Псевдонимы и фальсификаторы
Я решил посвятить сегодняшнюю передачу псевдонимам. Слово это происходит от греческого «ложное имя». Вымышленное или чужое имя, а иногда и отдельная буква или цифра, которыми пользуются писатели, публицисты, политики, спортсмены и так далее, - очень распространённое явление. Делают это по разным причинам. Чаще всего из-за того, что хотят скрыть свою настоящую фамилию или просто найти более благозвучную, более запоминающуюся, более короткую, более символическую (например, Горький, Бедный или Сталин). Литераторы особенно любят псевдонимы. Всегда любили. Уже в семнадцатом веке литературных инкогнито набралось так много, что набралось несколько специальных словарей, составленных британскими, французскими и немецкими авторами. Один из трактатов, написанных на эту тему немецким юристом Винцентом Плакцием, вышел в 1674 году в Гамбурге. Он назывался «Обзор анонимов и псевдонимов». После смерти автора его длинный список псевдонимов дополнили до десяти тысяч и переиздали. В самом начале девятнадцатого века Антуану Барбье, библиотекарю императора Наполеона, одного тома на «анонимных сочинителей», как он их называл, уже не хватило. Понадобилось четыре. Ну а современный словарь псевдонимов, вышедший в Германии, насчитывает почти девяносто тысяч имён.
Не пугайтесь: все эти имена мы перечислять не будем. Но о некоторых (и далеко не только немецких) надо обязательно сказать.
Одна из самых распространённых в старые времена причин, по которым авторы подписывали свои произведения псевдонимами, - сословного рода. Профессия литератора считалась малодостойным для лиц благородного происхождения занятием. Поэтому, скажем, сборник новелл Маргариты Наваррской (прославленной «королевы Марго» Дюма) не был подписан её именем. Анонимно издал в 1665 году свои знаменитые «Размышления» Ларошфуко (герцог де Ларошфуко, если быть точным). В том же 17-м веке бранденбургский курфюрст Август, фанатичный любитель шахматной игры, подписал свою книгу о шахматах псевдонимом Селениус. Но и менее высокопоставленные особы в ту отсталую эпоху часто не желали видеть свои фамилии в печати. Поэтому, уступая требованиям отца, королевского казначея и нотариуса, Франсуа-Мари Аруэ взял себе псевдоним «Вольтер», а комедиант бродячей труппы Жан-Батист Поклеен, не желая позорить имя папеньки, придворного обойщика и камердинера, стал выступать на сцене и подписывать свои пьесы псевдонимом «Мольер».
Но встречаются и псевдонимы, которые, наоборот, приукрашивали, облагораживали и даже возводили в дворянское звание автора. Одна из самых знаменитых литературных мистификаций в современной истории русской литературы, - это стихи некоей Черубины де Габриак, появившиеся в 1909 году в журнале «Аполлон». Дебют таинственной итальянской аристократки с восторгом оценили критики и сам редактор «Аполлона» Маковский. Но вскоре оказалось, что под этим псевдонимом скрывается Елизавета Дмитриева, стихи которой «подправил» известный поэт Максимилиан Волошин. Маковский был в бешенстве и даже вызвал Волошина на дуэль.
«Приукрасили» свои настоящие имена (правда, скромнее, чем Черубина де Габриак), например, Эрих Мария Ремарк (прочитав наоборот свою банальную фамилию Крамер), автор романов о комиссаре Мэгрэ Жорж Сименон (его звали на самом деле Жорж Сим), Леся Украинка (по паспорту – Лариса Петровна Косач-Квитка). НазвалИсь братьями Васильевыми кинорежиссёры, снявшие фильм «Чапаев», хотя они не были никакими братьями, а просто однофамильцами.
Зато Евгению Петрову, одному из авторов «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка», пришлось взять псевдоним, чтобы его как раз и не путали с братом – писателем Валентином Катаевым. «Петров», кстати говоря, - производное от отчества Евгения Петровича Катаева.
А вот имя автора «Божественной комедии» - Данте – всего лишь имя. На самом деле его звали Данте Алигьери.
Между прочим, никакой «Божественной комедии» Данте не писал. Он назвал свою легендарную поэму просто "Комедия". И лишь через двести лет после ее создания один предприимчивый издатель (земляк автора) немножко "подправил" название – чтобы книга лучше продавалась.
Как видим, с темой псевдонимов и литературных мистификаций тесно связана другая. Я имею ввиду мистификации исторические.
Наверняка, очень многие из вас знают, что город Гамбург всегда назывался "вольным ганзейским городом". Сегодня даже на номерных знаках гамбургских автомобилей стоят две латинские буквы "Х" – от немецкого сокращения этого названия "Ханзештадт Хамбург". Между тем, этот титул, в наши времена – лишь почетный, а когда–то дававший немалые торговые и другие привилегии, способствовавшие расцвету Гамбурга, город присвоил себе сам. Правда, в государственном архиве есть документ, датированный маем 1189 года. Под ним стоит подпись Фридриха Первого Барбароссы. Кайзер освобождает порт Гамбург от таможенных пошлин, предоставляет ему права на свободную торговлю и рыбную ловлю.
Но документ этот подделан. Его изготовили через семьдесят лет после смерти кайзера Барбароссы гамбургские купцы – чтобы получить перечисленные привилегии. Фальшивка была разоблачена лишь в 19–ом веке, и совершенно случайно. Городские архивариусы обнаружили, что письмо императора Барбароссы скреплено личной печатью... Фридриха Второго Штауфена, который к моменту составления документа не только не был императором, но даже еще не родился. Так что правда всплывает наружу даже спустя шесть столетий!..
Если вернуться к литературе, то просто диву даешься, сколько самых разных автобиографических записок, мемуаров, других произведений эпистолярного жанра и "документальных" свидетельств, о которых рассказывает этот раздел, на самом деле является фальшивками. Что еще удивляет здесь, так это фантастическое легковерие тех, кто публиковал подделки. Понятно, что неискушенный читатель довольно просто попадается на обман, но чем объяснить наивность прожженных, циничных, не верящих ни во что издателей и редакторов?! Судя всему, их ослепляет желание стать первооткрывателями сенсации – ну и, конечно, возможность хорошо на ней заработать.
На одиннадцать языков были переведены обнаруженные в 1993 году записки некоего Джеймса Мэйбрика из Ливерпуля. До этой публикации он был совершенно неизвестен широкой публике. Тем не менее, исповедь почтенного отца семейства о том, чем он занимался по воскресеньям между 31 августа и 9 ноября 1888 года в Лондоне, разошлась в миллионах экземпляров. В эти пять воскресений в английской столице были зверски убиты пять дам полусвета. Их убийца вошел в историю мировой криминалистики под именем "Джека Потрошителя". Тайна его преступлений так и осталась нераскрытой: кто он на самом деле? что было причиной убийств? почему они также внезапно прекратились, как и начались?
На эту тему написаны сотни книг, сняты десятки кинофильмов... По одной из версий, например, убийцей был... королевский лейб–хирург, которому поручили ликвидировать всех проституток, с которыми спал наследник британского престола, – потому что одна из них забеременела. Записки Мэйбрика, якобы случайно найденные спустя много лет неким торговцем металлоломом из Ливерпуля, проливали свет на загадку "Джека Потрошителя", которым, как уже легко можно догадаться, и был автор записок Джеймс Мэйбрик. Измученный своей маниакальной страстью и угрызениями совести он, оказывается, покончил с собой – поэтому убийства и прекратились.
Прошло чуть больше года после первой сенсационной публикации "Дневника Джека Потрошителя", когда "первооткрыватель" записок, якобы случайно их обнаруживший, признался: дневник написал он сам, от первой и до последний строчки. Британская публика была потрясена. И разочарована.
Еще более шумный скандал, связанный с подделками, разразился в 1983 году в Германии. Не то десять, не то (по другим данным) даже двадцать миллионов марок заплатило издательство "Грунер унд Яр", выпускающее журнал "Штерн", за так называемые "Дневники Гитлера", которые таинственным образом попали сначала к художнику и антиквару Конраду КуЯу, а от него – к репортеру "Штерна" Хайдеману. Историки, которых журнал познакомил с некоторыми фрагментами "Дневников", подделку сначала не распознали.
Это тем более удивительно, что в "Дневниках Гитлера" встречается куча ошибок и несуразностей: Гитлер ссылается на события, которые к тому времени еще не произошли, упоминает законы, которые будут приняты позже, и так далее. Конрад Куяу (подлинный автор этих дневников) попросту повторил ошибки, которыми изобиловала книга "Речи и распоряжения Гитлера", ставшая для него главным источником исторического материала. Правда, несмотря ни на что, Куяу проделал грандиозную работу: за два с небольшим года он изготовил и исписал почерком Гитлера шестьдесят тетрадей большого формата. С невероятной помпой 23 апреля 83 года прошла в Гамбурге презентация номера журнала "Штерн" с первой публикацией "Дневников". Однако на пресс–конференции многие из немецких иностранных журналистов открыто высказали свои сомнения в их подлинности. Лишь тогда "Штерн" послал "Дневники" на официальную экспертизу. Графологам, химикам и сотрудникам архивов понадобилось меньше недели, чтобы с абсолютной уверенностью установить: речь идет о фальшивке.
Конрад Куяу и репортер "Штерна" Хайдеман предстали перед судом. За подлог их приговорили к четыре с половиной годам заключения каждого. Что касается "Штерна", то потеря неизвестно куда девшихся миллионов, заплаченных за фальшивку, – это для журнала еще не самое страшное. До истории с фальшивыми "Дневниками Гитлера" "Штерн" был одним из самых читаемых журналов в ФРГ и даже конкурировал с "самим" "Шпигелем". Но скандал подорвал его репутацию. Тиражи заметно упали, и "Штерну" до сих пор так и не удалось оправиться от последствий этого скандала, несмотря на все попытки вернуть расположение "серьезного" читателя.
Лондонская "Санди Таймс" оказалась в свое время осторожнее. Хотя аутентичность предложенных газете в 1967 году дневников Бенито Муссолини уже подтвердили историки и за их истинность ручался сын "дуче" Виторио, однако редакция всё же решила до окончательного решения о приобретении этих дневников пригласить эксперта для определения химического состава бумаги, на которой они написаны. И эксперт установил, что бумагу изготовили много позже смерти Муссолини, – то есть дневники являются фальшивкой.
Как и правда о легендарной "красной книжке" – цитатнике Мао Дзэдуна. Сегодня ореол Мао заметно поблек даже в самом Китае, и в его мавзолей народ ходит, скорее, из любопытства, чем для поклонения. Но всего двадцать–тридцать лет назад жестокий диктатор, жертвой которого пали несколько десятков миллионов китайцев, еще был окружен романтическим идеалом бесстрашного революционера, творческого продолжателя марксизма и поэта. "Красная книжка" – сборник афоризмов и стихотворений Мао Дзедуна – была переведена чуть ли не на все языки мира и охотно читалась молодыми западными интеллектуалами. Во время студенческих революций 68 года в Западной Европе она стала настоящим бестселлером. Но специальная комиссия китайских экспертов, работавшая в строжайшем секрете, уже после смерти "великого кормчего" установила, что из 470 текстов Мао более 250 написаны другими людьми. Его имя стояло под чужими стихами, а "сырые" прозаические наброски обрабатывались профессиональными литераторами, большинство которых погибло во время "культурной революции". Так что фамилия Мао на обложке «красной книжки» - это в некотором роде коллективный псевдоним.