Каким может быть отношение ЕС к режиму Лукашенко

Есть два подхода к тем проблемам, которые мы сегодня имеем в отношениях Европейского Союза к странам (типа Беларуси). Один подход, это, скажем так, рейгановская политика -- объявление всех, которые не согласны с Европейским Союзом, Западом -- осью зла, империю зла и добивать их экономическими санкциями. Другая позиция, я сейчас провоцировано, остро говорю, это, скажем, европейская точка зрения, которая особеннопросматривалась в политике Германии в отношении Советского Союза начиная с 70-х годов. Кстати, которую тоже критиковали в свое время в Соединенных Штатах Америки и в самой Европе. Это попытаться все таки, ну, не сдавать позиции, а но договариваться через вовлечение трудных партнеров, трудных страны, даже "врагов", которых сейчас, естественно нет, холодная война закончена, в некий диалог, общее сотрудничество и партнерство интересов.

Из этого выходит действительно другой спор, который сегодня ведется в Германии, -- это кем ЕС должен стать для своих соседей: партнером для интересов или партнером для ценностей. В Европе элиты выступают за укрепление партнерства ради ценностей, интересы только тогда, когда будут преобладать ценности. Но не всегда это получается. Поэтому я считаю, что на таких форумах, как здешний, в открытой атмосфере можно поговорить также о том, а не действовать ли нам по-другому: сначала партнерство ради интересов, договориться о том, где мы друг другу нужны, друг от друга зависим, и потом через влияние на друг друга в цивилизованной форме стараться действительно прийти к каким-то общим знаменателям по поводу ценностей.

-- "Мистер Нет" Андрей Громыко оставил в наследие такой принцип решать острые вопросы когда на Советский Союз давили какими-то санкциями или поднимали какие-то острые вопросы: нужно вступать в переговоры, на Западе всегда найдется партнер для переговоров, а там дальше вопрос может быть как-то там снят. В этой связи, вот такая позиция вовлечения Беларуси в диалог -- не может ли быть использован тот же принцип Андрея Громыко? То есть, будут разговоры, но не будет эффекта?

Вы имеете в виду, что белорусское руководство постарается разыграть там внутри Европы разные фракции? У каждой дипломатии есть право постараться это сделать. Каждый думает о себе, о своих национальных или личных интересах. Но есть и другая сторона, которая имеет свои аналитические центры и может, если будет приниматься такой достаточно тупой подход, он может только расстроить отношения. Нет, я думаю, что на самом деле создание той общей базы, где нужно идентифицировать интересы и подходы друг к другу -- он достаточно реалистичен.

Я думаю, что сам президент Лукашенко сейчас в такой ситуации, где ему понадобиться Европейский Союз и партнеры на Западе. Ну не возможно развиваться стране, такой как Беларусь в изоляции и от Европы, и от России. Поэтому я думаю, что будут еще разные перемены, разные мотания, как в Украине, как и в других странах, которые находятся между Европйеским Союзом и Россией -- из одного центра в другой.

Много зависит и от того, по какому пути и сама Россия будет идти. Я думаю, что выгодно будет самой Беларуси, если Россия будет дальше придерживаться европейского вектора своего развития, а не китайского. На это тоже стоит очень надеяться, что так будет, облегчит ситуацию.

Но как в каждой стране, я думаю и в Беларуси есть противники сближения Беларуси с Западом и с той же Россией. И там, и там свои лоббисты, которые захотят добиваться своих может быть более узких интересов и которые придумают другие формы того, чтобы осложнять диалог.

Это все надо знать. Но для этого есть умные политики, и советники, люди с достаточно большим опытом холодной войны или вот с 90-х годов, которые могут политику выпрямить на правильный путь.

И последний вопрос. Вот когда мы сейчас разговариваем, должны проходить или проходят закрытые, но очень тяжелые переговоры Александра Лукашенко и Владимира Путина. Как вы думаете, какой у них может быть результат? В общем-то позиции сторон уже озвучены, они как бы не дают возможности для компромисса, но на самом деле ведь компромисс будет достигнут.

Беларуси очень сложно не достигнуть компромисса с Россией, потому что Россия, как не посмотреть, гораздо сильнее в отношение Беларуси, также как какая-то Франция или Англия должна была общаться с Америкой. И тоже нужно… Более слабому государству, так получается в жизни, приходится более сильнее стараться достичь компромисса, чем той стране, которой этот компромисс не обязательно нужен. Поэтому я думаю, что нужно будет договориться, но не совсем понятно, что Россия сегодня хочет в отношение Беларуси. Я считаю, что Путин по прежнему придерживается идеи объединения двух государств в одно целое, но все больше и больше политическая элита российская сегодня понимает… И, кстати, на это деньги есть -- несколько лет назад в России денег на это не было; сейчас они есть. Влиятельная часть российской элиты считает, что это делать не нужно. Зачем дразнить Европу? Зачем идти на сложный союз с народом или страной, которая и так будет всегда дружественно относиться к России. И за последние 16 лет развивалось все таки по-другому. Поэтому две точки зрения достаточно все-таки сталкиваются в российском руководстве. У Путина осталось несколько месяцев. Я не думаю, что за этот месяц будут какие-то конкретные очень шаги в установлении каких-то интеграционных процессов. С другой стороны оставить отношения какие они сейчас есть в такой конфликтной фазе он тоже не может, потому что войдет тогда в историю как человек, который разрушил отношения между Беларусью и Россией. Но и Лукашенко, конечно, тоже в очень сложной ситуации, потому что в Европе его никто не ждет, защиты от Европы ему получить не удастся, так что тем более ему придется договариваться с Россией.

В конечном итоге о чем можно договориться? О поэтапной все таки интеграции -- если не в общую большую Европу. Если это оказывается какой-то идеей фикс, абсолютно не реализуемой сегодня. Но через 20 лет неизвестно. Нужно может быть действительно думать о том, как где-то в рамках Единого экономического пространства создавать нормальные цивилизованные отношения, раз и навсегда заявив, что можно и что нельзя.