«Наша поп-звезда ещё и дирижер, или Добро пожаловать, сэр Саймон»
Саймон Рэттл вступил в должность художественного руководителя Берлинского филармонического оркестра
Звучание города – это, что и говорить, прежде всего, звучание его главного симфонического оркестра (пусть не согласятся со мной любители других направлений музыки). Во всяком случае, если речь идёт о таким сгустках музыкальной энергии, как Венский, Нью-йоркский – или Берлинский филармонический оркестр.
В прошедший понедельник в Берлине началась новая музыкальная эпоха – эпоха Саймона Рэттла. Британский дирижёр, одна из самый дерзких звёзд в плеяде ведущих маэстро мира, уже несколько лет работает с прославленным оркестром. Решение о том, что именно он сменит Клаудио Аббадо за пультом знаменитого караяновского оркестра, было принято ещё в 99-ом году. Контракт Рэттла рассчитан на десять лет. В отличие от Аббадо, возвышенного, отстранённого, сторонившегося публики и журналистов, а музыкально то и дело обращавшегося к звучанию Фуртвенглеровских времён, Рэттл – настоящая поп-звезда. К открытию сезона портрет Рэттла – дерзкого, кучерявого, независимого, - украсил все афишные тумбы города.
Сперва – небольшой цитатник от Саймона Рэттла:
«Когда мне было 7 лет, отец научил меня стучать на барабанах, и я начал выступать с его джазовым комбо. Мне уже тогда стало ясно, что в начале было вовсе не слово – в начале был ритм!»
«Конкуренция между Берлинским и Венским филармоническими оркестрами? Глупости, это всё придумал Караян, который ругался с берлинцами и ехал в Вену. Какая может быть конкуренция, если в Берлине практикуется звучание 2007 года, а в Вене, похоже, навсегда останется год 1867!»
На репетиции Берлинского оркестра:
«Почему вы боитесь пиццикато? Смотрите, это очень просто: расслабьтесь, а теперь все по моей команде дружно делаем «плопп»! Смотрите – получилось!»
Словом, неудивительно, что журналисты и любители музыки с удовлетворением констатируют: наша поп-звезда – ещё и дирижировать умеет!
Карьера 47-милетнего уроженца Ливерпуля началась за пультом Шотландского симфонического оркестра. В 80-ом году он – тогда 25-летний – встал за пульт из рук вон скверного коллектива, который первые годы остряки называли не иначе как «Саймонс блади бэнд». К началу девяностых окрест становится одним из лучших в Европе. Тогда же начинается и большая международная карьера Рэттла: с 92-ого года он регулярно дирижирует в Вене, с 95-ого – в Берлине и всём остальном мире. Его запись всех симфоний Бетховена, сделанная с Венским филармоническим оркестром, уже вошла в историю музыки как одна из лучших в мире: сочетание звучание самого традиционного из оркестров мира с идеями одного из самых современных дирижёров дало удивительные плоды.
Берлин, молодая европейская метрополия, похоже, является идеальным городом для сэра Саймона Рэттла – так говорит и он сам.
Уже первый концерт Рэттла в Берлине стал своего рода декларацией: в одну программу были упакованы Пятая Малера и сочинение малоизвестного современного композитора Томаса Адеса. Это однозначная заявка в адрес консервативных держателей филармонических абонементов: новая музыка будет звучать, наряду с классикой 19-ого века. А ещё будет джаз, импровизации, праздники, детские и молодёжные концерты, открытые репетиции и, и, и...
«Оркестр – тот же огород: каждый день его надо поливать, окучивать, пропалывать, удобрять, иначе звучание пропадёт. Я получаю этот огород в прекрасном состоянии, но он требует постоянного ухода, культивации – это абсолютно органический процесс. И самое прекрасное, что у меня есть на это целых десять лет!»
Словом: «Добро пожаловать, Сэр Саймон!»
«Стены будущего»: репортаж с архитектурной Бьеннале в Венеции
В прошлое воскресенье в Венеции открылась международная выставка Бьеннале Архитектуры. Она представляет самые актуальные концепции и самые интересные проекты последних лет архитекторов из 36 стран мира. С рассказом о выставке - Григорий Козлов:
Архитектурная Бьеннале проводится в Венеции в восьмой раз. Можно сказать, что по сравнению с Бьеннале художественной, возраст которой перевалил за столетие, архитектурная выставка - мероприятие юное. Тем не менее, всего за 20 с небольшим лет своего существования она превратилась в один из самых значительных архитектурных форумов мира.
На два месяца, а выставка продлится до 3 ноября, район Джардини- Садов и расположенное неподалеку историческое здание городского Арсенала стали местом паломничества не только специалистов, но и что называется ”простых смертных”. И не удивительно. Ведь, несмотря на такое ”специализированное” суховатое название -”архитектурная бьеннале”, любого здесь ждет настоящее Зрелище. Да и вообще, разве не интересно посмотреть на проекты чудо-небоскребов и планы городов будущего, макеты частных вилл вдоль Великой Китайской стены и эскизы суперсовременных аэропортов?! Тем более, что большинство проектов - не утопия, а близкая реальность. Многие из них уже осуществляются и вскоре станут частью нашего общего Завтра.
Девиз архитектурной бьеннале этого года отражен в ее названии - ”Next”. Это слово, выделенное ядовито-желтым цветом на плакатах выставки, сопровождает вас по всей Венеции. ”Next” - на фасадах палаццо, на набережных, на причалах прогулочных катеров и гондол, в витринах магазинов... ”Next”- это призыв к будущему. Призыв, выраженный в экспозициях 30 национальных павильонов, где каждая страна-участница показывает свои лучшие проекты, а также в большой концептуальной выставке в здании Арсенала, сделанной куратором Бьеннале, английским архитектуроведом Дейяном Суджиком. Оценить общую идею всей выставки и то, как ее девиз ”Next” понимается участниками, я попросил известного московского специалиста по современной архитектуре Григория Ревзина:
”Самое интересное, на мой взгляд, все - таки Арсенал, а не национальные павильоны. Тут такая ситуация довольно своеобразная - программа куратора выставить новые интересные здания, которые будут построены в ближайшие десятилетия. И там просто здания, и они все очень интересные. А каждая страна, она это так восприняла - какое будущее ожидает страну, поэтому, значит, каждый раз такие сложные кураторские программы относительно образа будущего – там то будет Рай, то у нас непонятно какое будущее, как в русском павильоне, то будущее малых народов и это все такие сложные конструкции футурологически художественные. Чувствуется сложная кураторская работа, но она оказывается менее интересна, чем конкретная работа архитектора с такими потрясающими зданиями”.
Одиннадцать разделов экспозиции Арсенала посвящены различным сферам современной архитектуры: Дом, Музей, Коммуникации, Образование, Небоскребы, Церковь, Градостроительство и так далее. Среди архитекторов, представленных здесь, много звезд - Фрэнк О. Гери и Ренцо Пьяно, Жан Нувель и Норман Фостер, Даниэль Либескинд и Заха Хадид. А рядом с ними проекты совсем молодых, имена которых известных лишь специалистам. Работы на выставку отбирало специальное международное жюри. Его глава - Дейян Суджик- главными критериями отбора назвал ”формальное качество, цельность идеи и новизну используемого материала”.
Путешествующего по Арсеналу зрителя поражают не только экспонаты выставки, но и ее пространство. Дизайнер, англичанин Джон Паусон изобретательно обыгрывает архитектуру бывших оружейных складов с их обнаженной кирпичной кладкой стен и массивными каменными колоннами. Суперсовременные экспонаты выставки парят на подвешенных к потолку белых щитах, вступают в парадоксальные ”диалоги” друг с другом и с ”историческим” пространством Арсенала. Рядом с макетами - инсталляции из реальных частей конструкций зданий: стеклянные панели будущих крыш, фрагменты покрытий будущих полов, деревянные детали будущих интерьеров... До архитектуры нашего Завтра можно уже сегодня дотронуться рукой!
В Арсенале бросается в глаза, что Архитектура Будущего - многолика. Ее нельзя назвать постмодернистской или функционалистской, ее вообще невозможно поймать в ”ловушку” слов. Она удивительно разная. Но любой из проектов, показанных в Венеции, зрелищен. Поражает воображение и мини-проект дома в Токио, общей площадью всего 150 кв. метров, и гигантский план реконструкции Мехико. ”Гвоздь” экспозиции в Арсенале - зал небоскребов, макеты которых выполнены в масштабе 1:100. Проекты принадлежат таким звездам, как Ренцо Пьяно, Норман Фостер и другим знаменитостям.
По замечанию Григория Ревзина:
”Очень зрелищна экспозиция ”Башни”- будущие небоскребы. Оказалось, взрыв 11 сентября подстегнул всех на то, чтобы их проектировать.
И там много и они такие потрясающие”.
А если добавить, что теме небоскребов (точнее проектам реконструкции World Trade Center) символическим образом посвящена также экспозиция национального павильона США. Вообще, символичность и образность национальных павильонов - отличительная черта нынешней архитектурной бьеннале.
Германия показала своеобразную ”Лабораторию архитектурных идей”. Студенты архитектурных институтов страны получили от своих профессоров задание обыграть кубическое пространство самого немецкого павильона в Венеции. Результатом стали более 100 невероятно изобретательных работ на тему ”куба”. На выставке зритель сначала видит огромный пустой куб центрального зала павильона, а затем - в боковых залах - наслаждается игрой формы десятков мини-кубов.
Очень интересно образное решение испанского павильона. Зритель попадает здесь в пространство мира Босха, который, по мнению кураторов, как никто другой повлиял на новое поколение испанских архитекторов. Потолок и стены залов - черные, зато на полу многократно увеличенные цветные фрагменты картины Босха ”Райский сад наслаждений” из музея Прадо. Параллельно полу - экраны мониторов, которые словно ”цветы” вырастают в этом ”саду”. Заглядывая в них, зритель как бы попадает в виртуальное пространство компьютеров архитекторов, где рождается современный облик древней Испании.
Русский павильон соединяет Утопию и Реальность. Его верхний этаж решен консервативно, в духе строгой архитектурной выставки. Да и посвящен он традиционной теме. Проект, куратором которого выступил директор Государственного музея Архитектуры им. Щусева Давид Саркисян, называется ” Два театра” и показывает варианты реконструкции двух главных театров страны: Московского Большого (авторы проекта - москвичи Михаил Белов, Михаил Хазанов и Никита Шангин) и Петербургского Мариинского театра (автор проекта - американец Эрик Мосс). Тот факт, что одним из участников русской экспозиции стал американец, вызывает особый интерес. С вопросом, что значит для него проект в Санкт Петербурге, я обратился к самому Эрику Моссу:
«Это политическая проблема. Санкт Петербург – это окно в Европу. Когда обрушился Всемирный Торговый Центр, Россия возвысилась в глазах Запада и, прежде всего Америки. Россия нужна Западу. А тот факт, что меня пригласили в Россию, доказывает, что и к самой России возвращение уверенности в своей роли в мире».
А вот как оценивает проект ”Два театра” Григорий Ревзин, два года назад сам выступавший в роли куратора русского павильона в Венеции:
Это экспозиция, наверное, лучше, чем та, которую мы делали два года назад. Она очень чистая, я имею ввиду экспозицию второго этажа, она очень чистая, очень ясная, с четкой идеей, все ясно видно: вот вам проект Эрика Мосса, вот от него идет свет, он пробивает стекло, это граница между русской и западной архитектурой, которая есть, несмотря на то, что она прозрачная, но, тем не менее, пробиться через нее до сих пор не удается. Вот реконструкция большого театра, это архитекторы, которые когда-то выиграли зарубежный конкурс ”театра будущих поколений” французский, и вот теперь они делают реальный театр. Это противостояние или состояние западной и русской архитектуры очень ясно пластически выражено, и в этом смысле у меня как бы классная европейская выставка, которую сделали как будто не в русском павильоне.
Напомню, что здание русского павильона было выстроено еще в 1914 году архитектором Щусевым, и само по себе олицетворяет русскую архитектуру. Поэтому символично, что его нижний этаж заняла инсталляция русского дизайнера, живущего сейчас в США, Георгия Цыпина, посвященная истории русской утопической архитектуры. Для того чтобы ”пройти” прихотливый путь ее развития, зритель вынужден по шатким мосткам преодолевать темное, озаряемое лишь редкими вспышками света, пространство, залитое водой.
Те, кто эту воду заметить не успевают, как это произошло со мной, оказываются мокрыми и постигают на собственном опыте, что такое реальная русская архитектура.
Это был репортаж Григория Козлова об Архитектурной Бьеннале в Венеции.
Остается добавить, что Жюри Биеннале назвало победителей этого года. ”Золотого льва за лучший проект” получил португалец Альваро Сиза Виейра (Alvaro Siza Vieira) за проект комплекса Фонда Ибере Камарго (Ibere Camargo Foundation) в бразильском городе Порто. Вторым Золотым Львом за многолетний вклад в развитие современной архитектуры был награжден японец Тойо Ито (Toyo Ito). Лучшим иностранным павильоном признан голландский: в недавно отреставрированном здании почти полвека назад построенном знаменитым Геритом Ритвельдом, разместилась экспозиция работ молодых голландских архитектором, что, по мнению жюри, наглядно подчеркивает связь поколений и преемственность традиций в архитектуре.
«Куда пропала скрипка?» – мини-расследование «Немецкой волны».
На днях в Кёльне было прекращено расследование по делу об украденной скрипке. Драгоценный инструмент с клеймо мастерской Гварнери и стоимостью более полумиллиона евро был украден около года назад в стенах кёльнской консерватории. Анастасия Сорвачёва о печальной судьбе скрипки:
22-летняя Лаура Викман, скрипачка из Финляндии, на несколько минут вышла из репетиционного зала – у оркестра был перерыв. Когда девушка вернулась, скрипки не было. По словам Лауры, многие студенты оставались в зале, поэтому она не может понять, как кража стала возможна. И, тем не менее, как сообщил пресс-секретарь полиции Кельна, Юрген Лаггис, детективам не удалось обнаружить никаких следов похитителя:
«На данный момент полиция прекратила расследование. Мы сделали все возможное, перепробовали все зацепки. За помощь в расследовании было обещано вознаграждение в 8000 евро, было проведено скрупулезное расследование... Мы искали инструмент, но безуспешно...»
Украденная скрипка была изготовлена в 1684 году мастером Андреа Гварнери, старейшим представителем семьи итальянских скрипичных мастеров. Ученик Амати создал свою модель скрипки. Инструменты Андреа Гварнери отличаются нежным, не слишком сильным звуком. В музыкальных кругах скрипки Гварнери знает каждый, потому продать похищенную вещь невероятно сложно. Ее можно, разве что, оставить у себя дома, в частной коллекции. Это обстоятельство делает поиски инструмента практически безнадежными. Вот что говорит по этому поводу Юрген Лаггис:
«Может быть, когда-нибудь инструмент всплывет где-нибудь на черном рынке и будет отслежен полицией. Может быть, появятся иные зацепки и скрипку удастся «выловить». Но вполне может быть и так, что в ближайшие несколько лет об инструменте вообще ничего не будет известно».
В Кельне инструмент подобной ценности был похищен впервые. Единственное, что полиция в силах была сделать, так это разместить фотографию похищенного Гварнери на своем сайте в Интернете. Если Вы наберёте адрес www.polizei-koeln.de, то сможете увидеть пропавшую скрипку. Услышать ее, к сожалению, больше не удастся.
Иногда украденные инструменты удается вернуть. Так в Москве нашли похищенные из музея Глинки уникальные скрипки работы Антонио Страдивари и Якоба Штайна, общей стоимостью более 2-х миллионов евро – следователь проанализировал ряд краж, связанных с антиквариатом, и напал на след преступников. В Марселе скрипка стоимостью в 200 000 евро недавно также вернулась к своему владельцу – детективу удалось поймать вора, используя как приманку объявление в газете. Однако, случаи удачного завершения подобных расследований слишком редки.
Зато всё чаще случаи краж: только в Германии ежегодно пропадает около 20 музыкальных инструментов, стоимость некоторых из них превышает 10 000-15 000 евро. Инструменты должны звучать, поэтому их выдают из государственных и частных коллекций музыкантам – часто молодым и, увы, легкомысленным. Немецкий Союз Оркестров постоянно обновляет список пропавших флейт, контрабасов, труб и даже ударных тарелок на своем сайте www.dov.org. Крадут абсолютно все. И чем дороже инструмент, тем, как правило, труднее его вернуть. А ведь для музыкантов важна не столько цена, сколько неповторимость звучания. Инструменты же таких мастеров как Амати, Страдивари, Гварнери и вовсе уникальны. Они не в последнюю очередь задают тон оркестра, создают его лицо. Чтобы найти замену таким инструментам требуются годы: инструменты подобного класса слишком редко появляются на рынке.
Так что: берегите ваши скрипки.