03.10.2001 Лавка древностей
Пожалуй, я не видела в своей жизни места более диковинного и необычного, чем магазинчик Харри Розенберга в гамбургском порту. В стороне от туристических маршрутов и образцово-показательного квартала красных фонарей Реппербан, среди куч мусора прямо посреди узенькой улицы возвышается пара резных африканских истуканов. Опешивший прохожий начинает присматриваться и замечает неприметную дверку, ведущую в подвал обшарпанного дома. "Портовый" базар Харри Розенберга" - гласит надпись на двери. Изумлённым взглядам предстаёт диковинная лавка, увешанная и уставленная самыми невероятными предметами - африканскими масками, глиняными и бронзовыми скульптурами, статуэтками и горшками, ожерельями из ракушек и чьих-то зубов, экзотическими музыкальными инструментами и... впрочем, наверное, легче сказать, чего здесь нет. За письменным столом, освещённым тусклой электрической лампочкой, сидит старик - седой, как лунь, и неподвижный, как истукан на улице перед дверью. "Харри Розенберг, - представляется старик. - Рад, что вы забрели ко мне. Вы ищите что-нибудь конкретное? Нет? Так я и думал. Вам туда, - указывает он в глубину комнаты, где привыкший к полутьме глаз начинает различать ещё одну дверь - совсем как в каморке папы Карло. - Если заблудитесь - кричите".
Заблудиться здесь и в самом деле немудрено: за заветной дверцей начинаются настоящие катакомбы, целый подземный мир. На общей площади около восьмисот квадратных метров расположился уникальный магазин-музей всевозможных заморских редкостей. Возле входа в каждое очередное помещение наклеены написанные от руки плакатики: "Кения", "Гамбия", "Австралия", "Бангладеш", "Суматра". Есть и надписи типа: "Просьба закрывать двери, чтобы кошки не съели льва", - вбежавший за мной в комнатку голодного вида кот и впрямь принялся с нескрываем интересом обнюхивать львиное чучело. Вдоль стен - стеллажи с сушёными рыбами, заспиртованными в банках лягушками, раковинами, детскими игрушками всех времён и народов, замшелыми бутылками, которые море выбросило на каком-то далёком берегу - быть может, кто-то много лет назад доверил им свою записку с мольбой о помощи... Поставщики всех этих сокровищ - матросы с кораблей, заходящих в гамбургский порт. Дочь основателя магазина Карин Розенберг рассказывает:
- Наши правила таковы: сперва мы берём у матросов всё, что они нам приносят, на комиссию. Постепенно мы пытаемся войти с людьми в контакт, показываем, что нам нужно... Как правило, мы объясняемся на языке рисунков и жестов - большинство моряков из дальних стран не говорят ни по-немецки, ни по-английски. Мы всегда с нетерпением снова: что они поняли из разговора? А вообще я говорю людям: походите по магазину, посмотрите - и привозите всё, чего вы здесь не найдёте...
У магазина - сотни постоянно меняющихся поставщиков. Немцев среди них почти нет. Ведь немецкие суда стоят в иноземных портах всего несколько дней, а за это время ничего, кроме туристического ширпотреба, не купишь. Другое дело, когда человек у себя дома. Карин Розенберг затрудняется ответить на вопрос, что есть в её магазине:
- Мне легче сказать, чего здесь нет. Континенты, с которых привезены эти вещи, легче перечислить, чем страны: это Азия, Африка, Австралия и Южная Америка. Впрочем, и Европа с Северной Америкой тоже. Когда моего отца спрашивали, сколько экспонатов насчитывает его коллекция, у него всегда был наготове ответ; "Триста восемьдесят семь тысяч четыреста пятьдесят пять. А если вы не верите, то можете пересчитать сами!" Одного взгляда на магазин достаточно, чтобы оценить степень нереалистичности этого предложения. Впрочем, коллекция Розенбергов и впрямь насчитывает около четырёхсот тысяч экспонатов. Здесь царит полная взаимотерпимость религий и смешение всего и вся. Резные деревянные Будды в человеческий рост равнодушно смотрят в свирепые глаза языческих божков, бесценные древние маски соседствуют с тривиальными матрёшками.
- Самое ценное, что у нас есть - это сушёные человеческие головы из Африки. Нет-нет, они не продаются. Это достояние семьи. Ну, ещё у нас есть древние индийские бронзовые скульптуры - например, львы, которые некогда украшали ворота, ведущие во дворец магараджи... Есть очень ценные африканские маски... Но самые ценные, уникальные вещи мы не продаём, это собственность магазина. Вообще с красивыми вещами трудно расставаться... Отдаёшь, только если тебя очень уговаривают, обещают хорошо за вещью следить, холить и лелеять её...
Я стала свидетельницей прощания Карин с резным деревянным Буддой, которого две экзальтированного вида и преклонных лет дамочки приобретали для своих курсов тантрической медитации. "Значит, так: рядом с ним не курить, - наставляла их Карин, - никакими маслами не натирать. И чтобы вода не попадала... А если он вам больше не понадобится - приносите обратно, я отдам вам ваши деньги..." Кроме Будды, дамы приобрели ещё одну резную скульптуру - африканского воина с палицей в руках. Впрочем, при ближайшем рассмотрении палица оказалась гигантского размера детородным членом. Смущённо хихикая, покупательницы обмотали выдающиеся части скульптуры газетной бумагой - чтобы не поцарапать.
- К нам приходит самая разная публика... Приходят дети, приводят родителей, чтобы те купили им их первую ракушку за десять пфеннигов, приходят студенты, приходят коллекционеры, сотрудники музеев... Киношники, фотографы... Словом, кто угодно...
Розенберги дают свои экспонаты напрокат киносъёмочным группам - это основной источник дохода магазина. За счёт продажи существовать трудно. Месяц на месяц не приходится: иногда дела идут неплохо, а в другой раз непонятно, на что хлеб купить. Впрочем, для семейства Розенбергов магазин - это образ жизни:
- Я выросла в этом магазине. Мои родители основали его в 1955 году - так что магазин на три года старше меня. Отец сам был моряком, и сперва решил открыть нумизматическую лавку. Ею заведовала мама. Впрочем, весь магазинчик помещался в нашем угольном подвале. Выяснилось, что немногочисленные посетители проявляли куда больше интереса к резным скульптуркам, которые также стояли в лавке, чем к старым монетам и банкнотам. Мы с моими братьями и сестрами выросли в этом магазине. Когда я была маленькой, я забиралась сюда и играла с чучелами зверей и птиц. Я скакала верхом на львах, повелевала лягушками и змеями... Я не знаю и не хочу иной жизни...
Прошлой зимой семью Розенбергов постигло ужасное несчастье: истёк срок контракта на подвал, и владелец дома заломил за помещение неслыханную сумму: - Он видел, что из подвала разные люди постоянно выносят какие-то вещи, и решил, что у нас много денег. И потребовал от нас пятнадцать тысяч марок в месяц. Да мы и десятой доли не зарабатываем! И никаких сбережений у нас нет - все деньги, которые появляются, тут же вкладываются в магазин. Куда деваться? И куда девать коллекцию? У отца случился инсульт - он не мог спокойно наблюдать, как рушится дело его жизни. А я принялась судорожно искать новое помещение.
Отчаянные поиски в течение двух месяцев не дали никакого эффекта - где найдёшь такое громадное помещение по доступной цене? Спасение, как это всегда и бывает, пришло неожиданно: сочувствием к Розенбергом прониклись жители соседнего дома. Они пригласили бездомных владельцев магазина в собственный подвал, в котором ранее хранили уголь, велосипеды и старые матрасы. Они же уговорили домовладельца сдать подвал Розенбергам. Есть надежда, что скоро этому примеру последуют и владельцы окрестных домов. Конечно, новое помещение уступает прежнему - в первую очередь, по площади. Но это хоть что-то. Карин Розенберг чуть ли не со слезами на глазах вспоминает о всенародной поддержке:
- Мы обратились к гамбуржцам и всем друзьям нашего "Портового базара" с просьбой прийти и помочь при переезде. На наше объявление в газете откликнулось несколько сотен человек. Они совершили невозможное: за один день в новое помещение были перетащены все наши 387 455 экспонатов. Между домами выстроилась живая цепочка, крупные предметы передавались из рук в руки, мелкие складывали в принесённые вёдра и тазы. И, что самое удивительное, ничего не пропало!
Соседний пивоваренный завод выкатил бочку пива, владелец местной закусочной бесплатно кормил добровольцев сосисками. Переезд Розенбергов превратился в настоящее народное гуляние. Семейство постепенно оправляется от перенесённого шока и обживается на новом месте. Кстати, обитают Розенберги тут же - в нескольких небольших комнатках над магазином. Чтобы переступить порог квартиры, нужно обладать незаурядной любовью к животным: кроме самой Карин, её родителей и пятилетней дочки Анны, тут обитают пять собак, три кошки, две морские свинки, одна из них - на сносях, а также две ящерицы игуаны, диковинные тропические лягушки, гигантские пауки, тараканы и скорпионы. Свою любовь к экзотическим животным Карин объясняет полученным воспитанием: - Это тяга ко всему необычному. Меня привлекает то, чего нет у других.
Маленькая Анна, молчаливая девочка с умными глазами, больше всего на свете любит быть в магазине. Она может часами проводить в полутёмных комнатах, управляя своим королевством из львиных чучел, африканских статуй и бальзамированных рептилий. "Совсем как я в детстве", - умиляется Карин. Впрочем, похоже, что в Анне проснулась и коммерческая жилка:
- Да, она уже делает здесь, в магазине, свои первые шаги: ставит, например, свой игрушечный пластмассовый автомобильчик на полку среди статуэток и раковин и наклеивает на него этикетку "60 марок". У посетителей, конечно, глаза на лоб лезут, но я её не одёргиваю - может, хоть один коммерсант в семье вырастет!