"Мой дом – моя крепость"

Наиболее распространённым является и наиболее традиционное представление о доме:

- Мой дом там, где я живу с моей семьёй. Это прежде всего сама квартира, дом, сад, ближайший квартал и район, в котором я живу. Это части моего "дома", но в первую очередь, конечно, квартира.

Вопреки распространённому представлению о Германии как о стране, сплошь состоящей из маленьких частных домиков, обильно увитых геранью, более 65 процентов жителей страны живут не в частных домах, а в квартирах. Треть – в собственных, две трети – в съёмных. Но и к съёмной квартире принято относится как к дому, тем более, что немецкое законодательство горой стоит на защите прав квартиросъемщика, затрудняя одностороннее расторжение контракта со стороны квартиросдатчика почти до полной невозможности. Согласно статистике, снимая квартиру, человек проживает в ней около пяти лет. Это в среднем по стране. Если в больших городах "текучесть жильцов" выше, то в маленьких городах съёмщики порою проживают всю жизнь на снятой однажды жилплощади. Кстати о площади: её становится всё больше. Согласно всё той же статистике, каждый житель Германии может свободно располагаться на почти сорока квадратных метрах жизненного пространства. То есть, на семью с тремя детьми приходится почти сто двадцать квадратных метров, разделённых на десять помещений – как в случае Катарины, снимающей двухэтажный дом. Не слишком ли много места?

- Нет, здорово, когда есть пространство для манёвра. Скажем, если друзья приходят в гости, можно всегда распределиться: "Вы идите наверх, вы – на кухню, а мы останемся здесь, в гостиной". Для меня самое главное, чтобы у каждого было своё место, и чтобы дома были мир и спокойствие. У меня очень напряжённая работа, плюс дети, так что я просто должна иметь дома это спокойствие, мне оно жизненно необходимо. И когда много место, обеспечить это спокойствие куда легче.

Согласно представительному опросу, проведённому в Германии в конце прошлого года, более двух третей немцев хотели бы жить в отдельно стоящем доме, желательно, расположенном в благоприятной природной зоне, но так, чтобы рядом была вся городская инфраструктура.

Heim и Heimat

Где кончается дом и начинается что-то, к чему можно применить понятие родина? Ответ на этот вопрос отнюдь не очевиден. Германия относится к числу тех стран, где акцент делается очень отчётливо именно на первом из понятий – "дом – Heim". Но как только к слову Heim прибавляются всего две буквы и получается Heimat - родина, ясность исчезает. В понятии "Heimat" чересчур много пафоса. Снижением этого пафоса охотно занимаются немецкие сатирики – как, например, Виклаф Дросте, автор афоризма:

"Прекрасна родина, коль судьба её дарит. Хороша и сельдь, особенно если обжарить."

Слова Heim (дом) и Heimat (родина) не случайно являются однокоренными. В своё время они служили для обозначения одного и того же – конкретного места жительства в данный момент.

- Да, это было совершенно банальное понятие, в котором не было ничего торжественного и возвышенного. Родина – это был дом и двор, где жила семья и держали скотину.

Так считает Герман Баузингер – профессор Тюбингенского университета и эксперт в области так называемой "бытовой истории". Само понятие "Родина" в Германии, да и во всей Европе, отсутствовало вплоть до наступления имперской эпохи. Войны, урожаи и прочие неприятности способствовали тому, что крестьянским семьям то и дело приходилось менять "хайм", переезжая со всем скарбом с места на места – иногда каждые два-три года. Какая уж тут Родина с большой буквы!

По мнению профессора Баузингера, в условия современной мобильности и привычки несколько раз в году ездить в отпуск, понятие "хайм" снова размывается, в чём-то приближаясь к тому, средневековому.

"Странничество" прежде и теперь

Легче всего сравнивать со вчерашними кочевниками любителей "отдыха на колёсах" - гордых владельцев автофургонов-караванов, настоящих переджиэжных домов, которые подцепляются к собственному автомобилю и перемещаются со скоростью 80 километров в час в любую избранную для отдыха точку. И именно эта точка и становится на некоторое время "хаймом" - домом и родиной.

"Человек мало чем отличается от улитки"

Обустройство дома, домашняя жизнь как, пожалуй, самое древнее из человеческих занятий неизменно являлись текой для художников, литераторов, философов. Для немецкого писателя Михаэля Клауса домашняя жизнь является центральной темой всей его писательской деятельности. На вопрос "почему" он удивлённо пожимает плечами:

- Да, я удивляюсь вашему вопросу, потому что мне кажется самым нормальным и естественным делом интересоваться тем, кто как живёт. Дом – это продолжение нас самих, и человек в этом мало чем отличается от улитки. Что, скажем, делает Робинзон Крузо, будучи выброшенным на берег? Первым делом он строит хижину, не правда ли?

"Мой дом находится там, где нахожусь я. Мой офис там, где со мной мой ноутбук и мой мобильный телефон" - так или примерно так рекламируют свою продукцию производителе переносных мини-компьютеров и современных средств коммуникации. Действительно, прогресс техники породил целое поколение новых кочевников, которые могут быть дома или на работе, находясь в любой точке земного шара – если не реально, то, по крайней мере, виртуально.

Герману Баузингеру знакома эта аргументация, но он считает, что при этом большинство людей всё же по-прежнему живут на одном, определённом месте, где он всё же несколько в больше степени чувствует себя дома, чем где бы то ни было ещё. Люди путешествуют, ездят в другие города на работу и за покупками, выезжают на природу – но всё равно они возвращаются домой, где знаком каждый сантиметр, где стены дают силы, где вокруг знакомые по многу лет люди, соседи, с которыми они ругаются или, наоборот, пьют по вечерам пиво, там их любимая булочная, где их узнают и с ними здороваются, их пивная – всё это связи, которые не теряются и сегодня...

В стульях ли счастье?

Социологи даже говорят о "новом стремлении к домашнему" - дом-крепость, очаг противостояния окружающему миру, Ноев ковчег в бурных волнах всемирного глобалистского потопа. При этом оборудован этот ковчег должен быть, как можно более комфортабельно – в одном лишь прошлом году жители Германии потратили на мебель более 60 миллиардов марок. В том числе в Германии было продано почти пять миллионов новых стульев, и почти столько же диванов и кресел. Но в стульях ли счастье?
Нет, полагал величайший из немецких поэтов. Вот как описывает этот эпизод Иоганн Эккерман в своей знаменитой книге "Разговоры с Гёте":

Внутренность дома производила самое отрадное впечатление; никакой пышности, все удивительно просто и благородно; слепки с античных статуй, стоящие на лестнице, напоминали о пристрастии хозяина дома к пластическим искусствам и греческой древности.

Воздух здесь был прохладный и освежающий, на полу лежал ковер, красное канапе и такие же стулья придавали комнате веселый и радостный вид, в углу стоял рояль, на стенах висели рисунки и картины разного содержания и разной величины.

"Я всегда сижу на моём старом деревянном стуле, - сказал Гёте. – Красивая мебель мешает мне думать, погружают меня в состояние пассивности. Роскошная обстановка и элегантные домашние приспособление – это нечто для людей, не имеющих и не желающих иметь каких либо мыслей..."