Свобода слова в России
Сегодня речь пойдёт о свободе слова в России. К сожалению, уже не в первый раз. На сей раз есть сразу несколько поводов обратить внимание на эту проблему: суд в Петербурге по поводу "Русского видео", суд в Москве по поводу ТВ-6. Но эти дела мы пока оставим в стороне, поскольку, как и в прошлогодней истории с НТВ, на любое замечание о несвободе слова будет найден экономический аргумент. Хотя и тогда, и сейчас все экономические аргументы явно шиты белыми нитками. Нет, сегодня пойдёт речь об обвинениях, которые экономическими обоснованиями мотивировать никак нельзя, а потому остаётся думать только о нежелании властей видеть в России независимых критически мыслящих журналистов, даже иностранных. Но начнём по порядку. Эта на первый взгляд курьёзная история началась почти год назад, когда появились вот эти слова:
Ты скажи мне, Россия, ты ответь на вопрос:
Почему президенту ты веришь?
И смотря на него, ты не чувствуешь слёз,
И душой за него ты болеешь.
Все плохое уйдет и вернется рассвет –
Тот, которого мы все долго ждали.
Это наш президент! Это наш президент!
Россияне его поддержали.
Автору этих стихов – Михаилу Онищенко, в момент написания текста было 23 года. Тогда он заканчивал пятый курс юридического факультета Южно-уральского государственного университета. Замысел возник у Онищенко 30 декабря 2000 года в автобусе. В январе прошлого года композитор Олег Ерушин положил эти слова на музыку. Получилась песня, запись которой в исполнении заслуженного артиста России Павла Калачева в сопровождении оркестра Онищенко оплатил из своего кармана. По информации газеты «Коммерсант», это обошлось ему в 6000 рублей. Студент ухитрился передать кассету с записью песни в администрацию президента. История попала в газеты. 24 января прошлого года о ней написал «Коммерсант», а 7 мая немецкая газета «Tageszeitung» опубликовала статью своего московского корреспондента Клауса Хельге Доната.
Статья называется «Ким Ир Путин принимает восторги». «Ровно год назад к власти пришел новый российский президент. Культ его личности расцветает и порой дело доходит до курьезов. Восторг не знает ни границ, ни классовых противоречий. Речь идет о власти и патриотизме, а потому властитель смотрит на все это с одобрением».
Патриотической песне Михаила Онищенко посвящено всего несколько строчек. Президент наслаждается неограниченной властью и готов оказать помощь каждому патриоту. Один из таких патриотов – беспартийный студент Михаил Онищенко из Челябинска, который посвятил своему идолу целую оду. «Запись этой песни студент оплатил из собственного кармана», - пишет немецкий журналист.
Онищенко счел себя оскорбленным и подал иск о защите чести и достоинства в Гагаринский межмуниципальный районный суд города Москвы. Как поведал нам Клаус Хельге Донат:
- Он хочет от меня 300 000 рублей, а также того, чтобы меня лишили аккредитации, закрыли корреспондентский пункт и пересмотрели вопрос моего пребывания в стране. Речь идет о моей высылке из России.
Может быть, он бы удовлетворился просто деньгами, может быть легче заплатить и на этом помириться?
- Извините, пожалуйста, я выполнял свой долг, сообщая о том, что происходит в России. Я никого не обидел и не готов платить. Куда мы идем? Если это станет прецедентом? Если граждане, чтобы обогатиться начнут подавать иски на журналистов? Это смешно.
- Вы считаете себя полностью правым и намерены отстаивать свою правоту в суде?
- Да, и я надеюсь, что суд решит дело в мой пользу.
Юрист фонда «Защиты гласности» Владислав Быков считает:
- По сути, иск абсурден. Когда его читаешь, становится смешно. Претензии абсурдные. Дело должно завершиться благополучно для журналиста. Дело интересное и в своем роде является прецедентом, поскольку я не слышал об аналогичных делах – делах, по которым к ответственности привлекался бы журналист за то, что он делает у себя на родине. Газета же выходит в Германии, а не в России. Распространения на Россию не было.
Означает ли эта история, что иностранным корреспондентам стало труднее работать в России? Немецкий журналист Гинзберг-Брозек проработал в России 12 лет. Он вспоминает:
- Сначала препятствий в работе было очень много. Но это не было сознательной политикой отдела по информации МИДа или каких-то других ведомств. Это просто было последствие всеобщего хаоса и безобразия. Вечно надо заказывать телефонный разговор, чтобы через день передавать горячую новость. Позже у нас были прямые телефонные международные линии, и можно было самому дозвониться, но все равно требовалось от одного до четырех часов. В 1989 году единственный источник живой информации была пресс-конференция в МИДе, где товарищ Герасимов всем объяснил, что случилось на пленуме ЦК, какие взгляды, какие комментарии. Это был родник свежей информации. Сейчас существует огромное пространство для добычи информации.
- Существовали серьезные ограничения свободы передвижения иностранных корреспондентов по стране?
- До декабря 1992 года существовало правило, согласно которому корреспондент не мог вообще выехать из Москвы без разрешения. Дальше кольцевой дороги выехать было не возможно, за исключением аэропортов Шереметьево, Домодедово, Внуково. Дальше посты не пропускали. Чтобы поехать, допустим, в Иваново, или в Донецк, надо было заранее подать заявку в МИД и получить разрешение.
Сейчас западные корреспонденты передвигаются по России свободно. Однако есть исключения.
- В начале этого года у одного моего коллеги были проблемы, потому что он поехал на Колыму. У него были большие неприятности. И как мы все знаем, спецзоной является Чечня, куда пропускают только по спецпропускам.
Вот, что думает об этом Маша Гессен, руководитель корпункта US-News and World Report:
- Тот же процесс, который затронул российских журналистов, затронул и нас, по мере того, как они теряют доступ, журналисты тоже теряют доступ. Разница, может быть, заключается только в том, что у иностранных журналистов происходит ротация людей с очень хорошими связями, то мы теряем доступ более стремительно. Потому что недавно приехавший журналист не может даже надеяться на получение хорошего доступа. Постепенно все больше и больше территории РФ закрывается ля иностранных граждан. Пару лет назад закрылась Чукотка. Совсем недавно закрылся Норильск.
В фонде «Защиты гласности полагают, что проблем у работающих в России иностранных журналистов действительно стало больше. В начале прошлого года работа с иностранными корреспондентами была даже выделена в отдельную статью деятельности фонда. Рассказывает эксперт фонда Руслан Горевой.
- Больше стало обращаться представителей телекомпаний, аккредитованных в РФ. Например, голландская телекомпания NOF обратилась к нам. Она рассказала, что кассеты, на которых был отснят информационный материал, таможня не пропускала через границу. Такая же проблема была и у представительницы одной телекомпании из Германии. Она в январе-феврале несколько раз приезжала в Россию, и у нее задерживали кассеты, как из России, так и, что интересно, из Германии. Она везла несколько материалов, которые рассказывали о работе фонда «Защита гласности», и эти материалы на таможне не пропустили. Это лишь часть достаточно большого числа обращений иностранных журналистов, которые подвигли нас сделать публикации в газете и на нашем портале в Интернете, а также в западных средствах массовой информации. Публикации в «Новой газете» действительно всколыхнули таможню и, возможно, представителей высоких структур, например, ФСБ, которые были причастны прессингу иностранных журналистов, и таможенный сервер также разместил эту статью на своем сайте с комментарием, оправдывающим таможню, выполняющую установки ФСБ. Я хочу особо подчеркнуть то, что публикация на эту тему в «Новой газете» не была оспорена в юридическом порядке. Что доказывает, что наши предположения и умозаключения, скорее всего, верны. Если бы мы спекулировали фактами, то немедленно последовали бы судебные иски.
Правозащитники полагают, что ситуация со свободой прессы в стране стала хуже с момента прихода к власти Владимира Путина.
- С момента прихода Путина, безусловно, условия ухудшились. Сейчас обмен информацией, получение информации могут быть приравнены к шпионажу, что доказывает недавний приговор по делу Пасько. Сотрудничество российского журналиста и западного средства массовой информации, а также, я думаю, и западного журналиста, работающего в России на западное средство массовой информации, может быть наказуемо. Мы анализировали деятельность правоохранительных органов в отношении журналистов за последние полтора года и пришли к выводу, что давление на представителей СМИ усилились. Сами журналисты говорить об этом не любят. Несколько агентств, например Associated Press и France Press, подтверждали нам, что давление оказывается, но они не хотят об этом говорить, скорее всего потому, что не хотят появления лишних проблем.
Недавний приговор военному журналисту Григорию Пасько создает опасный прецедент.
- Окончательный приговор звучит так: признать виновным по статье 275 УК РФ Шпионаж, и определить меру наказания в виде лишения свободы сроком на четыре года. По девяти из десяти пунктов обвинения суд вынес решение, что эти обвинения несостоятельны. И только то, что Пасько якобы незаконно присутствовал на закрытом заседании военного совета флота и собирался передать материалы этого заседания японским журналистам, суд квалифицировал как государственную измену. У нас, в России, действуют несколько СМИ, которыми управляют иностранцы, в частности издательство, выпускающее газету «Ведомости». Там работают российские и иностранные журналисты. И вот теперь существует прецедент, и каждого журналиста, опубликовавшего более-менее серьезный материал, можно теперь обвинить в государственной измене или в шпионаже. К сожалению, интерес самих западных СМИ к проблемам их же корреспондентов здесь в России за последние несколько месяцев несколько уменьшился. Связано ли это с тем, что после 11 сентября у США появилось к Путину более мягкое отношение, или с чем-то другим - мы точно сказать не можем. Но нам бы хотелось, чтобы представители западных СМИ реагировали на трудности работе по получению информации корреспондентами более живо.
Судебное разбирательство по делу Михаила Онищенко начнется в феврале. Только суд может оценить обоснованность претензий студента из Челябинска к немецкой газете. Сам же корреспондент Клаус Хельге Донат считает:
- В моей статье нет ничего, что могло бы его обидеть. Но, это его чувства и пусть он обращается в суд. Это его право. И, честно говоря, через десять лет после краха социализма удивительно, что гражданин из Челябинска, рядовой гражданин, и как он о себе говорит – бедный, имеет возможность и шанс обратиться в суд в Москве, чтобы судиться с иностранным корреспондентом. Это значит, что Россия сделала большой шаг вперед. Мне так кажется. Это означает, что доверие к суду повысилось, и что правовая система находится на правильном пути. Что из этого дела в конце концов выйдет – зависит от суда. Поживем – увидим. Но в том, что студент обратился в суд, я ничего страшного не вижу.
В заключение я хотел бы добавить только отрывок из комментария газеты ”Франкфуртер альгемайне” по поводу скандала вокруг телеканала ТВ-6, который вполне можно отнести и к той ситуации, о которой мы сегодня говорим:
В очередной раз становится очевидным, что президент Путин крайне нетерпимо относится к независимому освещению событий. .... Кремлёвское руководство усовершенствовало метод ”чужими руками жар загребать”: суды и налоговые ведомства, формально независимые, фактически целенаправленно действуют против неугодных сил в стране. Похоже, Путин реализовал свою сформулированную им в начале своего президентства доктрину, согласно которой распространение информации имеет стратегическое значение и поэтому должно находиться под государственным контролем.