Парламентские выборы в Голландии
Сегодня, в среду в Голландии избирают новый парламент. Выборы проходят в условиях общенационального шока. Неделю назад прямо на улице был застрелен правопопулистский политик Пим Фортейн. Опросы сулили ему весьма заметную долю голосов. Его партия оставила имя убитого лидера в списке своих кандидатов на депутатские мандаты за номером один.
На ратушной площади в Роттердаме висит плакат: фотография Пима Фортейна и надпись: «К вашим услугам». Перед плакатом – море цветов, прощальных писем и траурных венков. Фортейн по-прежнему в центре внимания голландцев. Все разговоры в его родном Роттердаме вертятся вокруг имени человека, который невзирая на общепринятые табу пробудил голландскую политику от многолетнего летаргического сна. Его вилла с приспущенным на флагштоке семейным штандартом стала местом паломничества. По опросам, за «Список Фортейна» - так называется эта партия - собирались проголосовать около пятой части всех голландских избирателей. Политичские оппоненты и независимые аналитики не без основания полагали, что выборы могут стать актом коллективного соболезнования. И среди соболезнующих – не только сторонники правого популиста. Как, например, вот эта женщина, возложившая цветы:
«Вообще-то я выступаю за демократию. Но вот просто так застрелить человека только потому, что он говорил, что думал? Нет, такого быть не должно».
Фортейн – апологет демократии? Отнюдь. Большинство голландцев считают, что он был отъявленным популистом. Но убийства не заслуживает никто. И вот именно такие настроения «Список Фортейна» рассчитывает обернуть успехом на выборах. Партия сделала ставку на чувства, которые обуревают избирателей после гибели её лидера – первого политического убийства в стране за более, чем четыреста лет. Рассчет верный. Вот еще одна точка зрения:
«Я человек эмоциональный. А эмоционального человека всерьез не берут. И вот только с Фортейном я, наконец, почувствовала, что и мое мнение что-то значит. Он тоже был эмоциональным, и с ним я обрела свой голос».
Именно чтобы не разочаровать таких сторонников Фортейна, как эта женщина, партия не стала выставлять взамен другого главного кандидата. «Голосуйте за Пима Фортейна, это будет ему лучшей памятью», - требовал сразу после покушения спикер партии Мат Хербен.
Пим Фортейн умел поляризировать. Он был гомосексуалистом и не скрывал этого, любил красивую жизнь и одевался с иголочки. Начинал как марксист, потом увлекся социал-демократическими идеями и в конце концов погиб правым популистом. Его целью было покончить с традиционной для Голландии политической культурой всеобщего консенсуса, расколоть коалицию социал-демократов, просто демократов и либералов. Он говорил то, что многие думали, но не решались сказать. Ставил простые вопросы и давал на них простые ответы: прекратить допуск в страну иностранцев, больше полиции на улицах, меньше бюрократии, не тратить деньги на социальных иждивенцев. Простая, как пряник, аргументация Фортейна легко достигала цели.
«Нынешнее правительство слишком мало делало во всех сферах, например, в здравоохранении, ничего не предпринимало против преступности в школах. Нет у меня к нему доверия».
Одна тема была для Фортейна особенно любимой – иммиграция. Его тезис – Голландия полна под завязку, а потому надо срочно закрыть границы, в первую очередь для иммигрантов из мусульманских стран. Вот выдержка из интервью Пима Фортейна незадолго до покушения на него:
«Если выражаться социологически, мы секуляризированы. В результате появилась такая необычная, но очень жизнестойкая смесь современных нравственных норм и моральных ценностей. Если же взглянуть на ислам, то там никаких изменений не произошло. Шестьсот лет назад исламская культура превосходила нашу. Но сегодня это уже не так».
Оставлю этот тезис без комментария. Историк Рис Рооваан объясняет успех правого популиста в либеральной и экономически процветающей Голландии растущим разрывом между политическим классом и всем остальным обществом в стране. Рядовые голландцы чувствовали себя отрезанными от процесса принятия политических решений, а Пим Фортейн обратился к ним напрямую, через голову респектабельной элиты, которая фактически с семнадцатого века была буржуазной, без внутренних противоречий. Обывателю было трудно понять, в чем заключаются различия в политических установках традиционных партий. А вот Пим Фортейн – был другим. Взлет правого популизма – это в Европе не только голландское явление.
Йорг Хайдер, Умберто Босси, Жан-Мари Ле Пен. Эти имена стали символами правого популизма и националистических тенденций в Европе. Еще несколько лет назад политические успехи правых казались чрезвычайным происшествием. Теперь с ними свыклись и в какой-то мере смирились. Официальный Брюссель фактически не реагировал на то, что в Италии, Дании, Португалии за последнее время пришли к власти правительства, в состав которых входят правые популисты. Негативный опыт с Австрией говорит сам за себя. Напомню, что два года назад австрийские консерваторы создали правительственную коалицию с правым популистом Йоргом Хайдером. Руководящие органы ЕС немедленно ввели дипломатические санкции против Австрии, заподозрив ее в поддержке идеологии крайнего национализма и нетерпимости к иностранцам. Государство, до тех пор считавшееся едва ли не образцом демократии, сделали изгоем. Представители Австрии были отстранены от работы в органах ЕС. Все официальные контакты европейских соседей с Австрией были заморожены. Доходило до крайностей. К примеру, один из членов бельгийского правительства советовал гражданам своей страны воздерживаться от туристических поездок в Австрию, чтобы тем самым оказать на нее давление. Как известно, каждый из членов Евросоюза обладает правом вето при принятии совместных решений. Таким образом, ЕС сохранял работоспособность лишь благодаря австрийской готовности молча сносить все унижения, не идя на полную конфронтацию. Репрессивные меры против Австрии ничего не дали. Коалиция с участием Йорга Хайдера и не думала разваливаться. Более того, популярность этого правого политика, согласно опросам, в результате санкций только возросла. Через пол-года лидеры ЕС, наконец, осознали бесперспективность своей линии и вернули Австрии возможность полноправно участвовать в работе союза.
В мае прошлого года итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони пригласил в свое правительство неофашистскую партию «Национальный альянс». В Брюсселе поморщились, но промолчали. Та же история повторилась в Дании, где консервативное правительство было поддержано правыми популистами из Датской народной партии. Евросоюз предпочел не вмешиваться. Серьезную озабоченность в ЕС вызвал недавний успех на президентских выборах во Франции Жана Мари Ле Пена. После того, как Ле Пену удалось выйти во второй тур, федеральный канцлер Герхард Шрёдер срочно отправился в Брюссель для консультаций с президентом Еврокомиссии Романо Проди. По мнению Шрёдера, необходимо активнее заниматься популяризацией Евросоюза среди широкого населения. Странам ЕС недостаточно принимать правильные решения. Их надо еще уметь доступно разъяснять. Ведь правые популисты не в последнюю очередь набирают очки именно на критике Брюсселя, «европейской бюрократии», которая якобы лишает государства- члены ЕС их суверенитета.
При всей тревоге, которую вызывают у наблюдателей успехи европейских популистов, необходимо учитывать, что правые правым рознь. Француз Жан- Мари Ле Пен - классический, старомодный реакционер. А вот Пима Фортейна скорее можно назвать деятелем новой формации, который выступал как поп-звезда и применял в политике стиль пост-модернизма.
Общими для европейских «новых правых» является их ярко выраженный национализм и политическая программа, заметное место в которой занимают темы «иммиграции» и «политики по отношению к иностранцам». Однако даже самых одиозных популистов нельзя обвинить в полном отрицании европейских идей. Ле Пен, к примеру, депутат Европарламента. В этом представительном органе ЕС можно обнаружить немало и других политиков право-популистского толка. До сих пор они так и не создали общей депутатской группы, как христианские демократы, социалисты или «зеленые». Это говорит о том, что правым из разных стран
не так-то просто найти общий язык.
Но вернемся в Голландию. До недавнего времени здесь правила широкая коалиция из социал-демократов (Партия труда), правых и левых либералов (Народная партия за свободу и демократию и «Демократы 66»). Эта коалиция считалась символом застоя. На неё сваливали ответственность за проблемы в здравоохранении, растущую преступность, трудности в интеграции иностранцев, приукрашенную занятыми неполный рабочий день статистику безроботицы, пробки на автострадах, отмены то одного, то другого урока в школах. Последний час этой коалиции пробил в апреле. Правительство подало в отставку после публикации весьма критического отчета о роли голландских военнослужащих в составе ооновского контингента в Сребренице. Шансы вновь получить большинство голосов у этой тройственной коалиции невелики. По последнему опросу общественного мнения, результаты которого были опубликованы вчера, успех обещает сопутствовать наряду с партией Фонтейна еще и христианским демократам – (Христианско-демократический призыв). Их популярность растет. Но ожидать от христианских демократов неких радикальных реформ нельзя. До 1994-го года они участвовали во всех послевоенных правительствах страны. По закону, избирательные участки в Голландии открыты до девяти часов вечера по среднеевропейскому времени. Так что о результатах парламентских выборов вы узнаете из выпусков новостей в наше ночной программе.