Референдум в Чечне
Сегодня внимание всего мира сосредоточилось на Ираке. Прочие конфликты оказались временно «забытыми». Но и «забытые», «тихие» войны могут в любой момент напомнить о себе. Ведь об Ираке, после того как Саддам выставил инспекторов ООН в 98-м году, на время тоже «забыли» ... Война в Чечне, по крайней мере для общественности на Западе, после большой, но недолгой шумихи в связи с терактами в Москве, вот уже несколько месяцев, как будто бы и не существует. Безусловно, определённую роль в прохладном отношении Запада к этой проблеме сыграло улучшение отношений с Россией. После терактов 11-го сентября интересы Запада и России на внешнеполитической арене вдруг совпали по многим направлениям. И Кремль проявил себя довольно надёжным партнёром по антитеррористической коалиции. Определённую роль в том, что о Чечне вспоминают все реже сыграли и усилия Москвы блокировать доступ иностранных журналистов в зону конфликта. Официальные российские СМИ в свою очередь дают главным образом материалы претенциозного и пропагандистского характера, либо занимаются пи-аром угодных Кремлю чеченских политиков. В последние месяцы лишь отдельным правозащитникам и журналистам, которых можно перечесть по пальцам, время от времени удавалось съездить в Чечню и немного взбудоражить общественное мнение своими сообщениями. На днях из такой поездки вернулся председатель Совета правозащитного центра «Мемориал» Олег Петрович Орлов. Актуальной информацией и личными впечатлениями от увиденного в Чечне Орлов поделился на пресс-конференции в Москве, на которой побывал сегодня наш корреспондент Анатолий Даценко:
Председатель совета российского правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов, который только что вернулся из Чечни, так характеризует сложившуюся в республике ситуацию с соблюдением, а точнее с несоблюдение прав человека накануне предстоящего референдума:
- Количество исчезновений, похищений, убийств исчезнувших людей с осени прошлого года резко возросло. Если говорить о расследовании преступлений, в целом, абсолютное большинство преступлений против мирного населения оказывается не расследованными или приостановлено за невозможностью установления личности виновного. Громадное количество дел просто даже не фиксируются. Отдельно следует сказать о горных районах. Именно в горных районах с осени этого года складывается наиболее тревожная, наиболее тяжелая ситуация. Внутри самой Чечни появились десятки тысяч внутренних перемещенных лиц. Люди бегут с гор, где создаются абсолютно невыносимые условия для жизни. Они вынуждены менять место жительства, как-то устраивать свою жизнь на равнинных территориях Чечни. Местные власти всячески препятствуют им в этом. Люди оказываются между молотом и наковальней. Целые населенные пункты, целые села Введенского района, Нажа-Юртовского района и южной части Курчалоевского района просто обезлюдели. Можно ли жить в селе, на окраине которого располагается десантное подразделение? Можете себе представить, как при той безнаказанности и поощрении террора по отношении к мирному населению ведут себя десантники? Является ли это сознательной политикой – мы не знаем. Помнится, в декабре 1999 года появилась некая фальшивка – протокол заседания Совета Безопасности в администрации президента...
Ведущий сотрудник «Мемориала» Александр Черкасов:
- Мол собираются «злобные федералы» всю горную часть Чечни стереть с лица земли и разрушить древние родовые башни. Вы понимаете, что в документе администрации президента словосочетание «древние родовые башни» появится не может.
Председатель совета российского правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов:
- Это была безусловно фальшивка. Мы тогда сами говорили, что это фальшивка. Но вот в Чечне сейчас осуществляется нечто подобное.
Ведущий сотрудник «Мемориала» Александр Черкасов, который выше уточнял вопрос о фальшивке сравнивает нынешнюю ситуацию в Чечне с событиями более чем полувековой давности. И сравнение не в пользу новейшего времени.
- Правительство Чеченской республики, рабочая группа которого занимается поиском пропавших без вести, приводит цифру 2800 пропавших без вести человек. Но это, видимо, тоже неполные сведения. Но это официальные структуры дают цифры. В Чечне сейчас живет порядка 600 000 человек, несмотря на то, что нам говорили после переписи. Если официальные сведения о числе пропавших соотнести с населением Чеченской республики, то выясняется, что людей исчезло больше, чем в период большого сталинского террора. Если в период сталинского террора было расстреляно порядка 800 000 человек – это примерно 4 человека на 1000 населения. В Чечне этот показатель уже перекрыт. Число исчезнувших приближается к пяти на 1000.
Председатель совета российского правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов:
- Прошу учесть, что все цифры, которые мы приводим, это надводная часть айсберга.
Вывод Олега Орлова и его коллег практически однозначен:
- Размер террора, беспредела в Чечне, действительно вызывает ужас. Налицо возрастание уровня запугивание накануне референдума.
«Для проведения референдума в нынешней Чечне нет никаких условий. Я не удивлюсь, что нужные Кремлю результаты этого действа уже где-то лежат и ждут своего часа», - добавляет Олег Орлов.
Наряду с продолжающимися нарушениями прав человека в Чечне и ужесточением контроля властей за освещением журналистами событий в зоне конфликта, особое беспокойство на Западе вызывает, катастрофическое ухудшение условий работы гуманитарных миссий и неправительственных организаций на Северном Кавказе. Этот вопрос находился в центре внимания делегации немецких парламентариев, вернувшихся вчера из Москвы. В её составе находилась– Мелани Освальд, депутат бундестага от партии ХДС/ХСС. Мелани Освальд 28 лет, и она энергично участвует в работе комиссии по правам человека германского парламента:
- Наиболее удручает тот факт, что по прежнему нет ни серьёзной заинтересованности, ни политической воли завершить эту бессмысленную войну. Обе конфликтующие стороны зарабатывают на войне приличные деньги: махровым цветом цветёт коррупция, торговля трупами и прочий криминал. Насколько референдум поможет изменить ситуацию - большой вопрос. Правозащитники и неправительственные организации настроены в этом отношении довольно скептически. Вопрос и в том, является ли сам референдум законным? Складывается впечатление, что этот референдум попросту навязывается населению, что всё, в конечном итоге, определяет Москва. Многие чеченцы воспринимают этот референдум, как унижение, поскольку фактически в Чечне всё ещё действует легитимная конституция и есть законно избранный президент.
Тем не менее западные правительства и, в частности, ведущие политики ФРГ стараются не затрагивать проблему Чечни. Почему?
- Позиция федерального правительства в этом вопросе очень дистанцированая, проще говоря, долгое время никто эту тему вообще не упоминал. Шрёдер был вчера в Москве, встречался с Путиным, и насколько я знаю, тема войны в Чечне в их беседе у камина не фигурировала вообще. Конечно, в настоящий момент войну в Чечне полностью затмила тень назревающей войны в Ираке. Но я полагаю, что несмотря на самые добрые отношения с Россией, критика действий России в этой республике допустима. Именно потому, что наши отношения в настоящее время хорошие, нам следует поднять этот вопрос, использовать все наши возможности и попытаться выступить в качестве посредника. В данный момент очень важно содействовать стабилизации, поскольку условия в Чечне такие, что даже большинство гуманитарных организаций просто не могут там больше работать. У них нет возможности оказывать помощь населению.
Насколько Москва вообще готова к сотрудничеству по вопросу Чечни, особенно, учитывая то, как российские власти поступили с миссией ОБСЕ или с западными журналистами, пытавшимися сообщать из Чечни?
- Международные организации очень нужны в Чечне, им необходимо продолжить свою деятельность. Это – серьёзный вклад в дело мира. Я сильно сомневаюсь, что мир в Чечне будет возможным без посреднических усилий Запада: политиков, гуманитарных и неправительственных организаций. Ведь у нас у всех перед глазами пример Израиля, где вооруженный конфликт между палестинцами и израильтянами продолжается уже более пяти десятилетий. И всё это время нет никакой возможности найти мирное решение. При отсутствии сильной международной инициативы, чеченский конфликт может приобрести именно такое развитие.