Роль Центральной Азии в нынешней политике США

Президент США выразил удовлетворение укрепившимся за последний год сотрудничеством между его страной и Узбекистаном. Таково, по сообщениям информационных агентств, содержание послания Джорджа Буша Исламу Каримову, где американский президент говорит о признательности американского народа Президенту Узбекистана и его народу за поддержку в борьбе с терроризмом. Практически одновременно в США прибыл с официальным визитом президент Киргизии Аскар Акаев. Оба эти события дают повод обсудить вопрос о роли США в Центральной Азии и... о роли Центральной Азии в нынешней политике США. Из Нью-Йорка передает Юрий Дулерайн:

До террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11-го сентября пролшого года в Америке вообще мало кто интересовался этим регионом. Заинтересованность проявляли в основном правозащитные организации, такие, как Хьюман Райтс Уотч (Human Rights Watch). Госдепартамент США, который обязан ежегодно докладывать Конгрессу о положении в области прав человека по странам мира, исправно сообщал об ограничениях гражданских свобод и о репрессиях, применяемых к оппозиции. Законодатели учитывали эти факты при утверждении финансовой помощи иностранным государствам. Ситуация радикально изменилась с началом войны против международного терроризма. Как пример можно привести Узбекистан. В последние годы его правительство подвергалось острой критике за многочисленные нарушения прав человека, однако теперь американские официальные лица утверждают, что Каримов сдержал своё обещание, данное президенту Бушу во время мартовского визита и предпринял ряд шагов на пути к демократическим преобразованиям в Узбекистане. В частности, узбекское правительство зарегистрировало национальную правозащитную организацию и освободило из тюрем, как оно заверяет, свыше восьмисот политзаключённых. Каримов пошёл на это после значительного увеличения американской помощи. Согласно новому дополнительному бюджету, Узбекистан получит 155 миллионов долларов в придачу к сумме в восемьдесят три с половиной миллиона, которая была выделена после терактов 11-го сентября прошлого года в Америке. Экспортно-импортный банк США предоставляет Узбекистану новые льготные кредиты на развитие мелкого и среднего предпринимательства. Около половины всей суммы помощи пойдет на военные цели, включая закупку средств связи для узбекской армии и на усиление охраны границ.

На вопрос программы "Фокус", в какой степени активное присутствие США в Центральной Азии повлияло на три ключевых аспекта развития региона – на стабилизацию, на демократизацию, и на расширение взаимного сотрудничества по разрешению сложнейших региональных проблем – в том числе экологических и территориальных, отвечает глава Германского общества по развитию демократии в Центральной Азии Михаэль Лаубш:

МЛ: Я думаю, в отношении безопасности можно с определенностью сказать, что американское присутствие в Центральной Азии, особенно, если говорить о борьбе с терроризмом в Афганистане, с одной стороны можно оценить положительно, поскольку опорные пункты, аэродромы соседних стран использовались для проведения военных операций по уничтожению баз террористов. С другой стороны, это пока не привело к ощутимым результатам. Пока можно сказать, что да, американцы твердо закрепились там и защищают свои геостратегические интересы, что их участие в борьбе с терроризмом – это хорошо, но ясных результатов пока нет. В то же время главы центрально-азиатских государств, конечно, использовали это участие в своих целях, с одной стороны, выступив друзьями США, с другой - и усилив свои внутриполитические позиции. Но, что касается развития демократии – от американской стороны ожидалось большего в аспекте не только представления интересов политики и безопасности своей страны в этом регионе, но и в аспекте влияния на развитие ситуации с правами человека в этих странах. По моему мнению, этого вообще не произошло, главы центрально-азиатских государств смогли, напротив, укрепить свои режимы. Третий аспект – сотрудничество этих стран. Я бы определил этот процесс как "бизнес эз южл", без перемен. Из-за того, что США не справились с задачей оказания большего давления на режимы, те продолжают вести ту же политику, что вели и раньше. Это касается, к примеру, экологии. Скажем, судя по последним сообщениям об Арале, никаких положительных сдвигов там за последние 12 месяцев не произошло, если не сказать больше – что положение стало еще хуже. И когда слышишь дискуссии о некоем возможном объединении некоторых Центрально–азиатских государств, думаешь о том, что это скорее проявление попыток с их стороны прощупать, кто в регионе имеет наиболее сильную позицию.

ВВ: Существуют ли в самих Соединенных Штатах отличные от правительственной трактовки "центрально-азиатской" политики?

МЛ: Я должен однозначно ответить: с одной стороны есть интересы правительства США, которые, по моей оценке, очень существенно ограничены вопросами геостратегии и безопасности. В то же время если рассмотреть ситуацию в Конгрессе США, то можно говорить о куда более дифференцированной картине. Насколько я знаю, за последние 12 месяцев в комитетах по международной политике и по правам человека было шесть заседаний, посвященных Центрально-азиатским темам, где члены Конгресса настойчиво старались выдвинуть на первый план американской политики в регионе вопросы демократизации, защиты прав человека, свободы прессы, свободного правосудия. Увы, американское правительство к этим советам и указаниям Конгресса и международных правозащитных организаций не очень прислушалось. Но в США есть политические группы, которые видят эти вопросы куда более отчетливо представленными в американской политике в Центральной Азии.

ВВ: Какая из стран региона, по Вашему мнению, в наименьшей степени воспользовалась усилением влияния США в Центральной Азии?

МЛ: Я бы на первом месте назвал Туркмению. Президент Ниязов отказался предоставить свою территорию и свое воздушное пространство для участия в антитеррористической операции. Эта страна все глубже проваливается в пропасть там, где речь идет о вопросах демократизации и прав человека и, к сожалению, этой стране как раз на международных встречах, в том числе и в Конгрессе США, уделяется меньше всего внимания.

А вот точка зрения эксперта Германского института международной политики и безопасности Уве Хальбаха:

УХ: Европейская стратегия в Центральной Азии отличается от американской. Когда в конце концов Европа начала заниматься этим регионом, стратегия по отношению к нему строилась на том, чтобы бассейн Каспийского моря не стал вторым Персидским заливом. Если заботиться лишь о безопасности доступа к залежам нефти и сотрудничать с сомнительными политическими режимами, которые благодаря этому стабилизируются на долгое время – это точно то развитие, по которому пошел Персидский залив с его государствами-рантье, как, например, Саудовская Аравия. Следствие такого подхода - политика "критической солидарности". С другой стороны, после 11 сентября соприкосновение между Узбекистаном и США стало существенно более тесным, и США в этом сотрудничестве ставит определенные условия – говорится не о том, что США поддержат режимы любой ценой, поскольку строят там военные базы, - нет, США, к примеру, старается привлеч в Узбекистан Международный Валютный Фонд, а МВФ ставит ясные контрактные условия, при которых он готов работать в стране. Впрочем, мы не можем ожидать от того же Узбекистана, что он в течение двух лет станет демократическим государством. Важно, чтобы эти страны двигались в этом направлении в соответствии с особенностями региона, но не в противоположном!

Виталий Волков, НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА