Немецкая слобода
Фонд независимого радиовещания России по заказу «Немецкой волны» подготовил к эфиру серию передач «Немецкая слобода» - по истории и сегодняшним проблемам российских немцев. Финансировал этот проект институт международных отношений в Штутгарте. В эфире независимого радио прозвучало 16 передач, и все они вызвали живой отклик российских радиослушателей. Время от времени мы будем включать в передачу «Мосты» репортажи из серии «Немецкая слобода». Сегодня я предлагаю вашему вниманию радиоочерк Романа Немцова. Рассматривая вопрос дискриминации российских немцев в советские времена, особое внимание нужно уделить образовательному и профессиональному аспекту. Почему долгое время советские немцы представляли собой этническую группу «доярок и колхозников» и с первого места по грамотности в России в 1914 году скатились на одно из последних мест? Нужно ли государству извиниться за содеянное перед российскими немцами? Эти и многие другие вопросы рассматриваются в радиоочерке Романа Немцова в рубрике «Немецкая слобода».
- Я есть чистый немец
- Мы русские немцы
- Я немецкий немец, но хотел бы жить в России.
- Я кончила вечерний металлургический, работала нормально, а Люся не смогла, она два раза пыталась поступить в архитектурный, но не получалась, хотя отметки были хорошие. Ректор спросил ее, какой национальности отец. Потом сам, по фамилии, догадался, что немец. И ее попросили уйти. На работу тоже не брали, все боялись, фамилия настораживала.
Светлана и Людмила пенсионерки, похожи друг на друга, как две капли воды. Причем большую часть жизни их считали двоюродными сестрами. Одна по паспорту украинка, другая немка.
-Меня зовут Людмила Карловна Гинс.
-А меня зовут Светлана Сергеевна Михайловская.
- При этом мы похожи, близнецы. Между нами 20 минут разницы. Маленькими родились, Люся все плакала, чувствуя свою судьбу, а я всё улыбалась. Поэтому, она была трагедия, а я комедия. Меня удочерили, а ее нет.
- В 1938 году мы жили на Украине, отец был лесничим. Пришли трое, очень быстро сделали обыск, и забрали. Мама в обмороке была. Я завыла, как волк. Теперь мы знаем, что его расстреляли 23 ноября.
Почему же у двух дочек одного «врага народа» такие разные судьбы?
Начальник управления полномочного представителя президента в Приволжском округе Александр Минеев объясняет это так:
-Немцы и фашисты, это было абсолютно одно и тоже. Мой сынишка, ему 6 лет, когда играет в солдатики, говорит мне: «Ты сегодня немцем будешь или русским?» Он относится к этому вопросу гораздо спокойнее.
-Понятие немец в моей жизни появилось перед школой, мой брат ходил в первый класс.
Вольдемар Штефан родился на Урале. Уже 5 лет живет в Германии:
- Бегали на улице, и кто- то нас обозвал немцами. Мы тогда, захлёбываясь, спросил у матери, действительно ли она немка? Естественно, надеялись услышать, что нет, и что ребята зря говорят на улице. Это было оскорблением. На, что мама спокойно сказала «Да». Брат просто рыдал, для него кончилась жизнь, мама немка.
«В школе и везде, считалось, что немцем быть плохо, - говорит Генрих Витенберг из Саликамска, - поэтому на этом языке не разговаривали. Когда я был молодым, не дай бог, на улице заговорить по-немецки. Не заведено было».
«На немецком языке в школе категорически запрещалось говорить», - вспоминает Яков Питерс из Барнаула: «В нашем селе был только один уполномоченный русский, остальные все немцы. Начальную школу я заканчивал. Учительница, первое время языком мимики и жестов объяснялась. Она только по-русски, мы только по-немецки. Поэтому надо было найти общий язык».
По статистике, предоставленной национальной культурной немецкой автономией перед Первой Мировой войной, уровень образования российских немцев занимал первое место в России. Он в два раза превосходил, стоящих на втором месте поляков, и в три раза средний уровень. До 1941 года республика Поволжья, немецкая автономия, была первой республикой сплошной грамотности. В Сибири, по этому показателю, немцы занимали второе место, вслед за евреями. Сегодня уровень образования российских немцев в два раза ниже среднего.
«Был ограничен прием в высшие учебные заведения», - поясняет Светлана Рылова, которая много лет занималась проблемами российских немцев в Алтайском крае.
«В условиях комендатуры они не могли выехать за пределы своего села. А в селе школа была только восьмилетняя – десятилетка была за пределами села. Нужно было получить разрешение комендатуры, чтобы пойти в школу. Кого-то брали, а кого-то нет. За кем-то присматривали».
После депортации 1941 года все немцы были поставлены на учет в спецкомендатуру. До 1956 года, без разрешения коменданта, немцы не имели право отлучаться за пределы района расселения, например деревни. В 1948 году было объявлено, что выселение немцев и ряда других народов осуществлено навечно и за самовольный выезд, побег, было введено уголовное наказание в виде 20 лет каторжных работ. Эдуард Бергард, автор серии книг о российских немцах рассказывает о своем отце, который не стал совершать пробег к высшему образованию, а действовал официально.
- Начал писать письма на имя Ворошилова, что я такой- то, хотел бы получить образование журналиста. И мне два раза приходил отказ. Ответ был такой, что каждый советский гражданин, по Конституции имеет право на высшее образование. И вы, как полноправный гражданин СССР, так же имеете это право получить высшее образование в пределах вашей спецкомендатуры.
«Такая образовательная дискриминация осуществлялась не только, по отношению, к российским немцам», - напоминает министр по делам национальности Владимир Зорин:
- У меня был друг, крымский татарин. Я узнал, что он первый в семье, кто получит высшее образование. И когда он объяснил, чем это вызвано, в душе моей была боль.
«Дискриминация российских немцев в течение 60 лет в сфере образования, культуры, труда, продвижения по профессиональной лестнице, привело к тому, что немцев удерживали в рядах рабочих и крестьян, - утверждает Гуго Вансбехер. - Их считают народом доярок и трактористов и те исключения, которые нам известны, это не благодаря, а вопреки тому, что они были немцами. Например, Раушенбах, академик, Святослав Рихтер, Нейгауз, и так далее».
С другой стороны, как говорит социолог из Барнаула Владимир Матис, и сами немцы, что называется, не лезли на рожон:
«Родители из репрессированных семей боялись, что 37-38 года повторятся. Поэтому они старались давать своим детям образование не связанное с политической конъюнктурой, политическим режимом. Дети, в основном, занимались земледелием, работали на земле или за баранкой автомобиля, потому что при любом режиме такая работа дает кусок хлеба».
Должно ли государство извиниться перед российскими немцами за депортацию 1941 года и за многолетнее нарушение прав целого народа? Такой вопрос мы задавали на улицах Москвы.
- В принципе, извиниться может, потому что не всегда действия государства были справедливы по отношению к российским немцам.
- Конечно, они же были гражданами этой страны. И взять их и выслать... я считаю, что мы несправедливы были к ним.
- Нашему государству перед российскими немцами извиняться не нужно.
- Их оттуда переселили, ничего страшного, им было предоставлено все возможное, они жили и развивались, как положено, и пусть и дальше живут.
«Если говорить о людях старшего поколения, которых еще достаточно много осталось в живых, то они просто ждали от Путина, что это произойдет на международном конгрессе, который проходил в Москве», - говорит социолог Владимир Матис: «Молодежь относится к этому спокойнее. А лет через 15-20 это уже никому не будет нужно. А вообще, извиниться надо было бы».
«Я хотела бы от лица государства услышать признание, что да, это было неправильно. Надо извиниться перед целым народом. Они перенесли такие мучения, треть из них погибло», - считает депутат Госдумы Тамара Плетнева.
«Мне кажется, что государство уже извинилось. Извинялся, в частности, первый президент России Борис Ельцин. Он говорил об этом публично и неоднократно. Поэтому нельзя говорить, что государство не извинилось. Тем более что новой России особо не за что извиняться. Потому что новая Россия признала преступления сталинской эпохи. А то, что закон побуждает немцев приводить доказательства, то тут надо сказать, что закон распространяется на всех иных жертв сталинских репрессий, не только на немцев. Узники ГУЛАГа не немецкого происхождения точно также как и немцы должны предоставлять необходимые документы. Здесь нет никакой дискриминации», - говорит депутат Госдумы Владимир Рыжков.
«Проблему российских немцев выделять из проблемы других репрессированных народов было бы неправильно. Есть закон «О жертвах политических репрессий». У нас в государстве пока не существует такой формы извинения. Это у нас не практиковалось», - говорит министр правительства России Владимир Зорин.
«Извиниться нужно не столько немцам, сколько России. США в 1988 году сами извинились перед гражданами японской национальности, за то, что творилось в США начиная с Перл Харбора. Народ предписал извиниться своему президенту, что он и сделал. И каждому японцу выплатили по 20 000 долларов. Они разыскивали каждого японца, вручали деньги и извинялись. Но сравнивать американский опыт и нашу ситуацию очень сложно. У нас были очень сложные годы и очень многие люди пострадали. Поэтому такая постановка вопроса не соответствует ни нашим возможностям, ни нашему опыту, ни современной ситуации», - говорит Павел Киз, Немецкая культурная автономия.
Ситуация действительно изменилась. Если 50-40 и даже 30 лет тому назад называться немцем решались совсем немногие, то сегодня быть немцем становится даже престижно.
«Сидит перед тобой с виду казах, спрашиваешь его: «Кто ты?» А он говорит – «Немец». Это стало удобно. Тогда человек получает, по крайней мере, больше шансов на выезд в Германию. Более того, я встречал людей, которые на вопрос, ты кем работаешь, отвечали – немцем».
Автор: Роман Немцов