Проблемы мусульман в Германии
«Я очень рано обратилась к вере: это произошло, когда мне было лет 7-8. Я хотела научиться молиться, мне хотелось носить платок и соблюдать святой пост, в общем, соблюдать все религиозные ритуалы, потому что они мне просто нравились, и я находила в них себя.»
- говорит Ферешта Людин - исповедующая мусульманка.
Принадлежность к определенной религиозной конфессии может выражаться по-разному. Одним из проявлений принадлежности женщины к исламу является постоянное и обязательное ношение головного убора – чаще всего, платка. Ферешта Людин носит платок даже в школе, где работает учительницей начальных классов. По ее словам, ислам является неотъемлемой частью ее жизни, поэтому она не может отказаться от ношения его атрибутов. Это и стало причиной конфликта между тридцатилетней учительницей и федеральной землей Северный Рейн – Вестфалия.
Сегодня мы поговорим о том, как на бытовом уровне уживаются в современном мире веротерпимость запада и крайняя религиозность востока.
Проблемы у Ферешты Людин начались уже в 1998 году, когда она только что сдала госэкзамен на звание преподавателя.
Из-за того, что ее религиозная принадлежность слишком бросалась в глаза, а это могло вызвать нежелательные расспросы у школьников, ... ей было отказано в праве преподавать. Ферешта обратилась в суд. В первой инстанции административный суд Штуттгарта принял по делу Людин следующее решение:
Несмотря на то, что истец обладает необходимыми для преподавания в школе профессиональными навыками, ее личные характеристики нарушают требования, обязательные к преподавателю, как к представителю государства: из религиозных соображений ислама она носит на занятиях платок и этим самым нарушает государственный нейтралитет, что, в свою очередь, противоречит профессиональным задачам преподавателя.
Негативными были и решения двух следующих инстанций. Но это не заставило ее отказаться от дальнейших поисков справедливости. Сейчас - последняя надежда: дело будет рассматриваться в высшем судебном органе Германии – Федеральном Конституционном суде в Карлсруэ. Его слово будет последним.
Ферешта Людин родилась в Афганистане. Когда ей было 5 лет, семья переехала в Германию, поскольку отец был назначен там послом. Ислам всегда присутствовал в жизни семьи Людин, но никогда не играл решающей роли, говорит Ферешта:
«Мои родители были традиционными мусульманами. То есть, они считали себя мусульманами так же, как многие люди на западе считают себя христианами.»
Фереште было 7 лет, когда в Афганистан вошли советские войска. Ее отец потерял должность посла, но о возвращении в горящий Афганистан не могло быть и речи. В результате семья Людин эмигрировала в Саудовскую Аравию. Здесь ее отец нашел успокоение от утраты родины в проповедях исламских ученых и в какой-то момент даже решил совершить паломничество в Мекку. Но осуществить свое желание при жизни не успел. После смерти отца семья Людин еще какое-то время оставалась в живущей по исламским канонам Саудовской Аравии.
«Некоторые арабские традиции меня очень впечатлили. Например, во время Рамадана все постились вместе, и пять раз в день весь город в одно и то же время молился. Но иногда я серьезно задумывалась над смыслом мусульманства. Мне казалось, что некоторые традиции совсем не соответствует исламу, хотя и представляются как мусульманское учение. Прежде всего, это относилось к положению женщин в обществе, просто жуткому ограничению ее роли чисто бытовыми функциями».
говорит Ферешта Людин.
В соответствии с саудовской интерпретацией Корана мусульманская женщина обязана полностью скрывать свое лицо и тело от взглядов чужих людей. Мать Ферешты не хотела мириться с этими ограничениями и, когда Фереште исполнилось 14 лет, вернулась с ней в Германию. Спустя несколько лет они приняли немецкое гражданство.
Между тем, в своих представлениях о вере Ферешта не хотела ограничиваться простым соблюдением правил и исполнением ритуалов. Уже находясь в Германии, она начала изучать Коран, читая его в арабском оригинале. Это открыло для нее совершенно новое измерение веры. Например, она поняла, что Коран требует одинаковых ограничений в одежде и поведении как от мужчин, так и от женщин. Только в одной из сур сказано, что женщина не должна появляться на людях с непокрытой головой.
Отличительной чертой ислама является то, что в нем нет одного авторитетного лица, своеобразного наместника Бога на Земле, как, например, Папы Римского у христиан, который занимался бы интерпретацией Корана. Каждый верующий мусульманин должен самостоятельно делать выводы из своего Священного Писания. В Коране совершенно однозначно сказано: «Используй собственный разум!»
Социологу Ясемин Каракашоглу также понадобилось много времени, прежде чем она решила обратиться в ислам. Но она не носит платка. Каракашоглу преподает в университете города Эссен «развитие ислама в Германии». Она родилась и выросла в Германии. Ее мать – немка, а отец – выходец из Турции. Благодаря матери, она знает христианские обычаи; так же, как и немцы, празднует Пасху и Рождество. С другой стороны, ее отец всегда следовал примеру основателя современного турецкого государства Кемала Аттатюрка, который был сторонником четкого разделения государства и церкви. Турецкие родственники отца определили отношение Ясемин к исламу: они регулярно ходят в мечеть и соблюдают часы дневной молитвы. Но, вместе с тем, они считают, что вера каждого человека индивидуальна. То, что женщина не скрывает своего лица вовсе не говорит о том, что она не уважает веру Аллаха, считает Ясемин Каракашоглу:
«В нашем семейном кругу в Турции не принято носить платок. Тем не менее, это никому не мешает верить и не рассматривается, как цель, к которой должна стремиться каждая девочка. Ношение платка - далеко не верх религиозного развития личности».
С «проблемой платков» и демонстративной мусульманской религиозностью Ясемин Каракашоглу впервые столкнулась среди таких же, как и она, студенток туркологии гамбургского университета.
«Поначалу все это мне показалось слишком странным, поскольку носить платок в нашей семье было не принято. Затем сработал старый предрассудок: ага, они носят платки, значит крайне религиозны и, вероятно, презирают тех, кто ведет себя иначе. Их основная цель – заставить всех женщин принять ношение платка, как должное. Каждая непокрытая голова представляет для них опасность. Наверное, как раз это и подвигло меня вести себя иначе. Меня заинтересовало, что по этому поводу говорит исламская теология. Мне довелось услышать много мнений от женщин, для которых платок – это символ ортодоксальности их веры. И знаете, к какому выводу я пришла: они такие же, как и я. Они несколько иначе подходят к понятиям религиозности, веры и самого ислама. Но они принимают меня такой, какая я есть».
Впечатление, которое поначалу возникло у Ясемин Каракашоглу, у многих жителей Германии сохраняется до сих пор. После терактов 11 сентября 2001 года оно вообще приобрело характер общенационального предрассудка: ведь многие видят в проникновении ислама в западную цивилизацию угрозу христианству, политическому либерализму и демократическим ценностям. Примеров тому по всей Германии множество. Вот лишь некоторые из них:
в нижнесаксонском городе Шеллертен учительница начальной школы была уволена с работы только за то, что по религиозным соображениям даже на занятиях не снимала с головы платок. Точно такая же судьба постигла воспитательницу детского сада в городе Бергкамен, что в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия.
В поисках справедливости многие мусульманские женщины обращаются в суд. Исхода разбирательств зачастую приходится ждать годами. Недавно Федеральный Конституционный Суд Германии огласил вердикт по делу об увольнении мусульманской продавщицы парфюмерного отдела одного из торговых центров в федеральной земле Гессен. Камнем преткновения здесь также стал головной убор исламской женщины. Руководство торгового центра посчитало, что демонстрация религиозности не сочитается с занятием продавщицы и приносит магазину убытки. Судьи немецкого «Большого Жюри» с этим не согласились. В конце концов, продавщицу можно использовать и в другом отделе, сказали они, где ее платок никому не будет мешать. Тем не менее, данную победу вполне можно назвать пирровой. Ведь отодвинув предрассудок на задний план, проблему не решишь.
Подобные конфликты возникают чаще всего тогда, когда исламские женщины становятся воспитателями детских садов либо школьными преподавателями, то есть имеют контакт с детьми. Здесь вступает в силу неоспоримая аксиома: «тому, кто занимается религиозной либо политической пропагандой, искать в школах и детсадах нечего!» Ведь по Конституции государство обязано соблюдать религиозный и политический нейтралитет. Но может ли головной убор стать религиозной пропагандой?
Говорит Рита Херманс, пресс-секретарь берлинского школьного сенатора:
«Все дети обязаны ходить в школу, которая является нейтральной территорией, то есть не придерживается никакой религиозной либо политической доктрины. Поэтому мы считаем, что учительница, которая носит на занятиях платок, определяющий ее религиозную принадлежность, может, таким образом, оказывать влияние на детей, и выступаем против этого».
Матиас Роде, юрист и исследователь ислама, так не считает:
«Нейтралитет подразумевает недопустимость вмешательства государства в религиозные споры, то есть государство не имеет права определять, что правильно, а что нет, но оно также не должно изгонять религию из общественной жизни. Это один из постулатов нашего Основного Закона.»
Но вопрос о том, может ли мусульманская учительница носить платок во время занятий или нет нельзя рассматривать только с точки зрения юридических интерпретаций немецкой Конституции. Свобода вероисповедания и нейтралитет государства в религиозных вопросах являются основополагающими критериями мирного сосуществования представителей различных культур в немецком обществе. Поэтому, основной вопрос в данном споре заключается, скорее, в желании либо нежелании довольно крупной религиозно-этнической группы интегрироваться в немецкое общество, считают многие социологи. Что же касается принудительного отказа от ношения платка в немецких школах, то здесь даже христианская церковь не может дать однозначного ответа. Ведь, если уж делать школу полностью нейтральной территорией, то и христианским преподавателям придется снять кресты.
То же самое касается и представителей иудаизма. Гюнтер Шмидт преподает английский язык в военно-морской школе Бундесвера. При этом на занятиях с курсантами он носит традиционную еврейскую шапочку – киппу, имеющую для него символическое значение. По правилам иудаизма мужчина обязательно должен носить киппу только в синагоге, но некоторые особенно верующие евреи не снимают ее и в обыденной жизни.
«В этом вопросе у меня довольно принципиальная позиция: Бог не только присутствует в синагоге во время молитвы, он создал весь мир, и весь мир озарен его присутствием».
Гюнтер Шмидт выступает за равноправие религиозных свобод в Германии. По его мнению, каждый человек имеет право на самовыражение.
«Если ислам предписывает мусульманам определенный вид одежды, символизирующей их веру, то никто не в праве заставить их носить что-либо иное. Ведь никто не заставляет немецких преподавателей, которые принадлежат к христианской вере, снимать цепочки с крестами, когда они приходят на занятия. Прежде чем что-либо запрещать необходимо сначала доказать, скрывается ли за платком, киппой или крестом злой умысел, нарушающий принципы демократического образа жизни. И только, приведя подобные доказательства, можно и даже необходимо принимать меры».
Есть и еще один аспект данной проблемы. О нем говорит американский исследователь отношений полов Маргот Бэдран. Она считает, что подобное отношение к женскому телу объясняется патриархальностью западного общества.
«Во многих мировых культурах женское тело было и остается лишь сексуальным объектом. Оно соблазняет и манит. В тоже самое время отношение к мужскому телу абсолютно иное. Как следствие данного весьма распространенного образа мысли женщине приходится больше прикрывать свое тело, чем мужчине. Ведь оно представляет бОльшую сексуальную угрозу, чем мужское тело. Поэтому в консервативных культурах и семьях женщины подвержены большему давлению одеваться и вести себя «полагающим образом».
Три крупнейшие мировые религии – христианство, ислам и иудаизм уходят корнями в патриархальные культуры. Женщина в таком обществе должна следовать определенному кодексу правил, если она хочет спокойно жить и работать, считает Маргот Бэдран. Решение же мусульманских женщин в сегодняшних либеральных обществах соблюдать традиционные формы одежды может быть связано, по мнению Бэдран, с тем, что они происходят из консервативных семей либо присоединяются к таковым, а также с тем, что их интерпретация Корана побуждает прикрывать свое тело. Но это вовсе не значит, что они чувствуют себя угнетенными.
Если политики, чиновники и судьи решат, что исламским женщинам нельзя носить платок в школьных классах, то они, тем самым станут в один ряд с теми, кто делает политику с помощью женского тела, считает Маргот Бэдран:
«Женщины уже давно стали вывеской общества, государства, нации и религии. Однако большинство женщин, которые носят платок, прикрывают голову в знак своей чрезвычайной набожности. В этом я неоднократно имела возможность убедиться. Лишь единицы инструментализируют веру в политических целях. Я считаю, что в нашем, т.н. современном интеллектуальном западном обществе сложилось абсолютно неверное представление о том, что женщины используют свою религиозность в политических целях».
24 сентября Федеральный Конституционный Суд Германии вынесет решение о том, имеет ли школьная администрация право увольнять мусульманских преподавательниц, если они отказываются снимать перед занятиями платок, символизирующий их принадлежность к исламской вере. Но решение суда ни в коей мере не должно стать прецедентом для всеобщего увольнения исламских учительниц. Ведь иначе стремление к соблюдению религиозного нейтралитета превратится в его прямую противоположность.