Навстречу выборам!
Но фактически предвыборная кампания уже началась. Социал-демократы взяли курс на обособление от партнера по правительственнйо коалиции – консервативного блока ХДС/ХСС.
Социал-демократы повели наступление на консервативного партнера-соперника по широкому фронту. Но самой неожиданной атакой стало, пожалуй, принятое на съезде СДПГ в Гамбурге решение добиваться ограничения скорости на автострадах: 130 километров в час. Германия – едва ли не единственная страна в мире, - в Европе это еще только остров Мэн, - где на автострадах после знака с косой серой полосой, отменяющего всякие ограничения, можно выжимать из машины всё, на что она способна. Было время, состоятельные американцы специально приезжали в Германию прокатиться с ветерком. Прилетали в Гамбург, брали напрокат мощный автомобиль, шпарили на юг в Мюнхен и, уставшие от бешеной езды, но довольные улетали обратно. Теперь приезжать перестали. Ограничения скорости на автострадах по-прежнему нет, но скоростные магистрали, как правило, так забиты, что выжать педаль газа до отказа удается всё реже. К тому же примерно на половине протяженности немецких австострад всё-таки скорость по тем или иным причинам ограничена. Тем не менее сама потенциальная возможность рявкнуть мощной турбиной на второй половине для многих немцев остается чем то вроде последней пяди личной свободы, что бы там ни говорили защитники земного климата. И председатель ХДС, канцлер Ангела Меркель – на их стороне:
«Я считаю правильным решением проблемы современные системы управления транспортными потоками. То есть, в одно время суток можно ехать быстрее, в другое медленнее. Это повышает безопасность. А пробки на дорогах – как минимум также вредны для климата, как и быстрая езда. В общем, со мной ограничения скорости не будет.»
Это в Советском Союзе было легко проводить решения съезда в жизнь. В Германии они – еще не закон и, если судить по реакции консерваторов, им и не станут. Тем не менее правительственные чиновники из числа социал-демократов в определенной степени обязаны подчиняться внутрипартийной дисциплине и хотя бы пытаться реализовать указания съезда – своего высшего партийного органа. Заместитель министра по охране окружающей среды Михаэль Мюллер:
«Госпоже Меркель, если она и в самом деле серьезно относиться к проблеме охраны климата, особенно в международном масштабе, следует быть убедительной и на национальном уровне. И ведь за границей нас часто попрекают: ну, так начните с себя, с ограничения скорости на автострадах.»
В спор вмешался и генеральный секретарь ХДС Рональд Пофалла, который как и полагается горой встал за Ангелу Меркель:
«Ущерб от введения ограничений для автолюбителей совершенно непропорционален возможной выгоде. Мы категорически против такой мелочной опеки миллионов автолюбителей.»
Резолюцию по скорости съезд СДПГ в Гамбурге одобрил не по инициативе партийных иерархов, для них самих она стала неожиданностью. Подобные решения, кстати, принимались на социал-демократических съездах и раньше, никаких последствий они не имели, не будет иметь и новое. Но этого не скажешь о других принятых постановлениях, проекты которых разрабатывались лидерами СДПГ – по совместительству министрами в правительстве Ангелы Меркель. Это, например, требование народного участия в грядущей приватизации железнодорожной компании «Дойче бан». Социал-демократы хотят, чтобы была продана только четверть акций компании, причем по льготной цене населению и купившие их не имели бы права голоса на собрании акционеров. Рональд Пофалла недоумевает:
«Смысл железнодорожной реформы как раз и заключается в том, чтобы привлечь значительные объемы частного капитала, необходимые для инфраструктурных программ «Дойче бан». Вариант с народными акциями диаметрально противоположен этой цели, поскольку такие неголосующие акции непривлекательны для крупных инвесторов. И если СДПГ будет настаивать на своем, то именно она будет нести ответственность за срыв частичной приватизации немецкой железной дороги.»
Как популистские расценили не только консерваторы, но и многие наблюдатели также другие решения гамбургского съезда – об увеличении срока выплаты первичного пособия по безработице потерявшим место людям старше сорока пяти лет, о повышении дотаций на детей, о бесплатных обедах в детских садах и школах, о введении минимального размера оплаты труда в семь с полтиной евро в час, о возможном пересмотре решения об увеличении пенсионного возраста до 67 лет. Как выразился один из рядовых делегатов:
«Быть социал-демократом означает сегодня - больше отстаивать интересы маленького человека, добиваться – как мы это и делаем – реализации и его прав.»
Принята на съезде также новая партийная программа, в которой социал-демократы объявили своей целью построение в Германии демократического социализма.
Новая программа стала результатом кризиса, в котором оказалась СДПГ. Рейтинг партии – всего порядка 25 процентов. С одной стороны на партию наседают посткоммунисты из Левой партии, весьма удачно перехватившие прежнюю пролетарскую риторику социал-демократов, а с другой – консерваторы, которые прочно обосновались в политическом центре, на который метил бывший канцлер ФРГ социал-демократ Герхард Шрёдер. Решения съезда и новая партийная программа – это очевидный отход от его социально-экономической политики и сдвиг влево. Вот как прокомментировала ситуацию Ангела Меркель:
«Мы принимаем к сведению, что СДПГ ввиду падения численности партии и неудовлетворительных для неё результатов опросов решила сдвинуться влево. Но это означает, что мы, ХДС, по-прежнему доминируем в центре, мы – общенародная партия центра и останемся ей впредь. И как канцлер, я хочу, чтобы жизнь людей стала лучше, я не смирюсь с безработицей в три с половиной миллиона человек.»
Деликатная Ангела Меркель не стала педалировать тему демократического социализма, который собираются строить в Германии социал-демократы. За неё это сделал Рональд Пофалла:
«Своей программой СДПГ возвращается в каменный век. Марксисткий анализ развития общества снова объявлен одним из социал-демократических постулатов. Демократический социализм превозносится в отдельной главе. Нам с лихвой хватило социализма в ГДР. Социал-демократам следовало бы больше разграничиваться от левых, а не идти с ними на сближение.»
Вице-председатель СДПГ и министр финансов Пеер Штайнбрюк вяло огрызается:
«Вы же не станете оспаривать католические корни Христианско-социального союза. Почему же СДПГ должна поступаться термином, который долгое время составлял её политическую идентичность – пусть даже само понятие социализма было дискредитировано так называемым реальным социализмом? Но почему СДПГ должна отказыаваться от своей стасорокапятилетней истории?»
И всё же это не только спор о терминах. Очевидный сдвиг СДПГ влево – это фрондерство, заявка на особую роль в правящей коалиции – роль защитницы интересов широких масс трудящихся. Очевидно, что в результате тон внутри большой коалиции, на которую партнеры пошли отнюдь не по любви, станет резче. Не исключен вариант преждевременного разрыва и новых досрочных выборов. И в любом случае – это фактическое начало избирательной компании, считает, например, председатель оппозиционной либеральной СвДП Гидо Вестервелле. Он полагает, что СДПГ позиционирует себя как возможный партнер по так называемой красно-красно-зеленой коалиции – то есть союза с посткоммунистами Оскара Лафонтена и партией «зеленых»:
«Думаю, что принятые в Гамбурге решения – это внутренняя подготовка СДПГ к союзу с левыми и «зелеными». Социал-демократы создают идеологические предпосылки для такой коалиции. Главные победители съезда – не Курт Бек и другие сегодняшние лидеры партии, а следующее поколение, представители которого уже не будут иметь никаких колебаний в отношении красно-красно-зеленого союза.»
Замечу, что и немецкие посткоммунисты точно также оценивают ситуацию. Непримиримых противоречий с социал-демократами у них остается всё меньше, а прежняя персональная несовместимость лидеров обеих партий и определенная взаимная брезгливость исчезнет с кадровой сменой в руководстве СДПГ.
Новости «Русского Берлина».
В Берлине прошла трехдневная ярмарка, на которой были представлены лучшие вина Грузии. Ее организатор – российский немец Алексей Шрайнер, молодой предприниматель, человек, который торгует необычным для Германии вином.
«Изучив рынок... хорошо подготовился»
«В настоящий момент мы имеем... нет равных» (аудиофайл)
По специальности Шрайнер юрист. Но переселившись в Германию быстро понял, что своими юридическими познаниями семью не прокормит. Пять лет назад он открыл на самой окраине Берлине маленький магазинчик, торговавший вином из Грузии, Молдавии и Украины. Дела пошли хорошо. Недавно Алексей переехал ближе к центру и в помещение куда большего размера. На стене висит копия картины Пиросмани, которая изображает грузинское застолье. Вино Алексею везут напрямую из Грузии.
«15 тысяч бутылок... наше вино» (аудиофайл)
Фирму Шрайнер назвал «Винный дом «Грузиньяк», поскольку теперь торгует не только Киндзмараули и Хванчкарой, но и коньяками, и даже чистейшей чачей. На этикетке каждой бутылки усатый грузин с кувшином вина – это торговая марка предприятия Алексея Шрайнера
«Это наша защищенная торговоая марка... из Грузии» (аудиофайл)
На днях двум маркам поставляемого Алексеем в Европу вина присуждены награды. Международное профессиональное жюри, заседающее в Вене, наградило серебряными медалями «кварелли» и «киндзмараули».
Молодые мигранты из бывшего СССР куда более критично настроены к гомосексуалистам, чем их немецкие сверстники. Об этом говорят результаты исследования, проведенного ведомством берлинского сенатора по вопросам интеграции. 78% русскоязычных юношей и 63% девушек заявили, что им неприятно смотреть, когда на улице целуются однополые пары. Среди их сверстников- немцев такого мнения придерживаются только 48% юношей и 10% девушек. Комментируя эти данные, сенатор по вопросам мигрантов Кнаке-Вернер назвала их дающими пищу для размышлений. Ведь гомофобски настроенная эмигрантская молодежь живет в городе, который в принципе считается самым открытым и либеральным в Германии...