Немецкие гастарбайтеры в Москве
Теперь вот слово «гастарбайтер» прочно вошло в русский язык. В Москве «гастарбайтеры» из Таджикистана, Молдавии, Киргизии - дело привычное. Но «гастарбайтеры» из Германии - явление новое. Или нет? Вот с несколькими из них мы и познакомимся. Но сначала давайте отправимся на границу между Германией и Польшей. Тут тоже миграция усиливается, и тоже - в неожиданную сторону. Раньше немцы осваивали Польшу. Предприниматели там инвестировали - рабочая сила в Польше была на порядок дешевле. Немецкий обыватель ездил за границу заправиться дешёвым бензином, купить в треть цены сигарет, водки или колбасы. А поляки приезжали в Германию подзаработать. Уборка спаржи, сбор клубники и винограда, стройки, уход за престарелыми, одним словом, работы, которые сами немцы либо вообще не хотят выполнять, либо требуют за них непомерно высокую оплату. А вот теперь и поляки начали осваивать Германию не дешевым трудом, а предприимчивостью и деньгами. Давайте посмотрим, как это происходит, на примере городка Лёкнитц по немецкую сторону границы от польского города Щецина:
В Лёкнитце всего-то 3000 жителей. Местные говорят - у них часы остановились, время течёт то ли медленнее, чем во всём остальном мире, то ли и вовсе вспять. Но вот что интересно, если во многих городках и деревнях на самом востоке Германии число жителей неуклонно сокращается, потому что молодёжь уезжает туда, где есть работа и перспектива, то Лёкнитц, наоборот, растёт. Появляются новые фирмы, идёт жилищное строительство. За счёт чего? А за счёт близости к польскому городу Щецину. Щецин бурно развивается. Соответственно, и цены на недвижимость растут, как на дрожжах. А с немецкой стороны границы они намного ниже. Это и привлекает. Вот, например, поляк Марчин Барылишин любит колбасы и копчености. И делает на них бизнес. На днях он открывает в Лёкнитце новый коптильный цех. Работать там будут как поляки, так и немцы. Раньше его фирма ориентировалась в основном на внутренний польский рынок, а ещё - на Россию и Украину. Теперь пан Барылишин решил осваивать западную Европу. Но это - не единственная причина, почему он выбрал именно Лёкнитц:
«Тут, в Лёкнитце, нам землю удалось купить гораздо дешевле, чем у нас в Польше. Но что гораздо важнее, тут, в Германии, нам удалось подыскать хорошо квалифицированных рабочих. А в Польше это большая проблема, потому что многие поляки, которые могут и хотят хорошо работать, уехали на заработки на запад».
Выходит, поляки мобильнее немцев. Их нужда заставила. После развала соцлагеря восточные немцы получали пособия по безработице, социальные пособия, благо, западные братья с сёстрами оплачивали. А полякам только и оставалось, что на самих себя надеяться. Теперь уровень жизни начинает постепенно уравниваться. То есть, в Германии реальные доходы даже снизились, а в Польше – неуклонно растут. Это отмечает и корреспондент немецкой телерадиокорпорации АРД в Варшаве Робин Лаутербах. Времена, когда поляки приезжали в Германию как дешёвая рабочая сила, давно миновали:
«Теперь срабатывает обратный эффект, вполне благоприятный для Германии. Состоятельные люди из Польши, не супербогатые, а средний клас, покупают здесь недвижимость, начинают собственное дело. В экономическом отношении это благо для бедных приграничных регионов. Слушайте, это же вполне нормально. Это давно стало нормой на границах с Францией, Голландией, Данией. Это в порядке вещей, и давно пора, чтобы это стало нормой и на границе с Польшей».
Вы думаете, все придерживаются такого же мнения? Не тут-то было.
«Они только приезжают, чтобы перехватить у нас под носом работу, да поселиться в наших домах. А мы, немцы, никому не нужны».
Это говорит коренная жительница Лёкнитца. Живёт она на социальное пособие. А чтобы хоть как-то поправить дела, подрабатывает в коммунальной службе города. Только оплата там чисто символическая - 1 евро в час. Откуда у неё такие настроения? Ведь на самом деле поляки создали в Лёкнитце больше рабочих мест, чем заняли? А это всё влияние правых радикалов из НДПГ, считает поляк Ян Рыбски:
«Эта партия не устаёт повторять, что, мол, поляки отнимают рабочие места у немцев. Но ты не можешь своровать у человека то, чего у него нет. Так ведь?»
Ян открыл в Лёкнитце маклерскую контору. Теперь он опасается, что антипольские настроения могут отпугнуть потенциальных инвесторов. Эту опасность видит и Анетте Мербах. Она работает в Лёкнитце в рамках проекта «Еврорегион «Померания». В этот еврорегион входят приграничные районы на севере Польши и Германии. А ещё к ним примкнули юго-восточные районы Швеции. Главная задача проекта - активизация культурных и деловых контактов. Анетте Мербах уверена:
«Это прямая выгода для нашего региона. Приграничные районы Германии всегда были аграрными. Здесь не было промышленности. До недавнего времени здесь царил полный застой. Теперь мы выигрываем за счёт того, что рядом расположен польский город Щецин. Поляки, которые к нам приезжают, гарантируют прогресс».
А теперь отправляемся в Москву за деньгами. Когда-то, ещё до Ленина и Сталина с их революцией, это было в порядке вещей: молодые предприимчивые немцы ехали в Россию, чтобы сколотить капитал. Самый известный пример - Генрих Шлиманн, тот самый археолог-любитель, который раскопал Трою. А где он накопал миллионы на свои раскопки? Вот именно, в России. Ну, а после Горбачева и Ельцина с их революцией, на пьянящий запах газо- и нефтедолларов в Москву потянулись не только крупные концерны, но и отдельные искатели быстрой наживы. Кто-то торгует своими связями в бывшем «Штази», кто-то своей репутацией отставного политика. Но мы-то сегодня познакомимся с молодыми людьми, основной капитал которых - талант, энергия и предприимчивость. А ещё - искреннее восхищение бурной московской жизнью, где часы идут намного быстрее, чем в остальном мире:
Поняли что-то? Хелен или просто Лена Куркиян говорит, что она цыганка. Потому что кочует: живёт то в Москве, то в Германии. А ещё она наполовину армянка. И к тому же поёт по-русски и по-немецки, но с явным цыганским акцентом. Одета с цыганским уклоном, танцует с цыганским темпераментом. Одним словом, «гастарбайтерка». Именно так, на русско-немецком-тарабарском языке и называется её группа: «GastArbajterka Хеленочка и ребята“. В отвязных московских клубах типа «Black Oktober» или «Апшу» Хеленочка с её весёлыми ребятами и имиджем женщины-вампа пришлась ко двору. А планов у неё - громадьё. Правильно, кто не рискует, тот не пьёт шампанское:
«Мы тут первый раз записывались в студии, сделали компакт-диск. Мы его продаём на концертах. С этим диском, я так думаю, не стыдно продюсеру показаться или спонсора поискать».
А почему бы и нет? Миллиардеров нынче в Москве больше, чем в Нью-Йорке, а миллионеров никто давно уж и не считает. А где столько шальных денег, там не только у музыкантов и певиц есть шансы. Проблема только одна: отшен-отшен она трудный для немецкий голова эта русским языка. Только падежи освоишь, тут тебе спряжения. А исключений больше, чем правил. Проще русскому немецкий выучить, чем немцу - русский. Это так немцы говорят. А тут ещё эти немецкие представления о русских медведях, которые пьют водку под развесистой клюквой. Анника Хеннинг отправилась в Москву ещё в 2001-ом году:
«Друзья меня спрашивали, нет, не в шутку, а на полном серьёзе, а электричество-то там есть, в этой Москве? Многие меня считали просто сумасшедшей. Но это, скорее, исключения. Большинство прекрасно знало, что в России идёт бурное развитие, что там есть шансы. Многие мне завидовали».
Что ждало Аннику после учёбы в Германии? В лучшем случае, место практикантки и нищенская зарплата. В Москве она сегодня уже работает менеджером нескольких клубов. Но всё равно собирается назад, в Германию. Есть уже интересные предложения. Кто в Москве справился, тот везде пробьётся, хоть, в Берлине, хоть в Нью-Йорке. Правда, зарплату Аннике пока предлагают в два раза меньше, чем в Москве:
«Все сюда приезжают и просто столбенеют от того, какой это стремительный, шумный, а порой и враждебный город. Многие не справляются. Но все взвинчены, все с невероятной энергией берутся за дело».
За семь лет в Москве Анника спала мало, праздновала и работала много. Она рада, что был в её жизни такой бурный период. А вот швейцарец Мартин всего четвёртый год в Москве. Русские друзья и коллеги до сих пор его спрашивают, каким ветром его туда занесло:
«Русские всё время мне задают этот вопрос: чего тебе-то тут надо? Мол, Швейцария такая красивая, ухоженная, комфортабельная…»
Но, наверное, это говорят русские, которые приезжают в Швейцарию кататься на лыжах и опустошать фешенебельные магазины. А будничная Швейцария совсем другая, объясняет Мартин, Там в семь часов вечера живой души на улице не встретишь. Поэтому его так и привлекает Москва:
«Это просто вот этот драйв, которого нигде нет. Вся страна на подъёме. У каждого есть шанс. Только надо за него ухватиться. Я вот в университете учился, а зачем? Забивал голову какой-то ерундой, а вместо этого надо было уже тогда вплотную языком заняться».
Какой же такой «ерунде» Мартин учился? Оказывается, он дипломированный политолог. А чем в Москве занимается? Оказывается, продаёт сборные коровники. И преуспевает. Но даже он навсегда поселиться в Москве не собирается. Жениться, детей растить всё-таки лучше на Западе. А Москва - это для «гастарбайтеров» драйв, это шанс, а повезёт, так ещё и деньги, и успех.
Вот и всё на сегодня. Передачу мне помогли подготовить Харди Граупнер и Эрик Альбрехт.