Свобода слова на Ближнем Востоке

Арабская телекомпания "аль-Джазира" стала всемирно известной после 11 сентября. Одни называют её арабским CNN, другие - рупором бен Ладена, но насколько оба утверждения справедливы?

Сегодня мы продолжаем знакомство с телекомпанией, необычность которой отражается уже в её названии – «аль-Джазира» переводится как остров или полуостров, что можно понимать символически – нечто особенное в арабском мире, а можно и прямо – государство Катар, в столице которого работает "аль-Джазира", находится на полуострове. Однажды "аль-Джазиру" посетил, не испытывающий к ней симпатии президент Египта Хосни Мубарак. Обойдя немногочисленные помещения одноэтажного здания Мубарак недоверчиво спросил: «И этот спичечный коробок создаёт столько шума во всём мире?» В прошлой передаче мы говорили, что телекомпания не боится нарушать табу и называть вещи своими именами, что в арабском мире просто не принято. Так, после теледискуссии, где резкой критике был подвергнут президент-диктатор Туниса, одна из про-правительственных тунисских газет написала:

"Катар – маленькая богатая страна, которой можно было завидовать, пока сына последнего эмира не охватило безумие. Он осквернил святое отечество, изгнал отца с трона, бросил страну в угар безумия и мании величия. А самого себя он окружил светом рампы, открыв станцию «аль-Джазира»".

Так кто же он - покровитель "аль-Джазира", которую порой называют «чудесным рожком эмира»: интригующий стратег, своеобразный Каддафи, или убеждённый демократ, идеалист, бескомпромиссный защитник свободы слова и демократических принципов?

«Мне не хотелось бы быть столь властным. Все значительно проще»,

- говорит эмир Катара Хамад бен Халифа Аль Тани.

- Я считаю, что разделение властей был бы наилучшим вариантом для нашей страны и для будущих поколений. Мы должны делать то, что делают другие страны для блага своих народов. Мы хотим иметь полноценный парламент, наши эксперты работают над конституцией, и я надеюсь, она будет готова через полтора года. Вполне возможно, что у нас возникнут проблемы с некоторыми соседями. Но это нормально. В случае ошибки, мы попытаемся ее исправить. Мы делаем всё, чтобы иметь хорошие отношения со всеми странами.

Чтобы понять, почему именно в Катаре возник такой источник свободы слова и росток демократии, необходим маленький урок страноведения.

Род эмира Хамада правит 200 лет, население эмирата Катар составляет 600 тысяч человек, 400 тысяч из них иностранцы. Женщин на улицах почти не видно, а если они и появляются, то в основном - индианки в цветных сари. Местные носят черную паранджу. Из столицы дорога ведет в пустыню. Там за барханами открываются взору гигантские нефтяные насосы и рой труб.

«Если бы весь мир вдруг перешёл только на горючее из Катара, то наших запасов хватило бы на семь лет»,

- поясняет министр энергетики Катара. Радость обладания таким богатством была бы безмятежной, если бы не два могущественных соседа, претендующих на эти ресурсы - Саудовская Аравия и Иран. Отец нынешнего эмира противостоял им силой. Свергнув в 1995 году отца, наследный принц Хамад бен Халифа Аль Тани повернул политический руль на 180 градусов: карликовое государство должно изменить имидж и, в полном согласии со спецслужбами Великобритании и США, стать бастионом демократии и свободы слова в регионе. Вскоре эмиру Хамаду помог случай. В 1996 году обозлённый показом по телевидению ВВС экзекуции в Саудовской Аравии, принц Калид Аль Сауд, владелец спутникового телеканала, выгнал из страны сотрудников арабской службы ВВС и ликвидировал телевещание, которое велось совместно с ВВС. Эмир Катара Хамад бен Халифа Аль Тани тут же пригласил уволенных арабских журналистов в Доху и поручил им создать независимый новостной спутниковый телеканал для арабского мира. Эмир выдели на это 100 миллионов долларов. Так крошечный Катар стал обладателем телеканала, вещающего на 40 миллионов человек во всём мире. Только на этом арабском канале можно обнаружить всё то, что мы считаем неотъемлемой частью любых выпусков новостей - политика, спорт, искусство, культура. Для всех остальных телекомпаний - новости - это то, что говорит лидер страны, а остальное - табу. Как вспоминает главный редактор "аль-Джазира" Салах ель Нагм:

- Вначале все сомневались, что мы на самом деле независимая станция и не имеем ничего общего с правительством Катара, не получаем от него никаких инструкций. В это никто не мог поверить, потому что все без исключения телестанции арабского мира принадлежат какому-нибудь правительству и обслуживают его интересы.

Главного редактора телеканала "аль-Джазира" дополняет его берлинская корреспондентка Итидаль Саламе, которая так же понимает, что эмир, чтобы стать политической силой в регионе, должен был руководствоваться именно теми принципами, которые он провозгласил: независимость и объективность вещания.

- Эмир богат, у него много денег, а потому с самого начала был заложен принцип свободы вещания, это и была главная идея эмира. И подтверждением этого могут служить все наши программы. Более того, в 2002 году на «аль-Джазире» появится реклама, программы на английском языке, мы движемся в направлении полной независимости от денег эмира.

Итидаль Саламе, сотрудничающая, кстати, и с целым рядом арабских средств массовой информации, выпускаемых на западе (что говорит о её западном взгляде на вещи) подчёркивает, что канал является общеарабским:

- Вещание «аль-Джазира» распространяется на 16 арабских стран, и мы при всем желании не могли бы работать на правительство одной из них. «Аль-Джазира» - канал тех арабов, которые на себе испытали, что такое цензура и запрет информации. Наш канал не представляет ни политических партий, ни чьих-то конкретных интересов, поэтому мы уверены, что наш канал с одинаковым интересом смотрят и в Иордании, и в Ливане, и даже в Ираке. В этом наше основное преимущество.

- Нашей основной задачей является представление зрителю объективной и ясной информации. Мы не собираемся освещать события в зависимости от чьего-либо мнения. Если это происходит на каком-либо канале, то демократическим его назвать никак нельзя. У «аль-Джазиры» есть и своя Интернет-страница, где представлен широкий спектр информации из разных областей культуры, политики, религии. Мы делаем обзор иностранных СМИ, т.е. у читателей есть возможность получать информацию не только из азиатского региона, но и со всего мира.

Но почему же тогда телеканал пользовалась особым доверием Талибана?

На это есть простой ответ: ещё в 1998 году талибы хотели аккредитовать в Кабуле корреспондентов CNN и "аль-Джазира". CNN отказался, поскольку талибы выдвигали различные условия. Наверняка эти ограничения были схожи с теми, что ввёл Саддам Хуссейн, допустив CNN в Ирак в начале девяностых годов перед войной в Персидском заливе. Тогда, десять лет назад, такое «ограниченное сотрудничество» было выгодно и CNN, и Саддаму. Сейчас, точнее, в 1998 году в Афганистане американцы не пошли на условия талибов, потому, что интереса к Афганистану тогда ни у кого в мире не было, т.е. репортажи оттуда никому не были нужны. Поэтому в Кабуле осталась только "аль-Джазира". Естественно, её присутствием и популярностью в арабском мире не мог не воспользоваться и Усама бен Ладен.

Вечером 7 октября 2001 года, когда начались первые американо-британские бомбардировки Афганистана, неизвестный оставил в почтовом ящике бюро "аль-Джазира" в Кабуле видеокассету. На ней был записан призыв Усамы бен Ладена к «священной войне». Благодаря "аль-Джазире" эта видеозапись была показана всеми западными телестанциями.

- К нашим братьям в Пакистане. Мусульманская пакистанская нация должна встать на защиту ислама, так как Пакистан сегодня оказался на переднем крае обороны ислама в регионе. Точно так же как Афганистан 20 лет назад, когда он выступил против советских оккупантов. Мы призываем мусульманских братьев в Пакистане помешать новому еврейскому крестовому походу, которым руководит Буш.

О том, как влияет подобная чушь на малообразованных талибов, говорит маленький пример из программы российского телевидения - корреспондент беседует с бывшим талибом, которого послали из Пакистана в Афганистан воевать с евреями, которые захватили там власть. Но, попав в плен к Северному альянсу, талиб перевоспитался, понял, что никаких евреев там нет и теперь сам воюет с талибами.

Еще до начала бомбардировок Афганистана эмир Катара во время визита в Америку должен был выслушать критику со стороны представителей американской администрации, которая возложила на него ответственность за предоставление эфира бен Ладену. В ответ эмир Хамад, выступая на пресс-конференции, лаконично подчеркнул значение свободы западной прессы, которая только благодаря эксклюзивным материалам, предоставленным "аль-Джазирой" смогла документировать сообщения о разрушении статуй Будды в Афганистане, или присутствие бен Ладена в Афганистане, или ночные бомбардировки Кабула. CNN, ВВC, Euronews - все использовали кадры «аль-Джазира», бесконечно их варьируя.

В столовой в офисе "аль-Джазира" под экраном, на котором можно смотреть передачу, ежедневно собираются вместе журналисты, авторы, продюсеры, режиссеры, дикторы со всего арабского мира. Стиль поддерживают учредители - «ветераны» арабской службы ВВС. В первую очередь по-прежнему ценится профессионализм. Является ли египтянин, сириец, ливанец, иорданец или тунисец, молодой или пожилой консервативным или прогрессивным, неважно. В первую очередь он должен быть журналистом. Но все еще продолжаются спекуляции о каком-то человеке, стоящем за их спиной и каком-то тайном сговоре.

«Утверждения, что «аль-Джазира» контролируется каким-то влиятельным человеком, израильской спецслужбой "моссад", или ЦРУ - просто глупы»,

- говорит Йазеем, молодой иорданец, который занимается подготовкой программы «Столкновение мнений».

- Я работаю здесь продюсером и знаю, что это не так. Мы привносим в арабский мир новый стиль, который людям нравится. Мы вещаем уже четыре года, это впрочем, небольшое время. Мы не ВВС или CNN, но мы гордимся тем, что мы не хуже их.

Влияние такого СМИ, как "аль-Джазира", и впрямь ещё трудно оценить. Однако уже ясно, что за эти четыре года "аль-Джазира" изменила арабский мир - в нём теперь нет изолированных зон, живущих исключительно по своим законам. Это замечают и простые люди - потребители программ, например Рахман, беженец из Палестины, который работает санитаром в Гамбурге

- Десять лет назад всё было по-другому. Мой отец вообще не знал о том, что происходит в мире. Человек, живущий в глухой арабской провинции, в лучшем случае, читает местные газеты, или слушает местные новости. Конечно, он ограничен. А теперь мой отец вместе со мной смотрит передачи и новости «аль-Джазира» и мы знаем обо всём, что происходит в мире.

«Акбар аль Аджиль» означает «срочные новости». Если что-то происходит, тогда они пишут «срочные новости» и тогда можно слушать эти новости.

В информированном обществе революции не обязательно совершаются традиционно – в ходе демонстраций, уличной борьбы, штурмов правительственных дворцов. Революции могут происходить в головах, в жилых помещениях, в ходе дискуссий между друзьями и коллегами. Не в последнюю очередь, благодаря "аль-Джазире", в арабском мире возникает гласность, на просторах от Дубаи до Касабланки создается арабское гражданское общество, которое сплачивается каждый вечер перед телеэкранами "аль-Джазира".

«Саудовцы инвестировали в свое телевидение миллионы, если не миллиарды, они вещают из Рима, Египта, Лондона, Парижа и других мест. «Аль-Джазира» лишила саудовскую медиа-империю фундамента»,

- говорит Фейзаль аль Катим, ведущий популярнейшей в арабском мире программы «Столкновение мнений».

«Саудовцы создали телеканалы, забили их развлекательными программами, даже мягкую порнографию гонят, но соревноваться с западными телепрограммами они не могут, поскольку не предлагают арабам существенной альтернативы. Знаете, что делает саудовское государство, если оно хочет провести какую-то информационную кампанию среди своего населения? Оно нанимает для этого «аль- Джазиру». Сейчас, например, мы ведём кампанию экономии питьевой воды в Саудовской Аравии. Моя мечта делать передачи, которые затрагивают очень деликатные политические и религиозные темы. Но это опасно. Помните, что произошло с Салманом Рушди, после того, как он написал пару строк на бумаге о святейших персонах»,

- говорит Фейзал аль Касим, человек более известный в арабском мире, чем любой политик. Нередко участники его передачи "Столкновение мнений" подвергаются у себя на родине гонениям. Так, не осталось незамеченным участие в передаче марокканского исламиста. Государственная газета "Liberation" написала:

«Катар по-прежнему поддерживает любых исламистов. Им предоставляют не только убежище в Дохе, но и возможность выступать по телевидению - в эфире «аль-Джазира» находят место не только исламисты, но вообще все, кто борется с рационализмом, демократией, и свободой».

«Для меня, появление подобных публикаций в Марокко несёт огромные проблемы»,

- говорит Икбаль ель Хами, корреспондентка "аль-Джазира" в Марокко.

- После этого наше бюро должно было прекратить работу в Марокко. Официально власти нам вроде бы не запрещают работать, однако вход на государственное телевидение RTM закрыт, а без этого мы не можем отправлять свои телесюжеты в Доху. Практически это означает запрет на работу.

Не раз арабские страны отзывали своих послов из Дохи, протестуя таким образом против выступлений в программе "Столкновение мнений" диссидентов - противников режимов, существующих в этих странах. Арабские СМИ напечатали тысячи разгромных статей об этой передаче. Египтяне мобилизовали в течение трех месяцев свои СМИ, телевидение, газеты, журналы, радио, чтобы атаковать программу и ее модератора. А недавно египетские власти выслали из страны популярного там поп-певца, поскольку он является братом автора передачи "Столкновение мнений". Какие-то типы пришли к певцу домой, потребовали покинуть страну в течение ближайших часов, тут же отвезли его в аэропорт, даже не дав собрать вещи, посадили на самолет и отправили в Иорданию. А как относится к "аль-Джазире" западный мир?

«Я работаю в Германии вот уже 12 лет,

- говорит берлинская корреспондентка телекомпании Итидаль Саламе, -

много лет занимаюсь журналистикой, мне часто приходится брать интервью у политиков и их пресс-секретарей. Естественно, я не буду первой в очереди на интервью, это – прерогатива западных телекомпаний, но до сих пор ни один министр, ни одно официальное учреждение не отказали мне, скорее, наоборот. Меня часто спрашивают, не появились ли сейчас у меня трудности, не мешают ли мне работать. Это не так. Я родилась в Ливане, пережила ужасную гражданскую войну, и если бы я осталась там, то никогда бы не имела тех возможностей, которые у меня появились здесь. В Германии я чувствую себя куда лучше, чем, например, в Париже, или в Италии.

Но для многих граждан арабских стран, с которыми я беседовала, жизнь в Германии, действительно, стала гораздо сложнее, например, их не берут на работу только потому, что они – арабы. Усилены меры внутренней безопасности в Германии, введены новые методы поиска потенциальных преступников. Прежде всего, это касается иностранцев. Мне кажется, все эти меры порождены всеобщей истерией, поскольку Германия, явно, находится в гораздо более безопасном положении, нежели другие страны и растровый поиск ей не нужен. И то, что бундесвер будет использован в Афганистане для поддержания мира не вызывает негативной реакции в арабском мире, тем более, что все исламские страны выступают против режима талибов».

- А как прореагирует исламский мир на возможное вторжение США на территорию Сомали, Ирака или Судана?

• Высказывание Шрёдера о том, что Германия солидарна с США в стремлении изгнать талибов, но выступает против расширения вооруженного конфликта на другие страны, созвучно с мнениями правительств арабских государств. Мне кажется, это очень разумно со стороны Германии - таким образом оказывать влияние на политику США. Ведь в случае перенесения боевых действий на территорию Ирака и других государств, все договоренности, принятые на конференции в Бонне, будут сведены к нулю. Увеличение плацдарма военной операции только увеличивает опасность.