Ломка в сухую
Сегодня мы с Вами поговорим о деньгах и о наркотиках, вернее, о наркоманах. Правда, как ни странно, темы эти между собой не связаны. Потому что на деньги, о которых пойдёт речь, не то что кокаина, но даже и картошки не купишь. Но уж больно сумма красивая - 100 миллиардов марок. Но прежде чем мы с Вами шутя пожонглируем миллионами и миллиардами - более чем серьёзная тема. Наркомания. В Германии наркоманов считают больными людьми, и в тюрьму за употребление наркотиков не сажают. А если и сажают, то, в основном за преступления, связанные с добычей денег на очередную дозу. А вообще-то наркоманов лечат. Причём не принудительно, а добровольно. Методика разная - это и применение синтетического наркотика метадон и другие терапии. Но самый радикальный метод предлагает общественное объединение «Синанон». Сообщение об этом объединение подготовила наш берлинский корреспондент Нина Веркхойзер:
Петер Эльсинг 15 лет сидел на игле. А это - дорогое удовольствие. Чтобы раздобыть денег, стал и сам приторговывать героином. За это и угодил в тюрьму. В следующий раз ему попался судья, который разбирался в проблемах наркоманов. Он и поставил его перед альтернативой: либо очередной срок, либо терапия. И дал адрес организации «Синанон». Что это такое, Петер тогда не знал, да и отказываться от наркотиков не хотел. Но, куда денешься?
«Синанон» спас мою жизнь, это уж точно. Я рад, что я попал именно сюда, потому что в первые два-три года я бы точно сорвался».
Сегодня Петер Эльсинг - председатель фонда «Синанон». В чём же отличие этой организации от других наркологических центров и терапевтических учреждений? Первое: полное отсутствие бюрократии. Во многих больницах приходится неделями и месяцами ждать очереди на терапию. Нужно представить больничную страховку или гарантии на оплату от социального ведомства. А какая больничная страховка может быть у наркомана? В «Синанон» принимают всех, вне зависимости от того, какие наркотики - героин, кокаин или алкоголь - он принимал и как долго.
«Любой, кто про себя решит, что ему пора что-то делать, может обратиться к нам. Не нужно никаких справок, никаких врачебных заключений, никаких гарантий оплаты. И каждый, кто к нам пришёл, может сразу у нас и остаться. Никаких проволочек».
Зато «Синанон» предъявляет самые жесткие требования. Никакого метадона или других заменителей, то есть, говоря языком наркоманов, «ломка всухую». С первого же дня полное воздержание от любых наркотиков. А под наркотиками здесь понимают и алкоголь и никотин. Так что с первого дня полный запрет даже на пиво и сигареты. При этом опекают новичков во время «ломки» не психотерапевты, а товарищи по несчастью, бывшие наркоманы и алкоголики, сами прошедшие эту жестокую процедуру:
«Каждому, кто к нам обратился, обеспечена круглосуточная опека. С первой минуты о нём заботится один из нас, бывший наркоман или алкоголик. Новичок получает крышу над головой, регулярное питание. Если человек болен - а большинство наркоманов страдает самыми различными заболеваниями - мы вызываем врача».
Для тех, кто прошёл ломку, вступает в силу следующее условие: в первые три месяца никаких контактов с внешним миром. После двухнедельного испытательного срока, с новичком проводят собеседование, в ходе которого он может решить, уйти или оставаться. Условие третье: никакого насилия или даже угрозы насилия. Выдерживают это далеко не все. В прошлом году, например, в «Синанон» обратились 570 наркоманов. А к концу года остался только каждый третий:
«Если человек нарушил одно из трёх основных условий, он должен всё начинать с самого начала. То есть, опять полный запрет на контакты с внешним миром, наряды на чистку картошки и мытьё посуды. Ещё одно нарушение, и, ничего не поделаешь, нам приходится распрощаться».
Сегодня только в центре организации «Синанон» в берлинском районе Кройцберг живут 120 человек. Один из них - Ханс Шнорр. Он здесь уже четыре с половиной года:
«По началу страшно тяжело, но со временем понимаешь, что здесь можно снова научиться уважать себя. Знаете, как это важно для наркомана? Тут тебя с самого начала считают не слабоумным, а полноправным человеком, ответственным за свою судьбу. Смотрите, чем обычно занимаются в наркологических центрах? Кружки рисования или там художественного плетения из соломки. А здесь мы работаем. Мы, если хотите, сами зарабатываем свой хлеб насущный».
Свой хлеб насущный бывшие наркоманы и алкоголики зарабатывают в предприятиях фонда «Синанон». Это, в частности, транспортная фирма, обеспечивающая переезды, прачечная, столярная мастерская, собственная типография и даже специальное издательство. Все доходы от этих предприятий идут в фонд «Синанон». Кроме того, фонд в значительной мере финансируется за счёт добровольных пожертвований и государственных дотаций. Но дело не только в деньгах. Многие наркоманы лишь постепенно привыкают к постоянной работе, у большинства нет профессий:
«Работа играет важную роль, особенно отношение к работе. Наркоманам, особенно молодым просто необходимо понять, что это разумное и нужное занятие. Поэтому и работа должна быть осмысленной».
До недавнего времени организация «Синанон» была своего рода коммуной для бывших наркоманов. Сейчас фонд ставит своей задачей реабилитацию в течение трёх лет. За это время человек должен получить профессию и научиться самостоятельно жить без наркотиков, без табака и алкоголя. Остаётся вопрос: а надо ли принимать такие «антигуманные» или даже драконовские методы, чтобы избавиться от наркотической зависимости? Петер Эльсинг признаёт, что, возможно, кому-то подходят и более щадящие медикаментозные терапии. Но для других, таких как он, «сухая ломка» - единственное спасение.
Хотите 100 миллиардов марок?
Ну а теперь играем по крупному. На кону большие деньги - 100 миллиардов марок. А что это за деньги - об этом сообщение Маттиаса Гольда:
Недавно на рынке коллекционеров, так называемых бонистов, появились банкноты достоинством в 200 и 500 марок ГДР. Банкноты были в хорошем состоянии, только пахли как-то противно - мышами и плесенью. Откуда же они взялись? Полиция тут же установила: деньги пришли из могилы. Ну, хватит детективщины и ужасиков. В действительности дело было так: Перед окончательным падением берлинской стены государственный Банк ГДР на полную мощь запустил печатный станок. Сколько этих деревянных денег ещё разошлось по рукам партийных функционеров и офицеров Штази, а потом было обменяно на полновесные западные марки, никто не знает. Но вот ГДР не стало, а что делать с резервной наличностью на сумму в 100 миллиардов марок? Банкноты решили замуровать в заброшенной шахте неподалёку от городка Хальберштадт, пусть, мол, гниют себе потихоньку. Но наследие социализма оказалось гораздо более стойким, чем полагали специалисты. И вот в июне прошлого года двое любознательных подростков пробрались в штольню на глубине в 50 метров, пробили брешь в двухметровой стене и откопали подземный клад. Теперь сюда пускают на экскурсию нашего брата, журналистов. Сотрудник банка «Кредитанштальт фюр ауфбау» Петер Куглер рассказывает:
«Смотрите, вся штольня шириной в добрых пять метров заполнена деньгами - россыпью, в мешках до высоты в три метра. А есть ещё одна штольня - их общая длина 300 метров. Так вот смотрите - часть купюр полностью сохранилась, часть сгнила. Вообще-то мы рассчитывали, что все деньги сгниют, но штольня сухая, вот они и сохранились».
С голубых купюр достоинством в 100 марок ГДР отечески улыбается Карл Маркс, рядом - целые горы банкнот в 200 и 500 марок. Неправда, что деньги не пахнут. Они воняют, да ещё как, хотя и никогда ещё не были в обращении. Рабочий Лутц Реберг безо всякого почтения сгребает вилами кучу денег. Сколько это примерно? Да где-то тысяч 50, отвечает Лутц:
«Я, наверное, последний или один из последних граждан Германии, которые ещё зарабатывают свои евро ГДР-овскими деньгами. Я сам из бывшей ГДР. Сначала у меня дух захватывало, и не от вони, а оттого, что у меня под ногами миллионы, миллиарды. Но это всё прошло. Теперь для меня это не деньги, а мусор, макулатура».
Процедура простая: Лутц и его коллеги вилами грузят десятки и сотни тысяч марок на решето, а оттуда деньги по конвейеру поступают прямиком в мусоровозки:
«Знаете, когда деньги здесь складировали, их ещё пересыпали песком. Вот мы и просеиваем песок через сито, а то они гореть плохо будут».
А горят последние деньги не существующей больше ГДР в теплоэлектростанции Бушхауз. По конвейеру банкноты вперемежку с другим горючим мусором - бумагой, пластиковыми пакетами и использованными пелёнками загружаются в печь. Руководитель смены Йохен Рам поясняет:
«Вон туда сваливаются эти деньги - в мусорный бункер. Потом купюры приходится ещё измельчать, чтобы они лучше горели. Где-то полчаса - и от денег ничего не остаётся - только немножко пара и углекислого газа. Вот и все дела».
Да нет, не совсем все. Мирно гнить упрямое наследие ГДР не хотело, операция по его сожжению обойдётся примерно в полмиллиона «евро». Я бы сказал, тоже вполне приличная сумма.
Спасибо нашим авторам Нине Веркхойзер и Маттиасу Гольду