Писать – состояние наивысшего подъёма
23 апреля 2002 г.
Вальзер родился в 1927 году в небольшом городке Вассербург у Боденского озера. Как и один из героев его романа, в детстве Вальзер был молчаливым мечтателем. В 12 лет он написал свои первые стихи. Школу Вальзер закончил лишь после войны и сразу же приступил к изучению литературы, истории и философии в Регенсбурге и Тюбингене.
Мартин Вальзер давно уже стал классиком. Его произведения изучают в школах, его пьесы с успехом идут в театрах. Герои таких романов Вальзера, как «Браки в Филиппсбурге», «Половина игры», «Единорог», «Крушение», уже заняли прочное место в истории немецкой литературы. По мнению Вальзера, популярность среди читателей и делает того или иного автора классиком. Никакие академии или критики не способны превратить писателя в классика.
Герои Вальзера - неудачники
Вальзер – плодовитый автор: его произведения составляют в общей сложности более 9 тысяч страниц. Впрочем, итог своему творчеству Вальзер подводить отказался:
«Я не люблю подводить итоги. У меня совершенно иное отношение к числам, чем того требует процесс подведения итогов. Писательство, как я его понимаю, не поддаётся сложению в сумму. Это – нечто непрерывное. Подытожить его невозможно.»
Критики неоднократно отмечали, что часто героями своих романов Вальзер выбирал неудачников. Связано ли это с его сложным отношением к властям, или же он считает неудачников людьми более порядочными?
«Во-первых, на мой взгляд, вся мировая литература имеет дело с неудачниками. Кроме того, каждый, перебрав в памяти своих знакомых, может констатировать, что люди интереснее, когда они терпят неудачу, чем когда они оказываются победителями. Неудача открывает поры, победа закупоривает их. Я думаю, этим и объясняется моя приверженность к героям-неудачникам.»
Делать записи - работа писателя
Будучи преподавателем поэтики в различных университетах Германии и США (он занимался этим в течение 10 лет – частично, чтобы заработать на жизнь, а частично из чистого энтузиазма), Вальзер пытался дать теоретическое обоснование такому литературному методу, как «ирония». Эти работы, однако, практически не позволяли заглянуть в его творческую мастерскую. Откуда же он брал идеи для своих романов?
«Никакой идеи не нужно. Мне, по крайней мере. У меня есть два метода писать: ежедневные записи – их я могу делать в поезде, в гостинице, где угодно. Это то же самое, что разработка пальцев для пианиста – ежедневно по 3, 4, 5 часов. И работа над совершенно определённым проектом. Делать записи и писать – это и есть работа писателя.»
Работе над записями Вальзер придавал огромное значение.
«У меня 44 тетради для записей. Это записные книжки для набросков. Как художник, прежде чем написать картину маслом, изготавливает целую кучу эскизов в альбомах и на бумаге и использует их затем в своей картине, так и я черпаю из своих записных книжек, работая над романами.»
Все свои книги Вальзер написал от руки. После этого его жена перепечатывала рукопись на компьютере, и только затем сам мастер вносил в распечатку исправления и дорабатывал её на компьютере. На вопрос, испытывает ли он творческие муки, является ли для него творчество тяжким бременем или же удовольствием, Вальзер отвечает без колебаний:
«Совершенно определённо, это – чистое удовольствие. Писать – это состояние наивысшего подъёма, какое вообще можно переживать. Ты вообще не замечаешь, как проходит время, потому что работа с языком так интересна.»
Вальзер всегда был очень чувствительным к критике, но реагировал на неё по-особому:
«Бёлль как-то сказал: после того, как его книга подвергалась разносу, он пару дней отлёживался. Когда я это услышал, я подумал: чёрт возьми, я себе такого позволить не могу. Но даже если бы я мог себе это позволить, это не по мне. Я тут же начал бы опять делать записи. Если кто-то говорит то, что мне кажется несправедливым, я начинаю писать «возражения» – просто для себя.»
Под огнем "правых" и "левых"
Вальзер всегда занимал чёткую политическую позицию, за что ему не раз доставалось. Кому-то не нравилось, что он резко выступал против войны США во Вьетнаме, против выдворения из Германии балканских беженцев. Но особое раздражение у многих вызывали его постоянные напоминания о необходимости стремиться к объединению Германии. Вальзеру указывали, что его требования противоречат Конституции Германии. Правые распространяли о нём слухи, что он – член компартии. Однако доставалось Вальзеру и от левых.
«Примерно в 70-е годы я начал публично высказываться о том, что я не могу мириться с разделом Германии. Этого ни в коем случае нельзя было говорить в тех левых кругах, к которым меня причисляли. Говоря о разделе Германии, я всегда имел в виду временное состояние. Другие же считали его окончательным. После этого я стал замечать, что мои левые друзья не просто меня «журили», а резко осуждали. Всё это продолжалось и после объединения страны. Раньше нельзя было называть раздел Германии безобразием, а теперь считалось хорошим тоном высказываться негативно по теме «единая Германия». Нельзя было говорить: в политическом отношении это лучшее, что выпало на нашу долю. Всё это резко осуждали новые блюстители общественного мнения – ещё резче, чем это делали правые в начале 70-х годов.»
В поисках терпимости
Ещё до падения Берлинской стены Вальзер с горечью отмечал, что для большинства представителей западногерманской интеллигенции объединение разделённой Германии было «либо чем-то неважным, либо чем-то нежелательным». Касаясь своей политической активности, Вальзер говорит:
«Я никого ни в чём не хотел убеждать. Просто я хотел иметь право высказать то, что чувствую. В дискуссиях с друзьями замечаешь, что оказываешься в изоляции. И тогда как писатель ты хочешь публиковаться, чтобы посмотреть, где же ты живёшь, что вообще теперь можно, а чего нельзя. Мы думаем, что существует общественное мнение. Спрашивается только, неужели оно всегда должно зависеть от сезонного оппортунизма и всегда определяться одним главным принципом? И неужели всё, что не соответствует этому основному принципу, сразу же должно вызывать подозрение?»
Призывы к благоразумию и сдержанности
Тем не менее, Вальзер не сдавался. С завидным упорством он продолжал верить в возможность что-либо изменить.
«После объединения Германии я надеялся, что те, кто раньше меня упрекал в том, что я не хотел мириться с разделом страны, скажут: ладно, мы на тебя не в обиде. Но ничего подобного не произошло, всё продолжается. Я не знаю ни одной другой страны, где представители интеллигенции настолько нетерпимы. Никого не интересуют твои мысли. Нет, тебя сразу же клеймят: «правый» или «левый». Это несерьёзно. Тебя заранее осуждает та или иная сторона. Это тоже очень немецкая черта. Терпимость у нас встречается только в идеалистических пьесах, а не в действительности».
Касаясь вооружённой борьбы с терроризмом, в частности, войны в Афганистане, Мартин Вальзер в интервью газете «Маннгеймер Морген» сказал:
«Я не считаю, что война может стать решением проблемы. По моему, это капитуляция политики, признание своего банкротства. На мой взгляд, президент США слишком много говорил о Добре и Зле, он ещё до событий 11 сентября классифицировал целый ряд стран как «государства-изгои». Политика, основанная на жёстком различии между Добром и Злом, безнадёжна. Таким образом, Усама бен Ладен добился того, что Запад заговорил точно так же, как и он сам.»
А задачу представителей интеллигенции в такое время Вальзер усматривает в том, чтобы призывать к благоразумию и сдержанности.
Отто Буш, ГАЛЕРЕЯ