Степанакерт ищет путь к диалогу с Баку

Защита прав меньшинств и укрепление демократических институтов в непризнанном Нагорном Карабахе – таковы цели комитета «Хельсинкская инициатива 92». Однако ещё одну важную задачу глава комитета Карен Оганджанян видит в установлении диалога с Азербайджаном. Задача не из простых, учитывая тот факт, что официальный Баку не признает власти в Степанакерте и, мягко говоря, с недоверием относится к деятельности тех, кто представляет самопровозглашённую республику.

Едва я вошёл в офис комитета «Хельсинкская инициатива 92», расположенный в одном из «элитных» домов Степанакерта, как Карен Оганджанян предложил мне послушать композицию азербайджанских рэперов. Он скачал её из Интернета:

Речь в этой композиции, по словам правозащитника, идёт о следующем:

«Приехал Карен Оганджанян, озвучивают мой голос о том, что Нагорный Карабах – независимое государство. И это высказывание, поётся дальше, - жуткая пощёчина нам, а потому, господин президент (имеется в виду президент Азербайджана), примите нас и объясните: что делать?».

О том, что Нагорный Карабах – независимое государство, Карен Оганджанян заявил в сентябре 2001-го года во время третьей и пока последней поездки в Азербайджан. Позже из-за ухудшения атмосферы на переговорах по урегулированию карабахского конфликта такие поездки стали невозможны, да и та закончилась инцидентом в бакинском аэропорту. Кто-то из толпы нанёс Карену несколько ударов кулаком.

В состав делегаций Нагорного Карабаха входили и представители азербайджанского меньшинства. Это меньшинство насчитывает сегодня около ста человек – как правило, из смешанных семей. Одна из них – Алмаз Сабировна Антонова, учительница русского языка и литературы в местной школе имени Сахарова. Как получилась, что она осталась в Степанакерте, когда практически все азербайджанцы покинули Нагорный Карабах?

«Дело в том, что у меня муж армянин, и дети мои армяне, так что куда мне было ехать! Но если бы меня здесь притесняли, то я, наверное, была бы вынуждена, как мои родители, как мои сёстры и братья, уехать отсюда».

Но необходимости в этом нет. Может быть, потому, - говорит Алмаз Сабировна, - что здесь очень уважительно относятся к мужу, инженеру-строителю по профессии, а может быть, потому, что армянским она владеет в совершенстве. Но знает она и другие примеры - когда живущим в Нагорном Карабахе азербайджанцам пришлось взять армянскую фамилию жены или матери:

«А я сразу выделяюсь. Они как-то скрываются, а оттого что я работаю в школе, и имя, и отчество сразу выдают, что ты азербайджанка, то зачем мне скрываться».

Плохо то, - сетует Алмаз Сабировна, - что у неё нет возможности встречаться со своими родственниками. Последний раз она их видела в 2000 году. Тогда она побывала в Баку в составе делегации карабахского комитета «Хельсинкская инициатива 92».

На втором этаже школы, в которой работает Азмаз Антонова, висит мемориальная доска. На ней я насчитал почти 70 фотографий выпускников, погибших в карабахскую войну.

«Там пять человек моих погибло, моего первого выпуска».

«Это мои ученики, - говорит Алмаз Антонова, - а какой они национальности – уже не важно».

«Армянский народ – это моя мама. А азербайджанский народ – это мой папа. Вы знаете, нельзя выбирать между отцом и матерью».

Репортаж из Нагорного Карабаха подготовил боннский журналист Андрей Бреннер