Земля останется в руках государства

Frankfurter Allgemeine пишет:

15 лет спустя после воссоединения Германии высшие судебные инстанции засвидетельствовали то, о чем правительства ФРГ, ГДР и Советского Союза договорились еще в 1989 году. Конституционный суд ФРГ в Карлсруэ и Европейский суд в Страсбурге подчеркнули уникальность исторической ситуации, которая предоставила политикам широкие возможности действовать по собственному усмотрению. Конституционный суд ФРГ отметил, что правительство Гельмута Коля приняло верное решение, признав необратимость земельной реформы, ибо это было одной из важнейших предпосылок воссоединения страны.

Конечно, есть веские причины сомневаться в наличии такой взаимосвязи. Каждая из сторон преследовала собственные интересы. СССР был заинтересован в том, чтобы избежать пересмотра результатов деятельности оккупационной администрации на территории побежденного врага. В руководстве ГДР вопрос о возвращении собственности, конфискованной в результате реформы, считался с социальной точки зрения крайне взрывоопасным, аналогичного мнения придерживался и первый свободно избранный парламент ГДР. Что же касается правительства ФРГ, то у него были веские доводы оставить землю и имущество в руках государства. Мотивация каждой из сторон вполне понятна, однако, уже тогда было ясно, что рано или поздно столь запутанное исходное положение вызовет негодование потерпевших и приведет к появлению теорий заговора. Почему люди, потерявшие земельные владения до 1949-го года не вправе получить назад свое имущество, в то время, как собственность, экспроприированная после этой даты, обозначившей завершение земельной реформы – подлежит компенсации.

Приняв решение, что легитимация земельной реформы в момент воссоединения Германии, не противоречит конвенции о правах человека, суд в Страсбурге сослался на "уникальность исторического контекста" и "колоссальный объем юридических задач". Конечно, это не означает, что решение суда – единственно правильное. На самом деле, судьи предоставили теперь решать эту проблему политикам. СССР и ГДР – канули в Лету. И вряд ли сегодня вопрос о компенсациях пострадавших от земельной реформы в советской зоне оккупации обладает столь сильным социальным запалом, как 15 лет назад. Однако все это из области теоретических рассуждений. Непохоже, чтобы кто-либо из политиков был готов вернуться к этой больной теме. Мысль о том, что колесо истории невозможно повернуть вспять, звучит банально, но это так.

Газета Kölner Stadt-Anzeiger пишет о дипломатических усилиях канцлера Шредера, добивающегося отмены эмбарго на поставку вооружений в Китай:

Кажется, что для Шредера нет ничего важней отмены европейского эмбарго на поставку вооружений в Китай. То, что канцлер в случае необходимости намерен поступиться мнением парламента по этому вопросу, если оно будет отличаться от его собственного,

звучит как провокация, к тому же не особо удачная.

Есть весомые аргументы против отмены эмбарго. Ситуация в области прав человека в КНР не улучшилась. В свое время нарушения прав человека стали причиной для введения санкций против Китая. Также вселяет тревогу и наращивание военного потенциала этой крупнейшей азиатской державой. Ведь есть пример США и Великобритания, которые относятся к Китаю намного критичнее, однако их экономические связи с этой страной, ничуть не хуже, чем у Германии или Франции.

Газета Stuttgarter Zeitung рассказывает о том, как появилось немецкое название государства "Киргизия":

Когда в начале 90-х годов развалился СССР, и бывшие советские республики одна за другой провозглашали независимость, появилось не только множество новых государств на карте, но и новых названий, большинство из которых существовали и раньше: Таджикистан, Узбекистан, Казахстан и Киргизстан. Что касается Киргизстана, то ни в столице республики – Бишкеке, ни в других частях планеты не было единого мнения, как следует впредь называть эту страну. Сторонники сближения с Россией и сегодня говорят "Киргизия", те, кто хотят подчеркнуть, суверенность государства говорят – "Кыргызстан". А что делают те, кому не охота вмешиваться в этот спор? Они обращаются к специальной службе ООН, которая решает вопрос о переводе географических названий на любой из языков стран участниц организации. В 1991 году ООН постановила, что в переводе на немецкий страна должна называться "Киргизистан". Вот как надо наводить мосты, не гениальный ли пример дипломатии? Германский МИД моментально согласился с решением ооновской службы перевода и неукоснительно его придерживается, что бы там не говорили в остальном мире, ООН и МИД ФРГ все равно будут правы. Вплоть до буковки.

Обзор подготовил Виктор Кирхмайер