1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Марина Лошак: Агрессии в нашей жизни больше, чем должно быть

Владимир Изотов Санкт-Петербург
29 ноября 2017 г.

Директор Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина в интервью DW рассказала о том, почему люди искусства приспособились к проверкам.

https://p.dw.com/p/2oTGg
Директор Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина Марина Лошак
Директор Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина Марина ЛошакФото: picture alliance/dpa/Tass/S. Bobylev

DW: О свободе художника от госзаказа и от административного давления в России начали активно говорить со второй половины 80-х годов. Однако вскоре выяснилось, что художник также свободен в поисках источников финансирования своего творчества, поскольку государство во многих случаях самоустранилось от поддержки культуры и искусства. Сейчас чиновники от культуры прямо говорят, что материально поддерживать будут лишь те проекты, которые направлены на воспитание патриотизма. В каких условиях вам работалось лучше?

Марина Лошак: Настоящему художнику всегда тяжело живется и нелегко работается. Ведь большой художник обречен на одиночество. Он всегда сам решает свои проблемы. Ему тяжело входить в существующий социальный контекст, потому что те задачи, которые он ставит перед собой, могут идти в разрез с контекстом сегодняшнего дня. Потому что настоящий большой художник думает шире и глобальнее, чем определяет сегодняшняя политическая установка, которая тоже меняется, безусловно.

Если же мы говорим просто о профессионалах, о ремесленниках, которые живут своим трудом - и я очень уважаю этих людей - то им проще. Они более конструктивно работают с государством, с бюрократией, со спонсорами, и они значительно гибче.

-  В последние годы искусство подвергается в России нападкам не только со стороны государственных органов, но и со стороны самозваных ревнителей нравственности. Какое влияние оказывает такое "общественное давление" на общий культурный фон в стране?

- На самом деле ни одна культурная институция и ни один человек, который находится внутри контекста искусства и серьезно работает в нем, не могут быть этому рады, потому что, безусловно, это мешает, это заставляет наших внутренних цензоров становится строже. Никто не давит, а внутренний цензор - самый страшный из цензоров, он делает свое дело, потому что хочется гармонии вокруг, не хочется провоцировать скандалы, которые оборачиваются желтой прессой.

Нужно стараться подавить агрессию разными способами. Это очень важно, это связано со всем контекстом нашей жизни. Агрессии в ней больше, чем должно быть.

- Самым заметным событием осеннего сезона в России стал арест режиссера Кирилла Серебренникова. При этом власти утверждают, что никакой политической подоплеки в этом деле нет. Несет ли дело "Седьмой студии" угрозу свободе творчества в России?

- Дело Серебренникова - это довольно печальная страница нашей сегодняшней жизни. Я знаю его как человека живущего творчеством и думающего именно о нем. Я совершенно не понимаю, как была устроена бюрократически-финансовая жизнь "Седьмой студии", но знаю, что художнику сегодня в бюрократическом мире живется сложно, потому что законы не помогают ему, а усложняют его жизнь.

И я надеюсь, что желание преодолеть эти законы не себе во благо, а во благо делу, которым занимаешься, и стало причиной каких-то недоразумений, которые там возникли.

- Константин Райкин сообщил, что в театре "Сатирикон" за минувший год прошло шесть проверок. Сам Райкин считает это местью за его выступление год назад. А председатель Союза театральных деятелей России Александр Калягин, ссылаясь на дело Кирилла Серебренникова и Софьи Апфельбаум, заявил: "Развернута кампания по дискредитации культурной сферы, тщательно продуманная и которая ведется по нескольким направлениям". Разделяете ли вы тревогу, высказанную двумя видными театральными деятелями России?

- Конечно, это все очень неприятно. Культура, это то, что нас объединяет реально, и ничто не способно заменить культурную память, которая живет в нации. Собственно, это и есть наш главный ДНК-код.

В театре Райкина было шесть проверок, у нас - семь. Мы живем в состоянии проверок. Периодически у меня тоже возникают какие-то подозрения, что, может быть, мы нелюбимы кем-то, и я звоню своим друзьям, которые работают на большой государственной службе и являются людьми с прекрасной репутацией. Я советуюсь, что нам делать? Действительно, жить очень тяжело, и проверки тормозят движение вперед.

А они говорят, что у них то же самое - проверки круглый год. Мы вступили в некую полосу, когда пытаемся разобраться, почему мы неэффективны в каких-то направлениях деятельности. Не думаю, что культура - это самый страшный источник коррумпированности. Потому что музеи, в которых работают миссионеры искусства, а не люди, желающие заработать, поскольку таких возможностей даже при всем желании нет, это - институции, которым стоит доверять больше, и никто не отменял презумпцию доверия.

Но с другой стороны, мы, например, готовы к проверкам, приспособились к этому, завели свои собственные внутренние аудиты, и, быть может, скажу странную вещь, в чем-то приобрели новый опыт, который учит нас быть экономичнее в своих действиях и быть строже в каких-то своих движениях. 

Смотрите также:

Пропустить раздел Еще по теме

Еще по теме

Показать еще