Роман Доброхотов: Когда нечего терять, нет смысла бояться

В интервью Deutsche Welle лидер движения "Мы" Роман Доброхотов рассказал о том, что подвигло его заявить во всеуслышание, что в стране нет демократии и свободы слова, а также о том, может ли поступок отдельной личности изменить что-то в российском обществе.

Deutsche Welle: Что подвигло вас на конференции, посвященной 15-летию российской Конституции, перебить выступление президента России и заявить, что в стране нет демократии и свободы слова?

Роман Доброхотов: Изначально я просто планировал посмотреть на это мероприятие, и с самого начала казалось, что в этом есть какой-то скрытый сарказм. Cобравшиеся в кремлевском зале все высшие чиновники, политики - это те люди, которые несут прямую ответственность за те нарушения конституционных прав и свобод, которые мы видели в последние 9 лет.

Но когда я стал слушать выступление Медведева, мне показалось, что это уже вопиющий цинизм, когда президент России, который только что сам себе продлил срок, по сути, попрал эти самые конституционные основы, стал рассказывать о том, как он на самом деле бдит и защищает конституцию, как он уважает права и свободы. Сначала я просто выкрикнул "позор поправкам", но этот выкрик просто утонул в тишине, потому что все постарались сделать вид, будто ничего не видели и не слышали.

И когда Медведев продолжил рассказывать в том же духе, как он любит все эти конституционные права и свободы, тогда уже я встал и обратился к присутствующим, сказав: "Что же вы его слушаете, он сам продлил себе срок, рассказывает тут про конституцию, а сам все права и свободы нарушает, в стране цензура, нет выборов". В этот момент меня схватили люди из охраны и потащили из зала.

Медведев пытался вмешаться и сказал, что у нас же на то и конституция, чтобы существовали разные мнения. Но случилось то, что, на мой взгляд, очень символично - они его не послушали и вытащили меня из зала. Мне кажется, это очень ярко символизирует то, как либеральные сигналы нашего президента на самом деле отражаются в реальности. Органы их игнорируют, система работает так, как работала, вне зависимости от того, что говорит президент.

- Но ведь Дмитрий Медведев мог повторно остановить охранников? Почему он, видя, как развивается ситуация, не сделал второй попытки?

- Многие считают, что наш президент либеральный, просто ему не дают реализовать свою либеральную программу система и Путин. Но, на самом деле, если бы он проявил свою волю, и в той ситуации он мог остановить людей из ФСО, и во многих других ситуациях, и в деле Бахминой, и в деле Алексаняна.

Есть миллион примеров, где, если бы он захотел, он бы добился того, чтобы решение было принято. Он мог бы вполне освободить Ходорковского, сделать так, чтобы государственные каналы перестали продолжать этот культ личности того же самого Медведева и Путина. Но в действительности, он просто не проявляет достаточного желания, возможно, не чувствует в себе достаточно сил, но в любом случае, видно, что в своем либерализме он не очень настойчив.

- В тот же день вы оказались безработным. Вам сообщили, что вы уволены с радиостанции "Говорит Москва"…

- Да, мне позвонил главный редактор и сказал: "Дело в том, что ты больше у нас не работаешь". А буквально на следующей неделе должна была выходить моя вторая программа. До этого времени я вел одну, она называется "Очная ставка", это политические дебаты, в которых участвовали разные политики, и оппозиционные, и государственные. Эта программа шла уже два года. А должна была появиться еще и вторая, связанная с международной политикой. Но так случилось, что в тот же самый вечер было принято решение о сокращении штата, и под это сокращение попал я, вот такое совпадение.

Были проблемы и с другими изданиями, куда я просто писал статьи по политэкономии и международным отношениям. Но судя по всему, эти проблемы мне удастся решить, просто теперь придется работать под псевдонимом, потому что из-за моей фамилии у изданий возникают проблемы.

- Может ли отдельно взятый голос, отдельно взятый поступок что-либо изменить в обществе?

- Сложно сказать, что будет, но в первый же день мне в блог написали больше тысячи человек, по почте писали сотни человек, в разных социальных сетях я получал сообщения от незнакомых людей со словами благодарности, или огромные письма с рассказами о сочувствии и поддержке. Судя по этой реакции, этот поступок действительно несколько приободрил людей. Может, кто-то боялся, кто-то стеснялся, кто-то просто не думал над этим, а теперь этот поступок может ввести моду на открытые искренние высказывания того, что ты думаешь.

Конечно, это распространяется только на молодежь, у которой в последние годы было немодно заниматься политикой и ассоциировать себя с политикой. Но сейчас в связи с кризисом ситуация меняется, настроение меняется. Один мой поступок, может, не изменит кардинально всю ситуацию, но он может стать одним из стимулов для молодых людей не бояться ассоциировать себя с политикой, говорить искренне то, что они думают.

- А с чем связано то, что молодые люди в России фактически никак не отреагировали на изменение Конституции, например?

- Это инерция, которая была заложена высокими ценами на нефть в последние годы, которые позволяли нашему обществу пребывать в благополучии. Государство заливало все социальные волнения нефтедолларами, и общество думало, лучше не выступать, а то потеряем то, что есть, поскольку говорили, что любая альтернатива будет только хуже. А сейчас, когда нечего уже терять и нет смысла бояться, нет смысла переживать, что чем-то рискуешь, в такой момент возникает в обществе потребность и внутренняя поддержка к политическим действиям.

И естественно молодежь реагирует на все быстрее, чем остальная часть населения. Сразу после нашей акции в первый же день несколько десятков человек записалось в наше движение, которое совсем небольшое, всего сто человек вместе с региональными отделениями. И тут за последнюю неделю оно увеличилось почти вдвое. Можно, конечно, это отнести к нашим последним акциям, и в том числе к этой ситуации в Кремле. Но я думаю, что это связано и в целом с ситуацией в стране, которая меняется.

Беседовал Владимир Сергеев