Захочет ли Путин ссориться с Бушем ради Шрёдера?

Суть конфликта проста: Вашингтон давно сделал ставку на войну и свержение режима Саддама Хусейна, Париж и, в первую очередь, Берлин, говорят о возможности мирного решения. Правда, конкретных планов они не предлагают. Вместо этого в дискуссию вбрасываются и тут же опровергаются идеи об увеличении числа инспекторов, об отправке в Ирак «голубых касок», вплоть до установления в Ираке протектората ООН. И вот в этой тупиковой для Евросоюза и НАТО ситуации на сцене появился новый игрок: Россия.

Путин в Париже

Как оценивают на Западе российскую позицию в вопросе об Ираке? Президент России Владимир Путин находится с официальным визитом во Франции.

Совместная декларация России, Германии и Франции об их отношении к военной операции в Ираке была зачитана Жаком Шираком перед журналистами после двухчасовой беседы президентов России и Франции в Елисейском дворце. «Мы уверены, говорится в декларации, что еще сохраняется альтернатива войне, и использование силы может быть лишь крайним выходом». Три страны считают, что работа инспекторов ООН в Ираке уже дала свои результаты, и предлагают продолжить инспекции и усилить их за счет дополнительных людских и технических средств.

Как отмечают обозреватели, эта декларация, принятая по инициативе Франции, призвана противостоять стремлению Соединенных Штатов провести через ООН новую резолюцию, которая дала бы зеленый свет на военную операцию в Ираке. И это публичное заявление может лишь углубить напряженность в отношениях «старой Европы» с Белым домом. Именно поэтому поддержка России так важна для Германии и Франции. Как пишет газета «Фигаро», Владимир Путин неожиданно оказался в выгодной для себя ситуации арбитра в трансатлантических отношениях. А на фоне резких заявлений Белого дома позиция России, отмечает «Фигаро», выглядит умеренно-мудрой».

Чтобы не идти на открытую конфронтацию в США в совместной российско-франко-германской декларации подчеркивается, что разоружение Ирака по-прежнему остается основной целью всего международного сообщества, а разногласия существуют лишь относительно методов её достижения. Поэтому, говорится в документе, дебаты следует продолжить «в духе дружбы и взаимного уважения, что всегда характеризовало наши отношения с Соединенными Штатами и другими странами». Между тем эту же декларацию завершает фраза: «Россия, Германия и Франция констатируют, что выражаемая ими позиция совпадает с позицией большого числа стран в Совете безопасности ООН».

Дипломаты и обозреватели полагают, что в пятницу на заседании Совета безопасности Россия может поддержать франко-германскую инициативу об усилении инспекций ООН в Ираке. И не секрет, что три страны стремятся поучить при голосовании большинство голосов.

Захочет ли Путин поддержать Шрёдера в споре с США?

В ходе своих выступлений в Берлине и в Париже Владимир Путин дипломатично избегал формулировок, которые однозначно определили бы позицию России и отрезали бы ей пути к отступлению. Как же всё-таки оценивать позицию России в вопросе об Ираке? Готова ли Россия пойти на ухудшение отношений с США ради своих европейских друзей и партнёров? С этим вопросом я обратился к сотруднику Немецкого общества внешней политики Александру Рару.

- Президент Путин во время своего визита в Берлин и вот теперь в Париж примкнул к позиции Германии и Франции в вопросе об Ираке. Как это расценивать? Как изменение геополитической стратегии России, или это просто попытка помочь другу Шрёдеру выйти из тупика, из изоляции, или же это разменная карта в игре с американцами за то, что получит Россия за свое согласие на боевые действия в Ираке?

- Я думаю, всего понемножку, потому что при руководстве Путина Россия играет на дипломатической арене по-другому, чем при Ельцине – я думаю, гораздо хитрее, гораздо больше принимая во внимание свои собственные национальные интересы, где-то более прагматично, где-то более эгоистично. Я думаю, что Путин не поддерживает ни Германию, ни Францию, а скорее ориентируется на Америку, потому что именно от Америки, как он считает, он может получить ту поддержку, которая ему нужна для модернизации собственной экономики, для того, чтобы Россия продолжала играть в первой лиге мировой политики, для того чтобы заняться модернизацией Ирака после американской войны там. То, что он сейчас говорит в Берлине и в Париже – это скорее вежливые слова, это скорее лазейка, которую он себе оставляет открытой на случай того, что если что-то случиться с американскими отношениями. Единственное, что говорит Путин, что войны не должно быть и Россия не хочет применения силы, но если все дойдет до голосования в Совете безопасности или вообще дойдет до акции американцев и англичан в Персидском заливе, то я уверен, Россия не будет торпедировать, блокировать американскую войну.

- А нет ли в этой позиции Путина легкого удовлетворения по поводу того, что в свое время Советский Союз пытался развалить НАТО, пытался как-то помешать объединению Европы, а сейчас Путин, стоя в стороне, наблюдает, как именно эту функцию возили на себя Франция и особенно Германия?

- Ну, это, наверное, может так быть, но я думаю, что Путин все равно относится к другому поколению, поколению уже не советских дипломатов, а российских дипломатов, может быть даже российских великодержавников, но уже современных великодержавников, которые, кстати, не обязательно хотят разрушить НАТО, которые сами хотят войти в НАТО и изменить ее, и вершить судьбами Запада. В начале путинского правления все говорили, что Россия никому не нужна, что нужно мировую политику проводить без Москвы. Так говорили в Вашингтоне, так говорили и в Брюсселе. А сейчас вдруг Германия и Франция открыто говорят о том, что им нужна Россия. Ввиду того, что Россия может быть нужна в какой-то большой игре, Путин может получить уступки в Европе для своего энергетического диалога, для новых инвестиций в Россию, и может попутаться разыгрывать европейскую кату против Америки. Но я подчеркиваю, что Россия сегодня ориентирована на Америку - не из-за того, что она Америку больше любит, чем европейцев, а потому что от Америки сегодня можно больше получить, чем от действительно ослабших европейцев.

- Какую оценку получает Путин, какую оценку получает Шредер по внешней политике?

- Если по немецкой шкале отметок, где 1 считается «хорошо », а 6 – «плохо», то я бы поставил Шредеру 4 с минусом, а Путину – 2 с плюсом.