Голос и личность

«Сперва радио шипело, потом подстроилось на волну. Раздались позывные и приятный женский голос – далёкий, как с другой планеты. Это было как голос Аэлиты, о котором я читал в детстве. «Оставайтесь с нами», - сказал голос. Я остался. Так я стал слушателем «Немецкой волны».

Ну, «оставайтесь с нами» - это моя присказка, так что речь, конечно, обо мне идёт (догадаться несложно, письмо и так было мне адресовано). А вообще, такие индивидуальные словечки или интонации существуют у каждого из работающих на радио (хоть ни все в этом признаются). Я знаю, например, что есть люди, которые с нетерпением ждут, когда «голос наших новостей», Марго, скажет в конце выпуска:

«В студии с вами была Маргарита Кальц»

А ни одна передача нашего столичного корреспондента Никиты Жолквера не обходится без фирменного:

«Где бы вы нас ни слушали».

Странное это ощущение – когда сознаёшь, что твой голос живёт своей особой, отдельной от тебя, его владельца, жизнью, кому-то нравится, кому-то – нет, но в любом случае производит некое впечатление, совершенно незавивисящее от твоего внешнего облика, индивидуальных особенностей – словом, от всего того, что ты привык называть словом «я». И вот начинаешь суетиться, приукрашивать свой голос, снабжать его всякими модуляциями-интонациями, заметными словечками, принаряжать, словом, отпуская в одинокое плавание по радио-волнам. Но бесполезно: представления о своём владельце голос всё равно не создаёт (что подтверждают и воображаемые портреты, периодически приходящие в редакцию: слушатели рисуют, какими они представляют себе нас, ведущих. Порою очень забавно, но совершенно не имеет отношения к оригиналам).

Голоса и люди «за голосами» - тема сегодняшней передачи...

Возможно, многие из вас смотрели фильм Норы Эфрон «Неспящие в Сиэтле»: молодая журналистка Мэг Райан слышит, как Том Хэнкс рассказывает в радио-интервью о том, как он горюет по своей умершей жене, и – влюбляется в голос. Прекрасная тема для мелодрамы – тем более, что ситуация многим знакома и в жизни: статистика утверждает, что каждый третий мужчина и каждая пятая женщина бывали хоть раз в жизни влюблены в голос – будь то голос актёра, певца, или ведущей на местной радиостанции.

- Когда человек слышит какой-то голос, он начинает воображать себе человека «за» этим голосом. Причём голоса, как правило, бывают приятными – на радио не берут людей с неприятным, резким тембром. Ну, и конечно, начинаешь думать: Как он, - ну, или она, - выглядит? Сколько ей лет? Полная или стройная?

Много лет продолжалось заочное знакомство с ведущими городской радиостанции. Но вот однажды, во время уличного праздника, таксист Бруно получил возможность встретиться с ними лицом к лицу:

- Ну, женщины более или менее соответствовали моим представлениям. А вот у мужчин голоса очень сильно расходились с внешним обликом. Скажем, ведущий спортивной передачи (у него такой молодой, динамичный голос, очень подходит к спорту) оказался не очень молодым и полноватым.

Штефан Ланге избыточным весом не страдает. Напротив, он скорее из тех, про кого говорят «худой как грабли». Но именно эту достаточно нестабильную конструкцию природа наградила удивительно полным, глубоким, бархатным – басом.
В течение семи лет Штефан вёл утреннее радиошоу на одной из крупнейших частных радиостанций в южной Германии.

- Куда бы я ни приходил, меня узнавали – не по внешности, а по голосу, разумеется. Стоило мне что-то сказать – скажем, просто заказать пиво в баре, - как мой собеседник начинал пристально вглядываться в моё лицо и скрести затылок: «Я вас, кажется, знаю... Вы не... Ах, точно! Вы же тот самый голос, которым говорит по утрам мой радиоприёмник! Вы же меня будите!»

И в следующий момент лицо вытягивалось: «Но я вас представлял себе совсем другим!»...

Я думаю, что слушатели представляют себе нас, людей «за голосами», в зависимости от ситуации, в которой они сами в данный момент находятся. Скажем, во время утреннего эфира – скажем, когда ведёшь передачу с 5 утра до десяти или с шести до девяти, - то сперва у людей ощущение, что ты вместе с ними просыпаешься, слегка позёвывая, потом ощущаешь прилив бодрости...

То есть, люди невольно идентифицируются с голосом в радиоприёмнике, начинают вести с ним диалог – ну, и вступают порою в какие-то, порою интимные, отношения.
Подавляющее большинство моих слушательниц составляли домохозяйки, дамы в «бальзаковском возрасте». Не знаю, видели ли они во мне идеального зятя или ещё кого, но во всяком случае, когда они со мной знакомились, и вместо этакого «шармантного» бонвивана видели сутулую версту коломенскую, к тому же с физиономией что в пору в цирке без грима выступать – это было, конечно, разочарование...

Во всё виноваты неуёмные изобретатели: это они придумали радио и вбили клин в многовековое, неделимое со времён античного театра единство между визуальным и акустическим, голосом и обликом. Впрочем, голос порою может сказать о человеке, о его состоянии и настроении, больше, чем слова. «Голос проникает в наше сознание глубже, чем что бы то ни было», - писал английский писатель Джордж Элиот.

Несколько более теоретически звучит эта мысль в устах Вальтера Зендельмайера, профессора кафедры психологии Берлинского технического университета:

- Голос и манера говорения являются важнейшими характерными особенностями личности – именно теми особенностями, через которые мы на подсознательном уровне получаем важную информацию о человеке. С помощью «саунда», звучания голоса происходит взаимная «настройка» говорящих друг на друга, определяются коды и модели поведения. Не случайно немецкое слово «перзон», «личность», происходит от латинского - «пер-сона», то есть «по звуку», «через звук». Имеется в виду именно звук человеческого голоса...

Современные электронные СМИ широко пользуются подсознательными возможностями воздействия голоса. Конечно, и тут в дело включаются стереотипы: высокий голос должен бодрить, низкий и хрипловатый - символизировать эротичность. Анализом голосов занимаются целые научные институты, потребителями их выкладок становятся телевизионные и радиокомпании и, конечно, многочисленные студии саунд-дизайна и рекламные агентства. Приятный, то есть, позитивно воспринимаемый подсознанием голос должен быть не слишком высоким и не слишком низким, не тихим и не громким. Если речь идёт не о рекламе секс-телефонов, то по возможности – нейтральным.

Скажем, голос, объявляющий станции метро: его звук настолько нейтрален, что пассажиры даже не задумываются, что за этим голосом может существовать реальный человек. И всё же: какой могла бы быть эта женщина?

- Среднего возраста, темноволосая... Я думаю, что по основной профессии она воспитательница или учительница...

Хельга Байертс действительно женщина среднего возраста. Она блондинка северного типа – то есть, с абсолютно белыми, льняными волосами, и по основной профессии – профессиональный диктор на берлинской радиостанции СФБ. Кроме того, она записывает называния станций метро и железнодорожной сети для всей Федеративной Республики:

- Я записала для одного только Берлина 3600 названий станций. За один рабочий день в студии мы записывали по триста названий, каждое по два раза...

Каждое название Хельга произносит с одной и той же интонацией, поднимающейся к середине слова и падающей к концу. Её голос звучит дружелюбно, но не навязчиво, отчетливо, но незаметно.

Наверное, пассажиры были бы удивлены если бы из динамиков в их вагоне метро вдруг раздалось:

«Следующая остановка «Александерплатц»... или

Что касается высоты голоса, то она во многом диктуется модой. Скажем, сейчас в моде скорее низкие голоса. Как говорит Вальтер Зендельмайер:

- Мы наблюдаем тенденцию, что женские голоса в электронных СМИ Германии – кстати, прежде всего, в общественно-правовых, - в среднем гораздо ниже, чем среднестатистический женский голос.

Что, однако, отнюдь не означает, что на немецких теле- и радиостанциях работают сплошь полногрудые Брунгильды.

Так всё же: существует ли она - связь между внешним обликом и голосом? Наверное, да, но не однозначно-прямолинейная: большой человек – большой голос, низкий и глубокий, маленький человек – маленький голос, писклявый и невыразительный. Жизнь – это не мультфильм. Непросто складывается порою жизнь тех, кому приходится одалживать свой голос знаменитостям – актёрам и дикторам, специализирующимся на дублировании иностранных фильмов.

Скажем, Катя Нордке – это немецкий голос Мишель Пфайфер. И, честно говоря, ей, несмотря на привычку, действуют на нервы спонтанные реакции людей, которые с ней знакомятся:

- В последнее время нас, дикторов дублирования, начали затаскивать на всевозможные шоу и прочие мероприятия. С одной стороны, это внимание приятно, но с другой стороны... Значит, сперва все вас напряжённо ждут, перешёптываются «Пфайфер, сейчас придёт Пфайфер!»... Ну, а появляюсь я... И все: «А, так это вы озвучиваете Мишель Пфайфер?». А я в ответ... «Ну да...»

Кстати, именно дикторы дублирования – прекрасное доказательство того, что голос – это не какая-то данность, которую надо нести по жизни, как крест. Голос, как и внешность, можно изменять и шлифовать, поэтому каждый, кто заботится о впечатлении, которое он производит на окружающих, должен был бы регулярно посещать не только парикмахерскую и косметический салон, но и ходить на уроки тренировки голоса и речи – что, кстати, и делают многие ведущие менеджеры и другие «ловцы человеков».

И на последок расскажу вам случай из собственной жизни. Как вы знаете, у нашей радиостанции существует разветвлённая корреспондентская сеть по всему миру. Работая вместе изо дня в день, мы и наши корреспонденты знаем порою друг о друге очень много, включая интимную информацию об успеваемости детей и здоровье любимой собаки. Ведь голос говорит очень многое, выдаёт тревоги и провоцирует интимные разговоры. Но вот как кто выглядит – на этот счёт и мы, и наши корреспонденты, порою теряемся в загадках. Как-то однажды редакция решила пригласить наиболее активных из наших далёких сотрудников в Кёльн. И вот представьте себе: вечер, ресторан, большой стол, за столом сидят журналисты редакции и корреспонденты и гадают, кто есть кто. И вдруг с другого конца стола раздаётся: «Ой, так это вы Анастасия Рахманова? А вы выглядите лучше, чем звучите!». Всеобщее веселье. Оказывается, что остряк – наш лихой американский корреспондент, «Юрий Дулерайн, Нью-Йорк».

«Да, Юра, - говорю я вполне искренне. – А вы-то выглядите хуже, чем вы звучите».