. Пять дней спустя министр обороны Сергей Иванов был повышен до первого заместителя председателя правительства. До середины прошлого года все исходили из того, что именно он станет преемником Путина. В октябре, однако, кланы российских спеслужб начали чуть ли не вооруженную борьбу друг с другом. И тогда Путин понял, что если совсем уйдет с политической арены, то противоборствующие группировки такую войну и в самом деле развяжут, а преемник также окажется под обстрелом. Поэтому Путин решил в каком-нибудь качестве остаться на политической арене – на посту премьер-министра. При этом, надо отдать долдное, он не поддался на искушение изменить конституцию, чтобы пойти на третий срок. Но чтобы успешно работать во главе правительства под президентом, президентом должен быть человек, которому он доверяет целиком и полностью. И таким человеком, по его словам, является именно Медведев.»

Но вернемся к Андреасу Шоккенхофу и перспективам германо-российских отношений при новом президенте. Шоккенхоф – не последний человек в стуктурах немецкой власти, и хотя решающее слово во внешней политике за канцлером, к его мнению Ангела Меркель прислушивается. Возможно, именно Шоккенхоф посоветовал ей первой из западных лидеров отправиться в Москву, чтобы лично познакомиться с Дмитрием Медведевым:

«Медведев – из всех ведущих российских политиков первый, который в профессиональном и политическом плане сформировался уже не в Советском Союзе. На Путине – отпечаток его работы в Дрездене, в службе внешней разведки. Прошлое Медведева – совсем другое, он – представитель нового, постсоветского поколения. И у Германии есть все основания поддержать озвученную им программу модернизации России – модернизации правового государства, экономики, общества. Для этого ему нужен Запад в качестве партнера. Было бы ошибкой занять сейчас позицию стороннего наблюдателя, а потом выставлять оценки. Нет, мы должны дать ему кредит доверия, поддержать как только можем.»

Шоккенхоф считает, что Германия – важнейший партнер России в деле модернизации, прежде всего, экономики страны.

«Мы можем оказать влияние: в первую очередь путем экономического взаимодействия, через обмен опытом в сфере образования, совместными научными исследованиями, встречами на человеческом уровне, которые укрепляют взаимное доверие. Да и в области внешней политики картина весьма дифференцированна.

Россия стала более самоуверенной, она стала сильнее и богаче. И на примере Совета безопасности ООН мы видим её весьма конструктивную роль в том, что касается отношения к иранской ядерной программе. Международная шестерка не распалась, хотя интересы стран и различны. Мне кажется, что главное для России – не допустить доминирования США, предотвратить создание однополярного мира. Москва хочет остаться самостоятельным игроком на мировой арене. При этом есть, разумеется, и столкновение интересов. Но давайте посмотрим на происходящее в русле провозглашения независимости Косово. У Германии и России по этому вопросу разные позиции, и мы знали о наших разногласиях. И тем не менее, эскалации не произошло, хотя она вполне была возможна при известных исходных позициях.»

В общем, даже при наличие серьезных противоречий Андреас Шоккенхоф видит реальный шанс профессионально взаимодействовать на мировой арене:

«Медведев заявил, что намерен поддержать и глобальные инициативы в области экологической политики, к которым раньше Россия относилась с сомнением. В этом я также вижу движение в сторону мультиполярного мира. Он появится не сразу, будут столкновения различных интересов. Но это в порядке вещей.»

Рискну прогноз. Со сменой хозяина Кремля, если, конечно, Кремль останется эпицентром российской власти, политически отношения между Германией и Россией потеплеют, станут более раскованными. И дело не только в том, какую политику – внутреннюю и внешнюю – будет проводить новый президент. Решающий фактор – сама фигура Дмитрия Медведева. Путин с его чекистским прошлым был для этих отношений обузой. В Германии, в отличие от России, отношение к людям из бывшего министерства госбезопасности ГДР однозначное. В приличном обществе им руки не подают. Знаю, что в России ситуация другая. Но я говорю о Германии. При всех объективных интересах, в частности, энергетических, которые подталкивают Берлин к более тесным контактам с Москвой – и это не считая традиционных исторических связей – биография Владирима Путина была помехой. Ну, не может дочка пастора Ангела Меркель испытывать к нему добрые чувства, и улыбается на встречах с ним только, чтобы соблюсти дипломатический этикет. Дружба прежнего канцлера Герхарда Шрёдера с Путиным – это исключение, которое только подтверждает правило, стойко негативное отношение сегодняшней немецкой политической элиты к людям из коммунистических спецслужб. И неважно, в каком именно они служили управлении – во внешней разведке или костоломами в тюрьмах для политзаключенных. Для немецких политиков все эти люди с клеймом, как прокаженные. Медведев же человек не запятнанный, а потому Берлину будет проще договариваться с ним.