Сколько России необходимо Европе и сколько Европы надо России сегодня?
Те, кто постарше, помнят, какую популярность на западе в конце 80-х годов снискал Михаил Горбачев, повторяя мысль об общеевропейском доме, благополучие которого зависит от всех жильцов, вне зависимости от их национальной принадлежности. Однако, все попытки реализовать эту идею оказались невыполнимыми. Расширение НАТО и Евросоюза, Косово, Чечня, Калининград – вот только часть вопросов, ставших проблемами в отношениях между Европой и Россией. Возможен ли единый европейский дом? Сколько России необходимо Европе и сколько Европы надо России сегодня? Насколько за последнее десятилетие изменилось у россиян представление о Западной Европе? И понимают ли европейцы Россию? На эти вопросы (в который уже раз!) попытались поискать ответы участники международного симпозиума, прошедшего недавно в Берлине и ставшего основой передачи, подготовленной Сергеем Мигицем.
В 2004 году объединенная Европа будет включать в себя 25 государств. Границы нового Союза придвинуться к границам РФ. В этой связи в стране все сильнее разгорается дискуссия о преимуществах и недостатках такого соседства. Московский публицист Алексей Пушков, считает, что Европа всегда была большим искушением для России и близость ЕС пойдет РФ на пользу.
- Превращение России в Европу – задача, которую ставили перед собой все руководители России на протяжении последних 300 лет.
Сейчас Россия особенно тяготеет к Европе. Россия хотела бы найти в лице Европы ту самую силу, локомотив в виде инвестиций, в виде политической поддержки, которая помогла бы России совершить прыжок в будущее.
Тем не менее, Алексей Пушков убежден, что присоединение России к ЕС невозможно по ряду объективных причин.
- Проблема здесь в том, что Россия, желая стать частью Европы, не может стать частью объединенной Европы.
Второй момент, который мешает России осуществить свою мечту сближения с Европой – это, безусловно, НАТО в той форме, в которой он существует на сегодняшний день. А именно: как организация, расширяющаяся на восток, но не включающая Россию.
Третий момент: Россия сама к такому объединению не готова. Россия отличается от Европы хотя бы с той точки зрения, что Европа, пройдя через две мировые войны перестроила европейское пространство. Россия находится на той территории, которая до конца еще не оформлена. Конфликт в Чечне – часть этого процесса. Сейчас выясняется, каким будет будущее России, начнут ли от нее откалываться национальные республики, или Россия сумеет сохраниться в том виде, в котором она находится и уже на новой демократической и рыночной базе превратится в сильное многонациональное государство. Чечня – решающая проблема для того, останется ли Россия целостным государством. Россия находится на принципиально новом историческом витке, чем Европа.
Полагает московский публицист Пушков, оставляющий для удобства в стороне вопрос о том, где основная причина чеченских событий: внутри Чечни или в Москве?
- Может быть, задача состоит не в том, чтобы бесполезно стучаться в дверь ЕС, может быть задача состоит в том, чтобы создать Европу в России и, тем самым, приблизиться к Европе.
Руководитель издательства «Независимая пресса» Виталий Третьяков придерживается иного мнения. Он называет себя европейским империалистом и считает, что Россия и Европа являются разделенными частями единого целого.
- После последнего века разделения, сейчас, когда лидерство Европы в мире поставлено под вопрос исламским миром и США, Европа должна воссоединиться. Это две разделенные части одной цивилизации, одного народа. И только воссоединившись, мы сможем вернуть Европе лидерство в мире. России нужна вся Европа, как вторая ее часть, и Европе нужна вся Россия, как вторая ее часть. Россия придерживается концепции, что нам нужна вся Европа, а Западная Европа придерживается иной концепции: невесту не хотим, а приданое хотим. Нам нужно столько России, сколько у нее есть газа и нефти и еще оружие, чтобы обороняться от исламских террористов.
Это любопытный аргумент, достойный особой передачи. Запад всегда стремился иметь нефть по минимальным ценам, что никак не нравилось ни СССР, ни другим поставщикам топлива. Причём, СССР всегда играл (и наживался) на противоречиях между интересами западных потребителей и арабских поставщиков. Сейчас стоит отметить только, что нефть и газ Запад покупает у России на рыночных условиях – ни о каких подарках и речи быть не может. А что касается оружия, то здесь, скорее, нужно говорить об оружии, которое СССР полвека поставлял террористам, называвшими себя борцами за независимость. А весь нынешний «исламский терроризм бен Ладена» – это всего лишь ответ на вступление советских войск в Афганистан в 1979 году. Это стоит помнить, слушая, скажем, Виталия Третьякова, говорящего о российской невесте для Запада.
Поэтому руководитель восточно-европейской службы радиостанции «Немецкая Волна» Миодраг Шорич считает, что в отношениях России и Запада слишком много пафоса, а заверениям в вечной дружбе не хватает реальной основы.
- Нам пора прекратить строить наше сотрудничество на песчаном фундаменте взаимных комплиментов. Для начала это всегда хорошо, но на одних заверениях о вечной дружбе общий европейский дом долго не простоит. Прежде чем «поженить» Россию и Европу, давайте взглянем на приданое: от такого подарка, как Чечня, я бы, например, отказался. Идея общей Европы включает в себя такие понятия, как права человека, права национальных меньшинств, свобода прессы. И в этом смысле, сегодня Россия все сильнее удаляется от Европы. Сегодня пресса в России вновь превращается в рупор правительства, как это было в советские времена. И здесь я думаю, Россия очень нуждается в опыте Европы.
Если, конечно, хочет идти с нею одним путём. Война в Чечне, права человека и журналистские свободы – всё это долгое время было барьером между российскими и западными политиками.
Здесь справедливости ради стоит добавить, что западные правящие политики (будь то Коль, или Шрёдер) никогда всерьёз не ставили перед коллегами-россиянами вопрос о Чечне. Скорее, российские правозащитники и их сторонники в российской публицистике и политике, обнаружив какую-то минимальную поддержку на Западе, пытались раздувать её до нужных им размеров, выдавать желаемое за действительное.
События 11 сентября сблизили позиции Западной Европы, России и США, сделали их союзниками в борьбе против некоего международного терроризма, который, кстати, каждый из участников альянса понимает и определяет по-своему. В чеченских сепаратистах Запад «по умолчанию» для собственного удобства признал террористов, а Северный Кавказ присоединил к «оси зла». На какое-то время дискуссия о справедливости войны в Чечне прекратилась. Трагедия «Норд-Оста» вновь заставила вспомнить о былых разногласиях. Неожиданно для Москвы западные СМИ подвергли резкой критике действия российских силовых структур во время освобождения заложников, а западные правозащитники и отдельные политики (не самые известные) упрекают российское руководство в нежелании возобновить процесс переговоров с президентом Масхадовым. Но после захвата заложников Россия не видит в Масхадове ни президента, ни партнера по переговорам. Получается, что правда российская и правда западная – правды разные?
Пушков:
- Сейчас Россия перестраивается и ищет форму своего оптимального существования, тогда как Европа уже нашла. Отсюда разница в европейском и российском менталитете. Европейцы говорят: отпустите Чечню, что вы ее держите? Россия говорит: мы отпустим Чечню, после этого начнется распад страны. Вы понимаете, что распад России – это не будет распад Югославии, это будет намного хуже по своим последствиям, в том числе для Европы.
Вы можете себе представить, что г-н Буш сядет за один стол переговоров с г-ном бен Ладеном. Я этого представить не могу. Есть определенные вещи, которые глава государства может сделать, и есть вещи, которые он не может сделать. Г-н Путин сейчас не может сесть за стол переговоров с г-ном Масхадовым. В этом смысле, я не считаю, что Россия отличается от любой страны демократического мира. Не надо относится к России со специальным, смягченным отношением. Относитесь к ней точно так же, как Вы к себе относитесь. Не надо говорить, что российские власти хуже западных. Они такие же, они скрывают свои провалы, они стараются не допустить людей до чувствительной военной информации. Задача прессы – вскрыть недостатки властей, несмотря на их сопротивление.
Не менее важной проблемой, стоящей между Россией и Западом, является проблема выплаты российской внешней задолженности, оставшейся с советских времен. На сегодняшний день эта задолженность составляет 145 миллиардов долларов. За последние два года Россия выплатила 15 миллиардов долларов, и, если она будет продолжать выплаты в таком же темпе, то на погашение внешнего долга, который составляет на сегодняшний день 145 миллиардов долларов, ей понадобится еще около 20 лет, напоминает Алексей Пушков:
- Россия периодически поднимает вопрос о списании части советского долга. Польше была списана значительная часть внешнего долга, как важному стратегическому партнеру Запада. Россия пока не находит такого понимания, хотя на уровне деклараций мы постоянно слышим, что мы чрезвычайно важные стратегические партнеры. Как только в Совете Безопасности нужна поддержка очередной резолюции США, значение стратегического партнерства с Россией резко возрастает. После того, как резолюция принята, значение стратегического партнерства резко падает. Идет манипуляция понятием партнерства и союзничества.
Казалось бы, всё логично – но, во-первых, не стоит забывать, что государства типа Польши были жертвами советской системы, а потому к ним нужно относиться иначе, чем к самому СССР и его основной наследнице – России. Во-вторых, Россия слишком богата и имеет слишком богатые недра, а так же слишком развитую экономику (Россия сама это постоянно подчёркивает), чтобы претендовать на списание долгов. Не стоит забывать, что оно связано с целым рядом печальных последствий для того, чьи долги списывают. И в третьих, Россия слишком мало делает для того, чтобы стать привлекательной невестой для богатых женихов с Запада, невестой, которой всё прощают.
В этом смысле симптоматичны слова Алексея Пушкова:
- Я не склонен обвинять Запад в отсутствии инвестиций в российскую экономику. Капитал идет туда, куда ему выгодно идти. Если Россия не может создать условий для движений капиталов, это не вина западных предпринимателей. Китай, который совершенно не заигрывает ни с Европой, ни с США по поводу своих политических институтов и идеей демократии и сохраняет коммунистическую систему, пользуется режимом преференций с точки зрения инвестиций, потому что туда инвестировать деньги выгодно. Это подчеркивает идею прагматизма Запада. Это единая культура прагматизма. Я считаю, что Россия должна исходить из точно такой же культуры прагматизма по отношению к США и Западной Европе.
Кроме разногласий морального и материального характера, по мнению Алексея Пушкова, между Россией и Западной Европой до сих пор сохраняется высокий психологический барьер взаимного недоверия.
- В Европе по-прежнему существует обвинительный синдром по отношению к России. Постоянный обвинительный уклон, что, мол, у вас это плохо, и это плохо, здесь ужасно, а здесь отвратительно не очень помогает сближению сторон. И вот этот психологический разрыв, идейный разрыв между Европой и Россией я считаю значительной угрозой наших отношений. Мне кажется, Европа должна понять, чем она хочет быть. Европа хочет быть экономическим центром, который не особенно влияет на судьбы мира, Европа хочет быть заложником американского Конгресса, который будет принимать решения об использования оружия где-то на Среднем Востоке, а потом Европа будет нести ответственность за использование этого оружия американцами. Если Европа хочет быть самостоятельной силой, то ей абсолютно необходима Россия, без нее Европа не реализуется, как самостоятельная сила. Европа защищена американским ядерным зонтиком, она тратит деньги не на вооружение, а на гораздо более приятные вещи, американцы тратят 400 млрд. долларов в год на оборону. Может быть, это очень хорошее разделение труда. Если Европа хочет вечно быть рядом, как младший партнер Америки, тогда Европе нужно меньше России, а больше Америки. Как Россия должна понять, хочет ли она быть действительно демократической державой, так и Европа должна понять, какое место она хочет занимать в мире и от этого будет зависеть, сколько Европе будет нужно России.
Миодраг Шорич с такой постановкой вопроса не согласен. Он считает, что современная Европа не претендует на мировое господство, а, скорее, наоборот, в России все еще сильны традиции имперского мышления:
- Сегодняшняя Европа вполне самодостаточна. В Европе было пролито достаточно крови из-за того, что кто-то всегда хотел править миром. Хватит с нас «фюреров». Но я понимаю и россиян, когда они упрекают нас в том, что мы им постоянно указываем на их недостатки. Будь я русским, меня бы это тоже разозлило. Но ведь мы говорим это не только России, мы говорим это и Турции и всем остальным странам, которые хотят стать частью объединенной Европы. Если вы хотите стать членом этого клуба, то будьте любезны соблюдать установленные правила. Но в конце концов, ведь это же в ваших интересах, чтобы в России была свобода прессы и демократия. Естественно, мы на этом тоже выигрываем. Ведь больше всего мы заинтересованы в стабильной и безопасной Европе. Мы не претендуем на абсолютное знание. После 1945 года нам самим импортировали свободу слова и демократию. У нас за плечами всего 12 лет диктатуры, у вас же - целых 70. Уже хотя бы поэтому никто сегодня не собирается оспаривать того факта, что России приходится гораздо сложнее, чем другим европейским странам.
Безусловно, вопросов у обеих сторон друг к другу пока гораздо больше, чем ответов. Но, как бы там ни было, абсолютно ясно одно: Европа нуждается в России, так же как Россия не видит себя без Европы. И не важно, в какой мере ЕС и РФ нуждаются друг в друге. Ведь когда крыша «общего дома» начинает протекать, то рано или поздно промокнут все его жильцы. Поэтому заботиться о надежности и крепости этого здания нам необходимо вместе.
Автор: Сергей Мигиц