Немецкий режиссер: Европа погрязла в ханжестве

В январе 2013 года 60 беженцев из стран Африки фактически захватили одну из самых известных церквей в Вене: они попросту поселились в здании Вотивкирхе. Во-первых, им некуда было деться, поскольку все они ждали получения разрешения на пребывание в стране. Во-вторых, таким образом они решили привлечь внимание самой широкой общественности к проблемам беженцев. Среди тех, чье внимание удалось привлечь, оказалась знаменитая австрийская писательница, лауреат Нобелевской премии по литературе Эльфрида Елинек (Elfriеde Jelinek), написавшая в итоге пьесу о скитаниях беженцев и ценности человеческой жизни в современном европейском обществе.

За инсценировку текста на сцене гамбургского театра Thalia взялся Николас Штеман (Nicolas Stemann), уже не раз ставивший сложнейшие тексты Елинек. В постановке приняли участие как профессиональные актеры, так и любители, причем не абы кто, а настоящие беженцы из стран Африки, живущие в Гамбурге и ожидающие в этом северогерманском городе получения разрешения на пребывание в Германии. Спектакль привлек внимание СМИ и любителей театрального искусства. Постановка номинирована в 2015 году на две самые престижные немецкие театральные премии: приз берлинского фестиваля "Театральные встречи" (Theatertreffen) и премию фестиваля "Пьесы" (Stücke) в Мюльхайме-на-Руре.

1 мая спектаклем "Подлежащие защите" ("Die Schutzbefohlenen") откроется программа фестиваля "Театральные встречи" в Берлине. DW удалось посмотреть нашумевшую постановку и поговорить о ней с режиссером - Николасом Штеманом.

DW: Несомненно, появление на сцене беженцев, не играющих, а реально знающих, о чем идет речь в спектакле, обогащает постановку, делает ее привлекательней, убедительней. Как вам с ними работалось?

Николас Штеман: Прекрасно! Замечательные люди, работать с которыми - одно удовольствие. Для меня было очень важным - не оставить за бортом тех, кто и так вынужденно оказался изгоем. Поэтому на сцену выходят люди, о проблемах которых говорится в пьесе. Для меня является очевидным: стареющие общества европейских стран нуждаются в них. И мне кажется, постановка доносит эту мысль до зрителя.

- В сегодняшней России государство нередко обвиняет творческих людей в конъюнктурности: мол, они снимают фильмы или ставят спектакли на актуальные темы, чтобы привлечь к себе внимание, получить бонусы от критиков и завоевать престижные международные награды. Как сделать так, чтобы получилось и политически злободневный спектакль поставить, и подобных обвинений избежать, и без банальностей обойтись? В чем секрет?

- Подобные обвинения, особенно если они поступают со стороны государства, меня расстраивают. Ведь все ясно: государству хочется как можно надежнее заткнуть рот творческим людям, чтобы они определенных тем не касались в принципе. Уверен, искусство непременно должно затрагивать актуальные вопросы. И у театра в данном случае есть прекрасные возможности достучаться до публики. Аудитория, конечно, не так велика, как телевизионная, но она берет качеством. В театре информация доходит до зрителя на более чувственном уровне, она более осязаема. Театр в данном случае может гораздо больше, чем многие думают. Люди, покидающие зал после нашего спектакля, задаются вопросом: а что мы можем сделать?

Я всю свою жизнь ищу оптимальную форму подачи, которая позволила бы мне сделать нечто политически актуальное, действенное, но не утратить при этом творческой независимости. Ведь сила театра не только в том, что он может быстро реагировать на происходящее вокруг и оперативно меняться, но и в том, что он может опереться на многолетние традиции. В тот момент, когда театр начинает исключительно работать "на злобу дня", он превращается в кабаре или становится банальным продолжением выпуска новостей. А этого мало.

- В тексте пьесы Елинек и в постановке на сцене гамбургского Thalia Theater упоминается тот факт, что в 2006 году гражданство Австрии получила российская оперная певица Анна Нетребко, а в 2013-м - дочь Бориса Ельцина. Почему было важно рассказать об этом публике?

- Оба примера буквально кричат о несправедливости, указывая на структурные проблемы, существующие в европейских государствах, в данном случае - в Австрии. С одной стороны, вокруг кричат о том, что нельзя допускать, чтобы в стране находились люди без документов. С другой - почетно раздают гражданство тем, кто даже не говорит по-немецки. За кем-то буквально бегают, уговаривая принять гражданство, а другим отказывают в элементарном уважении. В чем состоит ценность человеческой жизни? И чем она измеряется? Этот аспект важен, когда мы говорим о проблемах беженцев.

- В постановке европейское общество предстает нерешительным, даже затюканным. Людей с молодых ногтей учат быть толерантными, политкорректными. Им иногда слово сложно выговорить. При этом вежливость эта поверхностна и не имеет ничего общего с реальными мыслями. Не слишком ли много мы говорим о политической корректности?

- Думаю, в большинстве случаев эти разговоры все-таки нужны и уместны. Проблема в другом: дело не идет дальше разговоров. К примеру, в Соединенных Штатах тюрьмы буквально забиты темнокожими, но оскорблять их словесно запрещено! Мы "полируем" язык, но забываем об основах, зачастую дискриминирующих и расистских, на которых базируется общество. Мы живем в некоем "пузыре" под названием Европа: здесь царят благополучие и комфорт, здесь принято быть вежливыми по отношению друг к другу… Но все это - ханжество.

- Эльфрида Елинек своей пьесой хотела привлечь внимание к проблемам беженцев. А каким был ваш посыл?

- В том-то и состоит преимущество искусства перед политикой: здесь не нужно ужимать многогранную реальность до уровня слогана, который помещается на предвыборном плакате. Да, мы говорим о проблемах беженцев. Говорим о том, какие тяжелейшие испытания выпали на долю этих несчастных. О том, что им нужна наша помощь, и о том, с каким неуважением по отношению к себе, с какими оскорблениями им приходится сталкиваться. Но мы не тыкаем зрителю: живите дружно! любите друг друга! Мы задаем и себе, и публике вопрос: имеем ли мы отношение к данной проблеме, являемся ли мы одним из звеньев этой цепи? Речь идет не о том, чтобы научить людей "правильному поведению", а о том, чтобы люди в принципе осознали наличие тех или иных проблем.