Жизнь человека и государственный резон
Вскрытие производилось с тем, чтобы установить, отчего именно наступила смерть – от болезни или имеющихся в теле пулевых ранений. То есть бандиты его убили, или они произвели контрольные выстрелы в уже бездыханное тело. Экспертиза длилась целую неделю. Её результат – заложника убили. Вначале с ним случился сосудистый коллапс, а затем в еще живого человека выстрелили дважды. И еще четыре раза - в уже мертвое тело. Судьба второго немецкого заложника в Афганистане по-прежнему остается неясной. Из официальных немецких источников не поступает вообще никакой информации, из неофициальных – что заложник жив, что он в плену болел и теперь идет на поправку, что держат его где-то в горах на высоте трёх тысяч метров, что с похитителями установлен телефонный контакт и переговоры с ними ведут вожди местных кланов. Ничего принципиально нового не добавила и видеозапись, которую бандиты подкинули на этой неделе телекомпании Аль Джазира. Инженер производит вымученное впечатление, похоже, он дезориентирован, одет в куртку, которую несколько дней назад ему сумели передать немецкие дипломаты. По-прежнему остается неясным, и кто именно взял его в заложники. Вроде бы не талибы. Считается, что оба немецких инженера просто попали под горячую руку, что вообще-то главным объектом покушения был афганский предприниматель, которого вскоре благополучно отпустили.
В самой же Германии тем временем размышляют о том, как должно вести себя немецкое государство, когда немца за границей берут в заложники. А такое стало случаться всё чаще. За последние десять лет в различных странах мира оказывались в плену у бандитов свыше пятидесяти граждан ФРГ. И паузы между похищениями становятся всё короче. Теперь и года не проходит без драматических новостей. Но где бы ни попадал немец в плен – в Йемене или Ираке, Иране или Афганистане, Колумбии или Алжире, на Филиппинах или в Египте – и после его вызволения компетентные органы оставались чрезвычайно скупы на какую-либо информацию. Тем не менее, и независимые эксперты, и хорошо осведомленные журналисты исходят из того, что Германия выплачивала за освобождение заложников весьма крупные, порой многомиллионные суммы. Так было и в случае с семейством Валлертов, похищеном в двухтысячном году на Филиппинах, и с освобождением группы немецких мотоциклистов, совершавших марш-бросок по Сахаре и оказавшейся в плену у алжирских преступников. То же самое относится и к похищенным в Ираке в последние два года Сузанне Остхов и двум немецким инженерам Ничке и Бройнлиху. Размер уплаченного выкупа никто точно не знает, но, как отметил посол Ирака в Германии Аль Хашими:
«В любом случае, полагаю, это было мно-о-о-го денег.»
Никто в Берлине, разумеется, факт уплаты выкупа никогда официально не подтверждает. Замминистра иностраных дел ФРГ Гернот Эрлер объясняет почему:
«Федеральное правительство не будет высказываться на эту тему, поскольку любое указание может спровоцировать новое преступление. Поэтому, следует избегать каких-либо высказываний.»
Именно по этой причине на протяжении последних тридцати лет любое немецкое правительство жестко придерживается официального тезиса о том, что Германия в принципе не поддается на шантаж. Как и тридцать лет назад – после «немецкой осени», террора Фракции Красной Армии и захвата самолета Люфтганзы в Могадишо - немецкие инстанции стараются не разглашать какие-либо сведения, касающиеся заложников. Такой линии придерживается и официальный представитель сегодняшнего правительства ФРГ. Пару дней назад Томаса Штега спросили, как кабинет министров относится к предложениям занять более жесткую позицию в отношении похищающих заложников, не вступать с ними ни в какие переговоры, то есть действовать так, как ведут себя, например, Израиль или Соединенные Штаты. Такого рода публикации, гуляющие по немецкой печати, заверил Томас Штег, в ведомстве федерального канцлера внимательно читают. А в остальном:
«Как конкретно, в каждом отдельном случае реагируют немецкие инстанции, какие меры принимают, об этом с нашей стороны и впредь – по понятным причинам – не будут вестись никакие дебаты.»
Томас Штег, скорее всего, имел в виду публикацию в газете «Зюддойче цайтунг», которая привела слова пожелавшего остаться анонимным высокопоставленного сотрудника немецких спецслужб с предложением задуматься о том, что на деньги, уплаченные в качестве выкупа за заложников, приобретается оружие, с помощью которого затем убивают немецких солдат в Афганистане. Этот же источник уверяет, что и в самих правительственных кругах – на фоне участившихся случаев захвата заложников – постепенно приходят к выводу, что переговоры с преступниками только усугубляют дело. Правительство на этот счет упорно молчит, заверяя, что для него по-прежнему высшим приоритетом остается -как и тридцать лет назад - жизнь заложника, которая ценится выше, чем государственные интересы. Томас Штег:
«По-прежнему действует принцип, согласно которому мы предпринимаем все для человека возможные и ответственные усилия, чтобы сохранить жизнь гражданина Германии. И кроме того - немецкое государство по-прежнему не поддается на шантаж.»
То что одно противоречит другому, что принципы эти взаимоисключающие, подтверждает сложность ситуации, в которой всякий раз оказывается правительство ФРГ, сталкиваясь с фактом похищения немецкого гражданина. Об этом свидетельствуют и весьма растяжимые официальные высказывания, которые можно толковатьь по-разному. Например, такое:
«При этом необходимо также учитывать интересы безопасности всей совокупности граждан, а также защиту национальных интересов.»
Понимай, как знаешь.
«Сухой закон» для автоновичков.
В среду на этой неделе в Германии вступили в силу некоторые новые законы. Один из них касается правил дорожного движения. Так, впервые получившие водительское удостоверение в течение первых двух пробных лет или до достижения двадцати одного года подпадают теперь под «сухой закон». Всем остальным в Германии по-прежнему разрешено садиться за руль и после употребления спиртного, правда, в умеренных количествах. По статистике, однако, виновниками большей части аварий становятся именно пьяные лихачи, только недавно освоившие искусство вождения. Но борются с ними не только силой закона. О практике берлинской полиции рассказывает Ольга Карина.
Что это у вас здесь такое? Тест? Для пьяных? Нет? Для трезвых? А, тогда я не смогу здесь проехать! Я уже выпил. Так что у меня нет никаких шансов!
В ночь с пятницы на субботу дорога от парковки до здания дискотеки СтарАйленд в берлинском районе Шпандау огорожена красно-белой лентой. За ограждением полиция и АДАЦ устраивают автомобильный полигон, на котором молодые водители могут показать все, на что они способны – после пяти- шести часов, проведенных на дискотеке. Правда, тот, кто хочет попытать здесь счастья, должен быть почти или лучше совсем трезвым. Перед выездом на трассу следует пройти тест на содержание алкоголя в организме. Некоторые, как например Алекс, это испытание успешно проходят и с нетерпением ждут своей очереди:
Ноль целых три десятых. Вообще-то он сомневается, смогу ли я проехать. Так что мне нельзя делать ошибок. Тогда я окажусь виноватым. Мне надо проехать слалом, развернуться, вернуться той же дорогой назад и вот у этой линии затормозить.
Первый раз Алекс едет очень хорошо – без ошибок. Через несколько часов он опять садится за руль – правда, в это время молодой водитель еще чуть-чуть випивает:
Немного. Возможно – три - два пива. Я не считал. Только, теперь я замечаю, что мне лучше не подходить к машине.
Молодой человек раздосадован, что во второй раз ему не удается вписаться в поворот, хотя он уже знает трассу:
Я думал, что сейчас у меня получится лучше. Но, оказывается, это не так.
Скрип тормозов на полигоне привлекают все новых клиентов. Ожидающим полицейский Штефан Дайхман раздает хмельные очки – нечто похожее на ныряльную маску. Однако, недев их, молодые люди видят все окружающее так же расплывчато, как будто в организме плещется 1,5 промиле алкоголя.
Эти очки для того и придумали, чтобы люди могли в трезвом состоянии ощутить какого быть пьяным, почувствовать какие изменения происходят в под воздействием алкоголя. С помощью таких очков очень хорошо можно оценить опасности, которые в пьяном виде обычно игнорируются. В них совершенно невозможно сохранить координацию движений. Это как раз то, что надо молодежи. Проходит на отлично.
Штефан Дайхман предлагает казалось бы элементарное задание - пройти в хмельных очках несколько десятков метров, разойтись с другими обладателями очков и поднять с земли какой-нибудь предмет.
Больше всего желающих прокатиться на автосимуляторе – здесь все практически точно также как в салоне игровых автоматов. Внутри маленькая кабинка оборудована как обычный автомобиль.Только вместо ветрового стекла – монитор. С помощью компьютерной программы водитель попадает в такие же условия, как будто бы он едет с 0, 8 промиле алкоголя в крови.
В эту ночь многие автолюбители, побывавшие на дискотеке СтарАйленд в берлинском районе Шпандау, поедут обратно на общественном транспорте или попросят друзей, подбросить себя до дома. Однако, помогут ли такие акции решить проблему кардинальным образом говорить еще рано. За последний год не было еще выходных, которые бы не закончились аварией, произошедшей по вине водителя, возращающегося с дискотеки.
Новости «Русского Берлина».
Немецкую столицу покорила задорная группа под экзотическим названием «Сказка оркестра». Стиль ее затрудняются определить даже сами музыканты. Рассказывает Валентин Бутт.
«Музыку я думаю, наиболее трудно описать... картинки сказочные» (аудиофайл)
Участники группы – профессионалы. Они познакомились когда-то в коридорах берлинской консерватории. Несмотря на то, что они довольно давно живут в Германии, песни исполняют только на русском языке. Артур Горлачов – вокалист группы.
«Сказка оркестра... такие веселые истории» (аудиофайл)
Группа много гастролирует, в основном по Восточной Германии.
«На немецких свадьбах играем... в восторге» (аудиофайл)
Сказка оркестра готовится к записи своего первого диска. Пожелаем ребятам успеха!