Их память хранит многое из того, что власти Беларуси хотели бы забыть
23 февраля 2007 г.Эти люди получают скромные пенсии и пользуются немногочисленными льготами в отличие от бывших партийных функционеров Советского Союза. Но память их хранит многое из того, что нынешние власти Беларуси хотели бы забыть.
Гродненское отделение Белорусской ассоциации жертв политических репрессий объединяет бывших «детей врагов народа». Все они – люди преклонного возраста.
В 30-е годы прошлого века родителей Раисы Денисовны Макухи переселяли дважды. Она была самой младшей в семье, объявленной «врагами народа»:
«Площадь, пустыня, обнесенная колючей проволокой – туда согнали всех. Концлагерь. А потом формировали составы. Шли два эшелона на Свердловск, люди умирали по дороге, завшивели. За ноги за руки брали этих мертвых и выбрасывали».
В детском доме Раисе Макухе дали другое имя и фамилию, и даже национальность – она стала татаркой Татьяной Закировой. Только с помощью свидетелей ей удалось восстановить историю своей семьи и свое настоящее имя. Раиса Денисовна рассказала, как после войны власти уничтожали деревню, которую строили когда-то переселенцы.
«В 1937 году там строили поселок Новая Ляля. А люди работали в сорокаградусный мороз. Жгли кострища, ложились на середину, к утру по бокам уже трупы. Розвальни подъезжают, за руки-ноги швыряют, увозят. Решили эту Новую Лялю недостроенную сжечь. Подогнали тракторы, полили бензином, для того, чтобы люди не нашли это, все вспахали и сожгли».
Элеонора Ивановна Макарова тоже была названа «дочерью врага народа». Она вспоминает свое довоенное детство в Москве:
«Утром просыпаешься, глядишь, уже соседняя дверь в семейном общежитии опечатана. Когда у меня отца расстреляли в 1938 году, то меня разрешили в детдом сдать. 13 детдомов я прошла, меня пихали везде, где только могли».
В 1943 году родственникам Элеоноры Макаровой сообщили, что она умерла, а на самом деле ее эвакуировали в Пермскую область. Уже после войны в детском доме она случайно увидела свое личное дело:
«Листаю, листаю и дошла до самой последней страницы. Там написано, что отец арестован как враг народа. И вот я с 1951 года все искала отца. Я им писала, что в Тайшете он был секретарем райкома».
Долгое время из всех инстанций Макаровой приходили отписки. Помогла случайность – ее однофамилец занимал высокий пост в комиссии по реабилитации. Только тогда она получила свидетельство что отец был расстрелян.
Юлиан Владимирович Паремский рассказал, как в 1949 году всю семью вывезли из Волковысского района Беларуси на каторжные работы под Иркутск за то, что его отец воевал в польской бригаде генерала Андерса.
«Приехали ночью четверо, и все – «враг народа». И на каторгу под Иркутск – 5 лет. А барак дощатый, морозюки такие, что носа не высунешь, одни валенки были на всех - здоровенные. В щели дует, печурка-буржуйка, а все равно холодно. И мерзлый хлеб на 40-градусном морозе, вымороженный хлеб. Никаких конфет не надо, потому что голодные сидели».
В 1990-е годы Юлиан Паремский добился от властей справки о реабилитации отца:
«Выдали бумагу, что реабилитирован – и все. На каторге был, ни простите, ни извините».
Тогда же за дом и имущество отца Паремскому выдали компенсацию в сумме 104 доллара.
«Мы с сестрой-близняшкой тоже «дети врага народа», посмертно реабилитированного, - рассказывает Тамара Петровна Свиридова. А «врагом народа» он стал потому, что попал в плен. Он пробыл в плену с сентября 1941 года по март 1945 года. Пришел из плена, через три месяца его арестовали. А у нас мама умерла в 1943 году. С начала войны 6 миллионов военных попали в плен. Сколько у этих военных было детей, были семьи, жены, и все официально были признаны «врагами народа». Сталин и его руководство считали, что им нет никакой пощады».
Так две сестры начали свое скитание по детским домам, а потом долгое время жили в постоянном страхе за свою судьбу:
«Мы же, пока отца не реабилитировали, жили приниженными, постоянно чувствовали вину – виноват, виноват. Рта раскрыть не могли».
В 1990-х годах после реабилитации погибшего в советском концлагере отца Тамара Свиридова получила от военкомата денежную помощь в размере двухмесячного оклада.
Между тем, недавно председатель КГБ Беларуси Степан Сухоренко заявил, что создание государственного комитета по увековечению памяти жертв сталинских репрессий нецелесообразен. А вот пострадавшие в те годы гродненцы в один голос говорят о необходимости обсуждения этого вопроса именно на государственном уровне:
«Надо отдавать долги, надо военнопленных реабилитировать – не отдельно по заявлению, а уже официально. Они попали в ситуацию, что их родина бросила, просто пнула сапогом - и все. 6 миллионов было попрано людей. Закопаны они были, убиты, растерзаны. Ко всем, кто был в плену, к детям и семьям обратиться - к нашим внукам и правнукам – и сказать: ваши отцы не были виновны».
Только в стране, где ставят памятники Дзержинскому и восстанавливают Линию Сталина такое вряд ли может случиться.