1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

М.Захидов: Судебная система сплошь коррумпирована

Виталий Волков 29 апреля 2002 г.

27.04.02

https://p.dw.com/p/280y

Сегодня в гостях у "Немецкой Волны" и программы "Фокус" – Марат Захидов, вице-президент Международного общества прав человека, председатель узбекистанской секции этой организации.

Эта секция официально работает с 1996 года, и является первой правозащитной организацией, зарегистрированной в республике.

Мой первый вопрос к Марату Захидову – о том, как работает его организация?

- К нам поступает огромное количество заявлений, которые позволяют нам оценивать ситуацию с правами человека в Узбекистане. В основном, это заявления из регионов – нарушения судебной системы, взаимоотношения с милицией, с правоохранительными органами. Я должен откровенно сказать, что самая большая головная боль у нас от судебной системы, которая у нас сплошь коррумпирована. И те недозволенные методы, которые зачастую применяют правоохранительные органы – это тоже предмет нашего внимания. Но мы занимаемся не только защитой "политических" и "религиозных", но и социальными правами. Часто к нам приходят заявления по нарушениям гражданских прав, а также уголовные дела – но здесь мы очень тщательно их рассматриваем и не всякое уголовное дело мы берем. Сегодня у нас работает группа по защите прав фермеров. Фермеры – основная часть населения республики. После распада Союза фермерские хозяйства были новостью и, естественно, у нас было много проблем.

- Насколько результативна деятельность узбекистанской секции МОПЧа?

- У нас есть своя статистика. Успех мы имеем примерно 30 – 35- процентный. Во многих случаях, когда мы даже абсолютно уверены, что правы, те органы, куда мы обращаемся, не принимают наши доводы. Особенно часто это происходит, когда мы защищаем людей, которые попадают в тюрьмы по "религиозным мотивам", как экстремисты или потенциальные террористы. Я должен сказать, что по двум молодым людям мы обратились в органы внутренних дел, чтобы их освободили досрочно, поскольку они тяжело больны туберкулезом, но получилось так, что один умер в тот день, когда его выпустили для прохождения лечения дома, а второй умер в тюрьме. Это для нас печальные факты, потому что когда ты уверен, что человек не является опасным для общества – это тяжело воспринимается нами. Но бывает и иначе. Когда против одного человека выдвинули обвинение, что он распространял листовки антисемитского содержания, мы выяснили, что он их не мог распространять. Но мы это не дали предварительному следствию. Мы знали, что потом бы получилось, что он виновен. Это у нас сплошь и рядом, могут подделать документы в правоохранительных органах. И мы с этим выступили прямо на суде. И человек незаслуженное наказание не понес. Ну, иначе не было бы смысла работать, и люди к нам бы не шли.

- Много ли попадает под категорию экстремистов людей, которых в других странах отнесли бы скорее к категории оппозиции?

- В тюрьмах находятся порядка 3,5 – 4 тысяч человек, которые осуждены по религиозным мотивам. Я абсолютно уверен, что среди них есть люди, которым там делать нечего, которые были обмануты, или потому, что правоохранительные органы слишком стараются показать, как они хорошо работают. Но это дела правозащитных организаций.

Я различаю религиозную и светскую оппозицию. Религиозная оппозиция, когда она хочет изменить конституционный строй, когда она хочет создать халифат, когда она считает, что нужно жить по законам шариата – я бы не сказал, что это оппозиция. Тем более, когда они пытаются сделать это такими насильственными методами, как это у нас началось в Узбекистане в 97 году. А власти обратили на это внимание в 93 году. Нужно было 11 сентября, чтобы на развитие исламского фундаментализма обратило внимание мировое сообщество. Это дорогая цена. Что касается светской оппозиции – у нас не было корней для её подготовки. То, что было создано до распада Союза - это было народное движение, которое выступало с конструктивными требованиями, но после завоевания независимости они стали опасны. К этому выводу пришли в 93 году и выступали на Венской встрече по защите прав человека американские политологи, но мы это заметили раньше, на примере соседнего Таджикистана. Я думаю, что в определенные моменты времени в Центральной Азии необходимы сильные личности во главе государства, но только на определенный момент.

- Когда может наступить такой момент? И как это можно сделать – ведь проблема сильных личностей в том, что они потом не хотят расставаться с силой?

- Когда сильная личность направляет свои действия на то, чтобы избежать кровопролития, чтобы создать стабильную обстановку – это одно дело. Когда она направляет силы на то, чтобы самоутвердиться и создать для себя имидж диктатора – это другое дело.

- В Узбекистане созрела ситуация для того, чтобы сильная личность уступила постепенно место более демократическим институтам?

- У нас законодательство продвинутое. Но та часть модели Узбекистана, где определено верховенство закона, у нас отсутствует на практике. На местах, в регионах законы зачастую не работают. Я это отношу к тому, что парламент слабый, а слабый он потому, что там, в основном, сидят представители опять таки исполнительной власти. Что касается будущего, то прошедший референдум – это шаг вперед. Единственное, важно, чтобы не получилось так, чтобы в первой палате заседали руководители областей и районов, а во второй -–их заместители. Это тоже может быть.

На этих словах председателя Узбекистанской секции МОПЧ Марата Захидова, побывавшего в гостях у "Немецкой волны", я прощаюсь с вами.