Звери на свободе
Тему сегодняшней передачи я сформулировал так: домашние животные на свободе. Звучит несколько коряво, но очень точно передаёт суть того, о чём мы будем рассказывать.
По статистике, две трети всех немецких семей держат собак, кошек, волнистых попугайчиков, морских свинок и так далее – вплоть до удавов-анаконд и леопардов. Но это, конечно, исключения. Больше всего популярны собаки – как, впрочем, и вообще в Европе. С собак мы и начнём. Рассказывает наш пражский корреспондент Татьяна Шарая:
Когда мы переехали жить в Чехию, я не сразу заметила, что на улицах совсем не видно бродячих собак. Оказалось, что дело вовсе не в доброте местного населения, а в особых правилах жизни чешского общества: собака без хозяина на улицах попросту появиться не должна. Позже я уже стала узнавать и специальные автомобильные фургончики – точь-в-точь как полицейские, и знала, что служба «Сезам» доставляет беглецов в специальный приемник.
А познакомилась я с собачьим приемником при обстоятельствах невеселых – у меня сбежал пес. Мы расклеили по всему району объявления о поиске, но соседи вовремя направили меня туда, куда следовало – в пражский район Богнице. Когда я позвонила в приемник, дежурный деловито осведомился, имеется ли у моего пса клеймо, - такое ставят еще заводчики породистым щенкам, - и узнав, что в наборе букв и цифр, выгравированных на животе моего беглеца, есть русская буква «Ф», радостно подтвердил: «Да, к нам привезли русского колли!». Уже в приемнике мне показали сначала большую папку с личным делом моей собаки – свидетельство ветеринара, который с точностью до месяцев определил возраст моего питомца, справки обо всех необходимых прививках, сделанных псу за эти несчастные сутки, и наконец - поляроидную фотографию, на которой мой пес почему-то был запечатлен уже в ошейнике и на поводке(кстати, мне так его и отдали в результате). Сумма, которую выставил питомник за все эти услуги, - включая ночлег и еду, - была немалой, но то, что собака оказалась живой, да еще и осмотренной врачом, заставляло забыть о деньгах.
В Чехии, как и во всех развитых странах, жизнь элитной собаки строго регламентирована – обязательное членство в Клубе, выставки, поиск через Клуб же жениха и невесты. Но поражает число предоставляемых владельцам любых собак , - породистых или нет. По сравнению, скажем, с Россией, оно достаточно велико. Как и всюду в Европе, с собакой можно прийти почти в любой ресторан – на вас не станут коситься, а даже принесут миску с водой для пса. В правилах многих отелей сказано, что за вполне приемлемую плату (от 2 до 20 долларов в день, в зависимости от категории гостиницы) со своим четвероногим приятелем можно себя чувствовать вполне комфортно. Сеть ветеринарных клиник широко развита, и среди врачей попадаются учившиеся на Западе и в Америке.
А вот некоторые новшества пока еще только «приживаются» в Чешской Республике, хотя уже успели снискать сторонников и противников. Когда вы приводите собаку на профилактический осмотр или на прививку к ветеринару, - кстати, результаты таких походов обходятся владельцу минимум в двадцать долларов и строго фиксируются в специальных собачьих паспортах, поэтому владельцы собак элитных пород порой чаще посещают эти кабинеты, чем сами ходят к врачам, - ветеринары обычно предлагают и ряд сопутствующих процедур. Собачке можно почистить ушки, подрезать ногти или снять зубной налет. Прежде зубной камень собакам врач счищал специальным прибором, похожим на большой крюк – с 2000 года эту процедуру ветеринары стали проводить под общим наркозом и при помощи ультразвука.
Вторая новинка касается опять же поиска собак-беглецов. Во многих столичных ветеринарных клиниках владельцам предлагают "пометить" собаку специальным ЧИПом. ЧИП представляет собой миниатюрное электронное устройство размером с булавочную головку, которое содержит всю необходимую информации о псе и его хозяине. Вводится ЧИП шприцем собаке в районе шеи. Каждый приют-питомник, а по всей Чехии их немало, оснащен специальным прибором размером с пачку сигарет – он-то и считывает информацию с электронных ЧИПов, так что владельцу тут же сообщат о находке. Стоит такая услуга порядка 12-ти долларов.
Не хочется о грустном, но и для тех, кто вынужден проводить своего любимца в последний путь, в Чехии существуют очень гуманные и необычные возможности. Во-первых, специальное медицинское учреждение готово взять на себя установление точного диагноза, и если владелец держит дома еще одну собаку или птицу, он будет точно знать, не опасная ли инфекция унесла жизнь его любимца. Во-вторых, в Праге существует совершенно уникальное частное кладбище для домашних животных: настоящие могилы, с надгробными камнями, на которых выгравированы душераздирающие надписи, собачьими и кошачьими игрушками, цветами и даже скамеечками, где можно посидеть и поговорить со своим любимцем. Теряя собаку, человек прощается и с частью своей жизни, - поэтому возможность сделать это достойно и не в суете, по-моему, заслуживает восхищения.
Е. Ш. Заслуживает восхищения, по моему глубокому убеждению, и то, с какой преданностью относятся к своим собакам их хозяева. Я не оговорился. Я именно это и хотел сказать: о преданности хозяев собак своим питомцам. Судите сами. Мой коллега Геннадий Темненков, когда едет в отпуск, всегда берёт с собой и собаку – английского бульдога. Это значит, во-первых, что приходится снимать номер не в отеле, куда, как правило, собакам вход воспрещён, а либо домик, либо квартиру. Причём, за собаку приходится платить, как за отдельного постояльца, разве что дешевле, - 15-20 евро в неделю. Если едешь за границу, необходимо, чтобы у собаки был паспорт со свежими прививками. То есть за месяц до отъезда надо освежить прививки. Не считая хлопот, это обходится в 50-60 евро. Если решишь лететь на самолёте, то для собаки нужно будет приобрести специальную клетку, успокаивающие лекарства и оплатить её провоз (точнее говоря, пролёт) в багажном отсеке самолёта по тарифу: за один килограмм живого веса как за один килограмм дополнительного багажа. То есть от пяти до десяти долларов за килограмм. При весе вышеупомянутого английского бульдога примерно сорок килограммов его отпускной воздушный рейс может обойтись, в общей сложности, долларов в триста-четыреста. За такие деньги сам Геннадий Темненков мог бы долететь из Кёльна в Москву и обратно, причём, если повезёт на дешёвые билеты, - даже бизнес-классом. Ещё слава Богу, что его собака достаточно хорошо переносит жару, а то пришлось бы бедному Гене и его семье ради собаки проводить летний отдых в северных странах.
Впрочем, жара и холод – понятия относительные. К «типичным» городским представителям пернатых в Кёльне и многих других немецких городов в течение последних десяти-пятнадцати лет относятся... попугаи. То есть птицы, родина которых – вовсе не холодная Европа, а леса Амазонки или африканские тропики.
Открою небольшой секрет: у Ефима Шумана, который ведёт сегодняшнюю передачу, живут дома пять волнистых попугайчиков. Огромная клетка, которую правильнее нужно было бы назвать вольером, занимает чуть ли не полкомнаты его старшей дочери. На попугайчиков уходит невероятное количество корма и специального песка с минеральными добавками, которыми посыпано дно вольера. Между прочим, устраивать у себя птицеферму по разведению волнистых попугайчиков Ефим вовсе не хотел. Началось всё с парочки, потом появился приплод… А один из попугайчиков вообще сам прилетел. Клетка (тогда ещё средних размеров) стояла как–то летом на балконе, и когда её собирались забирать вечером обратно в комнату, вдруг увидели, что на ней сидит неизвестно откуда взявшийся попугайчик.
Впрочем, никаких чудес здесь нет. По данным кёльнского городского общества охраны природы, в пределах города и в его ближайших окрестностях живут на свободе около двухсот представителей отряда попугаеобразных (так звучит научное определение). Причём, речь идёт не только о маленьких волнистых попугайчиках, но также о нимфовых, ожереловых, александрийских, и даже о нескольких амазонских. Каким же образом прижились в наших далеко не жарких краях пернатые, родиной которых являются тропики Южной Америки, Австралии и Африки? Оказывается, попугаи – очень выносливые птицы. Они могут неплохо переносить даже настоящие морозы, а самое главное – великолепно приспособились к жизни в городе. Зимой они ночуют на крышах крупных торговых центров, в вентиляционных шахтах метро, на чердаках жилых домов… КОрма им хватает: живущие в немецких городах попугаи – вегетарианцы. Зимой, когда деревья стоят голые, в кёльнских парках нередко можно увидеть крикливых, изумрудно–зелёных александрийских попугайчиков, которые обдирают красные ягоды рябины или платановые почки. Немцы очень часто устанавливают похожие на домики кормушки для птиц на своих балконах, и, таким образом, подкармливают не только синиц, воробьёв и дроздов, но и попугаев. Ну а на территории кёльнского зоопарка, по понятным причинам, зимует каждый год около сотни экзотических птиц: они находят здесь и еду, и тепло, и весёлую компанию.
Чаще всего встречаются в Германии александрийские и очень похожие на них ожереловые попугайчики. Они – изумрудно–зелёного цвета, с красным клювом, длинным хвостом, и достигают в длину сорока и даже пятидесяти сантиметров. У взрослых самцов вокруг шеи – тёмное кольцо, которое и дало название ожереловым попугайчикам.
Вообще–то последние жившие в Центральной Европе на свободе попугаи вымерли около пятидесяти миллионов лет назад. Но пятнадцать–двадцать лет назад они появились здесь снова. Новые экзотические обитатели западногерманских городов, разумеется, были сначала домашними птицами, жили в клетках, но в один прекрасный день хозяева выпустили их на волю. Или случайно открыли одновременно клетку и окно – и попугаи, как говорится, «выбрали свободу». Ну, а потом появилось потомство…
Особенно поразительна история желтоголовых амазонских попугаев, живущих в городе Штутгарте. Это довольно крупные птицы, крупнее даже ожереловых и александрийских попугайчиков и уж, конечно, волнистых. Обитают они не только, собственно, на берегах Амазонки, но даже в Мексике. В 84–ом году в одном из штутгартских парков впервые был замечен первый желтоголовый амазон. У кого он жил до этого и из какой клетки улетел, осталось неизвестным. Попугая подкармливали, и он благополучно пережил зиму. Чувствовал себя на свободе, судя по всему, прекрасно, но было ему, конечно, одиноко. Члены местного общества любителей природы решили подарить ему друга, точнее, подружку. Купили самочку и выпустили в парке. Спустя год появились первые птенцы. Сегодня, спустя пятнадцать лет, в городских парках, Ботаническом саду, на бульварах и берегах реки Некар живут около полусотни желтоголовых амазонов.
Три с половиной года назад в Штутгарте разразился скандал: 69–летний миллионер Ханс Герцингер, ушедший на покой предприниматель, открыл в своём саду огонь по попугаям из духового ружья: его раздражали пронзительные крики птиц и то, что они объедали вишнёвые и ореховые деревья в саду. Одного из амазонов Герцингер застрелил, другого ранил. За это его отдали под суд. У кровожадного пенсионера конфисковали ружьё и приговорили его к штрафу в две с половиной тысячи марок. Кроме того, охотнику за попугаями пришлось заплатить почти восемь тысяч марок за лечение раненой птицы у ветеринара. Сейчас, кстати говоря, пострадавший амазон чувствует себя прекрасно. Но сад Герцингера облетает стороной. На всякий случай.
И завершит сегодняшнюю передачу репортаж из Испании – из региона, где разводят самую знаменитую в Европе породу лошадей.
Испанская провинция Кадис, о которой идёт речь, и её крупнейший город Херес-де-ла-Фронтера славятся не только лошадьми. Этот город, насчитывающий двести тысяч жителей, – родина и столица знаменитого вина. Между прочим, «де-ла-Фронтера» означает «на границе». Херес когда –то (в 13-ом веке) действительно был расположен на границе свободной Иберии и территории, занятой маврами. Но в любой энциклопедии, в которой идёт речь о Хересе-де-ла-Фронтера, обязательно будет указано: «центр коневодства». Здесь разводят знаменитую картезианскую породу.
Своё название эта порода лошадей получила от монашеского ордена. В расположенном неподалёку монастыре картезианцев её и вывели. Картезианский католический орден возник ещё в одиннадцатом веке. Его монахи ведут аскетический образ жизни, не едят мяса, несколько раз в год строжайше постятся, питаясь только раз в день, соблюдают обряды безмолвия, молятся не только днём, но и бОльшую часть ночи. Картезианские обители получили распространение, в основном, во Франции и в Испании. Во Франции монахи прославились, главным образом, благодаря своему знаменитому ликёру «Шартрез», от производства и продажи которого орден до сих пор получает огромные доходы. Ну а в Испании (точнее говоря, в Андалусии) славу картезианцам принесли их лошади. Пять веков назад монахи монастыря Святой Марии начали скрещивать арабских и берберийских скакунов с тяжеловатыми, но выносливыми местными лошадками. Вскоре сами завоеватели-мавры, которые привезли на Пиренейский полуостров арабских скакунов, пересели на андалуcских. «Огненный взгляд, горделивый изгиб шеи, пышная грива, ниспадающая на плечи, и необыкновенный, высокий и как бы танцующий ход, - немного найдётся пород более ярких, эффектных и оригинальных!» - с таким романтическим пафосом описывает этих лошадей журнал «Друг». Их великолепное чувство ритма, грациозность и картинность прыжков можно оценить в Королевской школе андалусской верховой езды, которая находится в городе Херес-де-ла-Фронтера. Здесь каждый вторник и каждый четверг проходят конные представления для всех желающих.
Конезавод «Ла Картуха» расположен недалеко от города Хереса. Летом до пятисот гостей приезжают сюда каждую субботу. По субботам ферма открыта, и можно познакомиться с тем, как содержатся лошади, а также посмотреть часовой спектакль с участием двух- и трёхлетних жеребцов. В этот день тренер Антонио Агуляр облачается в бежевый «ритмейстерский» сюртук, из-под которого выглядывает воротничок ослепительно-белой рубашки, в полосатые брюки и тёмно-коричневые узкие сапоги. На двор конезавода вывозят коляски и экипажи, часть которых является (в буквальном смысле этого выражения) музейными экспонатами. Некоторые из них были изготовлены более двухсот лет назад! На облучках сидят кучера в одежде соответствующей эпохи.
Всё это представляет собою очень красочное зрелище. Но ничто не может сравниться с танцующими на сбитой глине манежа картезианскими лошадями, которых Антонио Агуляр едва уловимым движением руки переводит в галоп, заставляет танцевать и снова успокаивает...
К поклонникам картезианской породы причисляют себя султан Брунея, французский киноактёр Ален Делон, тенор Лучано Паваротти и испанский король Хуан Карлос. В его конюшне – около полутора сотен картезианских скакунов.
Ну, что мне сказать на это? Позавидовать финансовым возможностям испанского короля? Или перефразировать Гоголя: какой испанец не любит быстрой езды?! Больше ничего и не остаётся.