Дунай, Амазонка и Нил впадают в Шпрее

Идея связать фестиваль с водой возникла у устроителей теплым летним вечером три года назад, когда они сидели на большой террасе Дома культур мира (Haus der Kulturen der Welt), выходящей прямо к Шпрее. Этот ход показался очевидным: играть на берегу Шпрее музыку, звучащую на берегах далеких рек, озер, океанов и прочих водоемов, музыку, так или иначе связанную с водой.

Саунд будапештской группы Калмана Балога оказался хорошо знакомым, такого рода яркую "цыганщину" в Берлине любят, балканский бит здесь в моде. Правда, венгерские музыканты компьютера не использовали, в составе коллектива вообще не было барабанщика, сам Калман стучал двумя ложечками по огромным цимбалам, то есть по струнам, натянутым на лежащем на столе плоском ящике. Звенящий звук напоминал гибрид фортепиано и гитары. Группа играла быстро, уверенно, многослойно и с невероятным драйвом. Эта музыка родственна шансону, шлягеру, вообще всякой "умца-умца", тем более странно было слышать ее в живом и виртуозном исполнении.

Франкенштейн фольклора

Гвоздем дунайской серии стало выступление берлинско-австрийского коллектива Zeitkratzer. Вообще-то он исполняет музыку непростую, передовую, а порой и просто академическую: Мортона Фелдмана, Джона Кейджа и Яниса Ксенакиса.

На фестивале "Музыка воды" Zeitkratzer взялись за немецкий шлягер и альпийский фольклор, сыграв их в искаженном до практически полной неузнаваемости виде, шиворот-навыворот. Отдельные элементы дунайского фольклора вполне опознавались - как скажем, некоторые ритмические фигуры, пение йодлем, ускорение темпа, но общий эффект был сногсшибательным, угрожающим и шизофреническим.

Музыка стала сложной и экстравагантной, но одновременно бездушной и лишенной свинга. Пианист играл на струнах рояля, скрипка скрипела так чудовищно, будто между ее струн были зажаты гвозди, барабанщик колотил с интенсивностью гидравлического пресса, тромбонист выл на одной ноте. Часто было непонятно, кто из музыкантов извлекает тот или иной звук. Ритм был очень причудливым, музыка постоянно останавливалась и снова трогалась с места. Как она при этом все равно моментально опознавалась как альпийская народная мелодия или берлинский шлягер 20-х годов прошлого века, осталось загадкой. Zeitkratzer сильно удивили и взбудоражили.

Чича

На уикенде, посвященном музыке Амазонки, сияло солнце, фестиваль выбрался на террасу, публика расселась в синих и бирюзовых шезлонгах, музыка понеслась над Шпрее, отраженная плоской стеной здания резиденции канцлера Германии (Kanzleramt). Мимо плывут корабли и яхты, на берегу сидят отдыхающие, идет торговля мороженым, жареными сосисками и пивом. Никуда торопиться не хочется.

Перуанский певец Раниль (Ranil) в первый раз приехал в Европу. Его группа оказалась вовсе не с берегов Амазонки, а из Нью-Йорка, наверное, поэтому в музыке был слышан и калифорнийский серф, и что-то цыганско-балканское. Но вообще-то в виду имелась музыка в стиле чича (chicha). Перед микрофоном стоял маленького роста пузатенький старичок в темных очках. Каждую песню он предварял длинной речью на испанском, пел мало, зато много танцевал и выкрикивал односложные слова.

С первых же тактов его музыки из рядов публики вылетела интеллигентного вида седовласая немецкая женщина и начала бойко отплясывать. К третьей песне танцевало уже много народу, в основном, женщин. То, что Раниль большой мастер, выяснилось во второй части программы, когда сопровождавшая его группа Chicha Libre переоделась и призналась в своем нью-йоркском происхождении. Музыка была очень похожа на музыку, сыгранную с Ранилем, те же музыканты, те же инструменты, та жа чича, ан нет, все не так, все не то. Манерный хипстерский этнопанк не спутаешь с аутентичной "Амазонией".

Музыка плывет по воде

Но можно ли серьезно говорить о влиянии воды на музыку? "Конечно, конечно, - отвечает куратор фестиваля Детлев Дидрихсен (Detlef Diederichsen). - Например, аккордеон так быстро распространился по всему миру потому, что моряки брали его с собой в плавание. Аккордеон звучит как маленький оркестрик, но при этом его легко транспортировать. Очень быстро по всему миру в портовых городах возникли музыкальные стили, связанные с аккордеоном. Например, танго в Буэнос-Айресе или форро (forro) в Бразилии".

Определение "музыка мира" - World Music - куратору берлинского фестиваля не нравится: "Для меня выражение "музыка мира" лишено смысла, - говорит он. - Это музыка из разных уголков нашей планеты. Мы живем в глобализированном мире, и далеко не всегда легко сказать, что та или иная музыка идет из какой-то конкретной маленькой точки. Слишком много взаимных влияний. Мы выбрали нашей темой реки, потому что в виду имеются обширные культурные пространства. Можно сказать, что существует дунайская музыка, но она не привязана к какой-то стране, это не румынская музыка, но музыка, которая из Румынии приплыла по Дунаю и существует и в Болгарии, и в Австрии. Или в Баварии. И точно так же обстоит дело и с Амазонкой, и с Нилом".

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Ефим Шуман