Я - немец, я – еврей
Круглые сутки машины рычат. А ещё - мобильники. Они нас преследуют повсюду. Вот о шуме мы сегодня и пошумим. Но сначала - о том, как живётся евреям в Германии. Первый вопрос, конечно, а сколько же евреев здесь живёт? Точных данных нет. Дело в том, что у нас в паспортах нет графы национальность, есть только подданство. Так что формально немцем считается каждый гражданин Германии, будь он этническим казахом, евреем, русским или эфиопом. Центральный совет еврейских общин называет цифру в 105.000. Но сколько в Германии евреев, которые в общинах не состоят? Ведь только за последние десятилетия только из бывших республик Советского Союза в Германию приехали около 200.000 переселенцев-евреев. Да и кому нужны точные данные? Главное, чтобы человек чувствовал себя комфортно, вне зависимости от религиозной или этнической принадлежности. Взрослым проще - у них семья, работа, у них кожа толще, наконец. А вот подростки и молодые люди ещё пытаются определиться. Кто я? Что я? Чего хочу в жизни? Они гораздо тоньше и болезненнее воспринимают отношение к себе окружающих. Вот и давайте отправимся в еврейский молодёжный центр «Кадима» в Дюссельдорфе:
«Мой отец родом из Польши, а мать - из Румынии»
«Мои родители приехали из Москвы»
«Мои - из Азербайджана, из Баку. Мне шесть лет было, когда меня сюда привезли».
«Моя мама из Германии, отец приехал из Румынии, а я родилась в Дюссельдорфе».
Каждую неделю в центр «Кадима» приходят около 90 молодых людей. Большинство - старшеклассники. «Кадима» в переводе с иврита означает «Вперёд». Что объединяет молодых людей с такими разными биографиями? Интерес к религии, к национальным еврейским традициям, поиск своих корней. Лиана Котляр переехала с родителями в Германию из Литвы:
«Я единственная в нашей семье, кто интересуется религией. Ну да, мы отмечаем песах и хануку, но кошерных правил мои родители не придерживаются, и шаббат не соблюдают. Я пытаюсь есть только кошерную еду и как можно чаще ходить в синагогу. Для меня религия и традиции гораздо важнее, чем для моих родителей.»
Ребята недавно вернулись из поездки по памятным еврейским местам в Германии. Синагога, еврейское кладбище в Берлине, Бухенвальд. Когда в школе заходит речь о Второй мировой войне и Холокосте, все в классе тут же смотрят на меня, потому что я - еврейка, говорит Янина Лакс:
«Ну, и тут приходится как-то отбиваться или, во всяком случае, говорить какие-то политически и исторически корректные фразы. Дело в том, что моя семья пережила время войны, многие родственники были в концентрационных лагерях. Конечно, от меня ждут, чтобы я об этом рассказывала».
Очень много вопросов о еврейских праздниках. Чем песах отличается от христианской пасхи? Что за праздник пурим? А ещё Яхья Яхьеву в его-то 17 лет приходится отвечать за всю политику Израиля и конфликт на Ближнем Востоке:
«Мне и самому хотелось бы больше обо всём этом знать. Правда ли то, что пишут в немецких газетах? Когда разговор заходит об Израиле, тут же я за всё в ответе. Потому что если ты - еврей, все в классе считают, что ты должен всё об Израиле знать, всё об еврейской истории».
Правда, любопытство это не всегда доброжелательное. Восемнадцатилетняя Мария Пушилова столкнулась, как она считает, с настоящим антисемитизмом. Четыре года тому назад ей даже пришлось из-за этого сменить школу:
«Когда они узнали, что я еврейка, они попытались от меня как можно скорей избавиться. У меня в классе все сговорились против меня. Чтобы я ни делала, надо мной только издевались. Я каждый день из школы в слезах приходила, утром шла как на каторгу».
В новой школе у Марии всё нормально. Может быть, и потому, что сейчас она научилась безупречно говорить по-немецки. А с другой стороны, звезду Давида большинство ребят носят под майками и блузками, в школу мальчики предпочитают кипу не надевать. 1,-летняя Изабелла Суходрева объясняет это так:
«Если меня кто-то на улице спроси, откуда я родом, я не стану отвечать: «я из Израиля» или «я - еврейка».
Изабелла действительно не из Израиля, она родилась в Латвии, выросла в Германии, а по религиозной принадлежности - еврейка. Она часто и сама себя спрашивает: где её родина, где она дома? Ответа Изабелла до сих пор так и не нашла:
«Я себя хорошо чувствую в Германии, но я остаюсь еврейкой. В Латвию я бы не смогла вернуться, а вот смогла бы я жить в Израиле? Не знаю. Я бы не сказала, что в Германии, как-то недружелюбно относятся к евреям, ты просто такой же человек, как все. А в Израиле я бы, наверное, больше еврейкой себя чувствовала».
Вот такая компания собирается в еврейском молодёжном центре «Кадима» в Дюссельдорфе. Они родом из разных стран, дома у них говорят на разных языках, а в школе и между собой - по-немецки. Но что их связывает? Это трудно точно описать словами, считает Ули Эттингер:
«Немножко менталитет, я бы сказал, склад ума и характера, немножко воспитание и вот это влияние, которое у нас есть, а у других нет».
У меня сосед сверху постоянно слушает классику. В частности Вагнера. Как суббота - так с утра у нас культурная программа. Нибелунги у нас в гостях. Колонки у соседа мощные, окна всегда открытые. Но даже сквозь Вагнера слышно, как сосед смачно зевает и потягивается. Спрашивается, если Вагнер на него такую скуку нагоняет, зачем он заставляет меня каждую неделю «Кольцо Нибелунгов» слушать? Шума и так достаточно. Вот и давайте на вечный шум пожалуемся
Если 40 часов в неделю ваши уши подвергаются воздействию шума в 85 децибел и выше - глухота к старости вам гарантирована. Поэтому на стройке по технике безопасности положено наушники носить. А в школе, особенно на переменах, уровень шума и за 100 децибел зашкаливает, каково учителям. Вообще, если верить опросам, три четверти немцев жалуются на слишком высокий уровень шума. Поэтому в Германии существуют особые нормы того, сколько шума допустимо, а сколько - нет. Например, если соседи врубают на полную громкость музыку, не обязательно Вагнера, а, например, «50 цент», то можно вызвать полицию:
«Обычно это праздники, телевизор орёт, музыка гремит. И всё это в жилых кварталах в многоквартирных домах. Мы каждый отдельный случай проверяем. То есть, какой уровень шума, в какое время суток. Ну, например, если после десяти вечера подъехала или отъехала машина, ничего не поделаешь, надо терпеть. Но если машина битый час стоит под окнами, мотор работает, приёмник включен на всю катушку, а кто-то ещё пытается весь этот шум перекричать, то нам придётся вмешаться».
Но есть случаи, когда даже полиция бессильна, признаёт Райнер Либманн. Он в кёльнском ведомстве охраны окружающей среды руководит отделом по борьбе с шумом:
«Мы с Вами стоим на одном из самых шумных перекрёстков во всём Кёльне. Ту внизу машины идут, трамваи, поверху - поезда. И все эти шумы накладываются друг на друга. Вот мы с Вами уже нормально говорить не можем, начинаем кричать. А если поселиться в одном из домов поблизости, то начнутся серьёзные проблемы со здоровьем».
Но вот беда, меньше шума не становится, скорее больше. Сегодня практически у каждого к уху прирос мобильный телефон. И звонки преследуют вас повсюду:
Это ещё семечки, а есть ведь и такие
Обычно люди, у которых на телефонах такие звонки, и говорят где угодно, когда угодно и очень громко. На работе, в кафе, в автобусе, в метро. Раньше хоть в самолётах можно было от мобильников отдохнуть, теперь вот Евросоюз принял решение разрешить пользоваться мобильными телефонами на внутриевропейских линиях. Так что и в самолётах спасения не будет
А, впрочем, чего жаловаться? Одна знакомая живёт на кольце, где движение - по три ряда в каждую сторону. И ничего, не жалуется:
«Да я уже этот шум и не воспринимаю. Он есть, но это так, как будто приходишь к кому-то в гости, а у него на заднем плане радио играет. Конечно, вежливей бы было радио выключить, раз к тебе гости пришли, правильно? Но я-то шум с улицы выключить не могу. Я когда к моей свекрови в деревню выезжаю, я спать не могу. Ворочаюсь, ворочаюсь, потом понимаю - мне шума не хватает».
Вот и хватит шума на сегодня. Передачу мне помогли подготовить Надя Баева и Сандра Пристер.