О новых спорах вокруг компенсаций за принудительны труд

Сегодня речь вновь пойдёт о выплатах за подневольный труд на нацистскую Германию в годы Второй мировой войны.

Поэтому, прежде всего, прошу прощения у тех, кто помнил, что в эти 15 минут я собирался дать вторую передачу о проблемах немецких предпринимателей в России. К ним мы вернёмся в следующий четверг. Причина, которая вынуждает нас вновь обращаться к теме компенсаций, неожиданна – в России разгорается конфликт вокруг выплат. Чтобы всем было понято, о чём спор, напомним основное.

После переговоров, тянувшихся несколько лет, парламент Германии принял закон о выплатах людям, использовавшимся на принудительных работах. По этому закону Россия получила около 800 миллионов, Украина примерно на миллиард больше. Получат своего рода компенсации и граждане ряда других стран, но о них сегодня речь идти не будет – там споров, кажется, нет. За распределение денег отвечает германский фонд «Память, ответственность, будущее» и его, так называемые, партнёрские организации – национальные фонды «Взаимопонимание и примирение» (российский, украинский, белорусский).

Окончательное число людей, имеющих право на получение выплат, станет известно в конце весны. Сейчас можно сказать, что всего поступило около 500 тыс. заявлений. 460 тыс. от россиян, более 20 тыс. из Литвы, 12 тыс. из Латвии, около 2 тыс. – жители Закавказья и Центральной Азии, 2,5 тыс. заявлений подали цыгане. Половина претендентов причисляет себя к основным категориям, определенным немецким законом: это, во-первых, узники концлагерей (7 тыс. узников концлагерей и гетто) и так называемых «иных мест заключения, по условиям содержания приближенных к концлагерям» (российский список этих "иных" мест еще уточняется, так что ныне существующая цифра 52 тыс. узников изменится). Во-вторых, это подневольные рабочие промышленных предприятий и муниципального сектора (еще 160 тыс. чел).

Вторая половина подавших заявления (280 тыс.) рассчитывает на получение денег в рамках, так называемой, «расширительной оговорки», предусмотренной немецким законом. Эта оговорка даёт фондам право выплачивать деньги тем, кто был на принудительных работах, но не вошёл в "основные категории". Это люди, работавшие в сельском хозяйстве Германии (66 тыс.), люди, однозначно, работавшие в Германии, но не имеющие документов о том, где конкретно они работали (54 тыс.), а так же те, кто родился в Германии или был вывезен туда в возрасте не старше 12 лет (таких более 58 тыс.). По этой же расширительной оговорке рассчитывают на получение денег и те, кто использовался на принудительных работах на оккупированных территориях (около 100 тыс.). Теоретически, расширительная оговорка может начинать действовать только после того, как получат деньги все причисленные к основным группам жертв.

Но, если на бумаге это выглядит более или менее логично, на практике всё приобретает совсем другой вид. Вот отрывок из материала, подготовленного коллегами с радиостанции DLF.

Бывшие подневольные рабочие, живущие в России, должны по-прежнему ждать, набравшись терпения. Из 400 тысяч человек, претендующих на получение денег из немецкого фонда, только 8700 человек получили выплаты, причём не целиком, а так сказать, аванс. Среди получивших деньги и Василий Ульяненко, он разочарован.

- Да, я получил компенсацию. В октябре прошлого года, 1475 марок – меня отнесли к категории подневольных рабочих, хотя я был несколько раз в лагерях, которые сходны с концлагерями. Первый раз это было, когда мне исполнилось 16. Я должен был под бомбами и обстрелами рыть окопы для немецких войск, вошедших в нашу деревню. Затем меня отвезли в лагерь смерти в Брянске. Этот лагерь признаётся таковым, но почему-то это не распространяется на выплату компенсаций.

Иначе говоря, этот лагерь не входит в число лагерей, отнесённых историками и специалистами к числу концлагерей, а потому бывший узник получает не полную компенсацию – не 15 тысяч, а меньше – сейчас он получил только аванс.

- Я чудом остался живым.

Затем он прошёл ещё два таких же ужасных лагеря в Литве. Потом работал недалеко от Коттбуса, в Германии, на авиазаводе. Вместе с ним в лагерях была и его восьмилетняя сестра – она умерла в германии от голода.

Никто не хочет умалять страданий бывших подневольных рабочих, но у фонда ограниченный ”плафон”, т.е. ограниченная сумма на выплаты, говорит Михаэль Янзен, председатель германского фонда «Память, ответственность, будущее».

- У фонда нет другого способа, кроме введения категорий для пострадавших и выделения в соответствии с этими категориями определённых сумм. Это предписано законом.

Российский фонд ”взаимопонимание и примирение” опасается, что выделенных средств не хватит и надеется на расширение плафона, (увеличение выделенной суммы) за счёт процентов, которые ”набегают” на деньги, проходящие через банки. Однако вопрос об использовании этих процентов будет решаться кураториумом – руководящим органом, находящимся в Берлине. Если в Польше 200 тысяч бывших подневольных рабочих уже получили деньги, в России процесс выплат только первого транша, т.е. аванса, затянется как минимум на два года. Выплата оставшихся сумм начнётся не ранее, чем через три года. Поэтому Василий Ульяненко, которому исполнилось уже 77 лет и который тяжело болен, сомневается, что когда-либо получит всю причитающуюся ему сумму 4200 марок, т.е. примерно 2300 евро. Михаэль Янзен более оптимистичен:

- Мы получили заверения, что до конца года в России будет обработано 200 тысяч заявлений. Это примерно 40-50% имеющих право на получение выплат. Нам придётся заняться и подготовкой, обучением экспертов, которые занимаются обработкой документов.

Не стоит удивляться, что в начале этого года в печати появились сообщения о выражениях недовольства в России. Например, открытое коллективное письмо Центрального совета Международного союза бывших малолетних узников фашизма, которые недовольны тем, как распределены средства и как идут выплаты. Стремясь разобраться в проблеме, германский фонд «Память, ответственность, будущее» провёл на днях в Берлине встречу с представителями, как партнёрских организаций, так и самостоятельных организаций жертв нацизма. Встреча была закрытой, т.е. без участия журналистов, но российские участники по окончании ответили на вопросы нашего корреспондента Сергея Мигица.

- Что привело вас в Берлин?

Говорит руководитель пресс-службы российского фонда «Взаимопонимание и примирение» Татьяна Соколова:

- Узники ставят под сомнение справедливость категорий, поскольку ряд категорий не прописан в законе как обязательные – например, бывшие малолетние узники до 12 лет, которые входят в так называемую «расширительную оговорку». Затем они считают несправедливым, что общественное объединение не представлено в кураториуме, хотя там представлены, допустим, еврейские организации и цыгане. Изменение в немецком законе вне компетенции российского фонда. Но, сточки зрения российского фонда есть одна проблема, которая очевидна. Одной из причин, вызвавших появление этого письма, является нехватка «плафона». Российскому фонду полагается по немецкому закону 835 миллионов марок. Во время международных переговоров, результатом которых стало принятие этого закона, речь шла об узниках концлагерей и гетто и принудительных работниках в промышленности.

Историк Павел Полян, давно занимающийся этой тематикой, доказывает, что причина большинства нынешних проблем заключается в том, что в 1999-2000 годах, когда шли международные переговоры создании фонда компенсаций, Россия исходила из того, что претендентов на получение денег от немецкого фонда будет не более 152 000 человек. На них Россия получила из фонда 835 миллионов марок – вдвое меньше чем Украина и лишь немногим больше чем Белоруссия.

Говорит руководитель пресс-службы российского фонда «Взаимопонимание и примирение» Татьяна Соколова:

- Речь шла о том, что будет платить государство и предприятия, которые использовали принудительный труд. Поэтому, когда давались цифры с российской стороны, затрагивались те, кто действительно был на промышленных предприятиях Германии, то есть те, то был депортирован и использовался на промышленных предприятиях. И, если мы суммируем эти цифры, в соответствии с немецким законом, то получится 835 миллионов. Потом пошли расширения. Была создана подкатегория: иные места принудительного содержания. Сейчас у нас 52 тысячи тех, кто должен получить в любом случае. В принципе по первой категории, узников концлагерей и гетто, признанных историками, мы можем платить 12 тысяч. Но если мы всем заплатим по 15 тысяч, то у нас ничего не останется. Расширительная оговорка предусматривает создание категории самой партнерской организацией. Кто еще, с ее точки зрения, имеет право получить деньги. У нас под «расширительную оговорку» попадают сельхозрабочие, малолетние дети (вывезенные вместе с родителями), привлекавшиеся на работы для нужд немецкой армии на оккупированной территории СССР. Но эта оговорка действует только в одном случае – если после выплат двум основным категориям останутся деньги. Проблема в том, что в рамках существующих средств, у одних деньги забираются и перераспределяются между другими. У Украины «плафон» в два раза больше российского при таком же количестве заявителей. И Украине будет выплачиваться расширительная оговорка.

С одной стороны, мы исполняем немецкий закон, с другой – мы работаем для узников. Часть проблем, отраженных в письме, вызвана не совсем верным пониманием немецкого закона. Не пониманием уровня компетентности немецкого фонда. Изменение закона – вне компетенции российского и немецкого фондов. Совершенно очевидно, что это прокол людей, представлявших на переговорах Россию в 1999-2000 годах, когда определялась величина «плафона». У нас самый маленький «плафон» и наша «расширительная оговорка» будет работать только в том случае, если будут даны какие-то дополнительные средства. Узники считают, что их присутствие в кураториуме необходимо, а переговорный процесс по поводу урегулирования ситуации должен продолжаться. Немецкий фонд с большим пониманием относится к сложившейся ситуации. Российский фонд должен обработать заявления, провести начисления по основным категориям, иметь на руках точные цифры. Некоторые просто не смогут подтвердить факт пребывания на принудительных работах.

- Разве они сами должны подтверждать этот факт, а не соответствующие организации, которые принимали эти заявления?

- Партнерские организации помогают в розыске доказательств.

- На немецкую волну сейчас приходит большое количество писем с жалобами людей, которые должны получить деньги на то, что с ними никто не связывается. Осуществляются ли выплаты сейчас?

- Выплаты идут по очередному списку. В российском фонде скорость начисления ниже, чем в других партнерских организациях. У нас обработано сорок с лишним тысяч заявлений. Начислено и уже получили деньги 8 700. Заявления обработаны экспертами и те из них, которые попадают под действие расширительной оговорки, откладываются. Сейчас выплаты по ним нельзя проводить, неизвестно, что будет с деньгами. Российский фонд обязался обрабатывать 20 000 заявлений в месяц.

- Меня зовут Махутов Николай Андреевич. Я председатель Международного союза бывших малолетних узников фашизма, член-корреспондент РАН. Это моя сугубо общественная работа.

- Ваша позиция отличается от позиции фондов.

- Проблема, которая стоит передо мной, состоит в том, чтобы Россия не отличилась по размерам выплат и количеству людей, ими охваченных, от других государств. Сейчас это отличие достаточно велико. Число претендентов сейчас до конца неизвестно ни немецкой, ни российской стороне, а плафон уже определен.

Прослушав всё это, я связался с представителями Берлинского фонда «Память. Ответственность. Будущее.». Госпожа Вайтзекерс, сотрудница его пресс-службы полагает, что ситуация, связанная с малолетними узниками, неверно толкуется.

- Закон исходит из того, что дети, находившиеся в концлагерях и других аналогичных местах, не могут рассматриваться иначе, чем взрослые. То есть дети имеют право на те же выплаты, что и взрослые узники концлагерей, и приравненных к ним учреждений. Что же касается представительства организации жертв в кураториуме, то этот вопрос должно решать российское правительство. Оно назначает представителей страны в кураториум. От Польши, например, такие представители жертв там есть. Немецкий фонд к этому никакого отношения не имеет. Вопросы, связанные с выплатами по расширительной оговорке, обсуждать пока рано. Прежде должны быть выплачены деньги первым двум категориям узников, то есть тем, кто содержался в концлагерях и рабочим промышленных предприятий. Затем будет подсчитано, сколько заявлений будет получено, сколько денег остается. И тогда международный кураториум будет решать, как использовать проценты. Какой национальный фонд и сколько может еще получить для выплат.