06.12.2001 Мы вундеркинды
Дело в том, что наши политики, воодушевившись благой идеей всеобщего и полного равноправия, пытались в школах обеспечить равные шансы для всех учеников. Слова «элита» и «элитарный» воспринимались как ругательные. На практике всё это, как и обычно, кончалось уравниловкой. Учителя в школах вынуждены были ориентироваться на «середнячков» или даже самых слабых учеников. Сейчас положение резко меняется. Политики как-то вдруг разом осознали, что отказываясь от особых программ обучения для высокоодарённых детей и подростков страна попросту обворовывает себя. Примерно к такому выводу пришёл и образовательный форум федерального правительства и федеральных земель. Сообщение об этом подготовил Зигфрид Бартлик:
Форум был создан в 1999 году. Ситуация была критическая: все эксперты указывали, что Германия стала значительно отставать от других развитых стран в области образования. Выпускники школ не выдерживали тестов по грамматике и орфографии, демонстрировали совершенно недостаточные знания математики и естественных наук. В среднем по стране слишком много учеников не получали даже законченного среднего образования. Всё сильнее давали себя знать и региональные различия: на юге Германии, где сохранялась традиционная школьная система, уровень образования был намного выше, чем в северных федеральных землях, где политики особенно сильно увлекались разного рода социальными экспериментами в школе. Дошло до того, что ученикам гимназий при переезде, например, из Нижней Саксонии в Баварию приходилось повторять целый учебный год. Тут надо сказать, что в Германии вопросы образования лежат в компетенции правительств отдельных федеральных земель. Нет даже обязательной для всей страны школьной программы. Далеко не благополучным было положение и в университетах и высших школах страны. Результат тут же сказался на рынке труда. В Германии, стране, всегда славившейся своей инженерной мыслью, катастрофически не хватает инженеров. Вот в этой ситуации политики, педагоги, представители профсоюзов и церквей и созвали постоянный форум, чтобы выработать рекомендации для реформ системы образования. Федеральный министр образования Эдельгард Бульман так описывает его задачи:
«Важнейшие вопросы, на которые должен был ответить форум, звучали так: как обеспечить нашим детям, подросткам и взрослым оптимальные возможности для реализации их интересов и способностей? Как научиться как можно раньше распознавать особые таланты и способствовать их развитию? Одним словом, как обеспечить индивидуальный подход к каждому школьнику и студенту?»
Найденные форумом ответы открытием в педагогической науке не стали. Он рекомендует уже в дошкольном возрасте развивать интерес детей к точным наукам и к изучению иностранных языков. Необходимо как можно раньше, желательно ещё в детских садах и начальных школах, выявлять особые дарования. Необходимо расширить возможности образования и повышения квалификации для взрослых. Необходимо ввести дополнительные курсы по изучению немецкого языка для проживающих в Германии иностранцев и их детей. Необходимо повысить квалификацию воспитателей в детских садах, учителей в школах и преподавателей в университетах. Список всех этих «необходимо» можно продолжить едва ли не до бесконечности. Его реализация упирается в один основной вопрос: деньги, вернее, их нехватку. Но и тут федеральный министр образования Эдельгард Бульман полна оптимизма:
«Министры образования и науки всех федеральных земель решительно заявляют, что в области образования не может быть и речи о какой-то экономии средств. И не надо тут ссылаться на демографическую ситуацию. Многие ведь полагают, что в связи с падением уровня рождаемости и, соответственно, сокращением числа школьников и студентов, можно сократить расходы на образование. Нет, эти деньги нам необходимы для основополагающих реформ.»
Таково мнение министров науки и образования. Нетрудно предположить, что у министров финансов совсем иной взгляд на проблему.
Задуматься политиков о проблемах образования заставили возмущенные родители. Им надоела уравниловка в школах, в результате которой высокоодарённые дети просто теряли интерес к учёбе. Теперь повсюду в Германии появляются специальные программы и школы для особенно талантливых детей. Но как вообще выделить маленьких гениев? И не связана ли особая одарённость с дефектами личности? Об этом - в сообщении Гудрун Ротауге:
Вы думаете, дошколята, как в этой песенке, только и должны говорить о любимых игрушках, мышках и плюшевых мишках? Тогда послушайте Томми:
«Даже свету понадобится больше человеческой жизни, чтобы добраться до другой солнечной системы. Так что если там есть люди, мы с ними никогда не встретимся.»
Трудно поверить, но Томми действительно всего четыре года. Он тоже любит своего плюшевого мишку, маму и шоколад. Но Томми - высокоодарённый ребёнок. Такие дети нуждаются в особых программах обучения. Но можно ли вообще своевременно выявить таких маленьких гениев? Можно ли замерить одарённость? Профессор франкфуртского университета Франк Олаф Радтке предостерегает:
«С самим понятием «одарённость», естественно, возникают трудности, потому что оно тут же вызывает ассоциации с генетической предопределённостью. То есть, раньше считалось, что развитие ребёнка в основном зависит от социальных условий и возможностей. Сегодня всё больше в ходу теория генетического детерминизма.»
И действительно, исследования на близнецах доказывают, что познавательные способности человека примерно на 50 процентов определяются его генетическим кодом, наследственностью. 25 процентов приходятся на социальные условия, и ещё 25 - на индивидуальную, созданную самим человеком среду обитания. В городе Марбурге работает консультативный центр под программным названием «Брейн», то есть, в переводе с английского «Мозг». Создавался он как независимая инстанция для разрешения конфликтов между родителями и школами. В основном обращаются в этот центр родители, которые считают, что их высокоодарённым детям не уделяют в школах должного внимания. Или, наоборот, учителя, которые уверены, что проблемы того или иного школьника объясняются не столько его одарённостью, сколько асоциальным поведением или даже психологическими дефектами. И тут, конечно, сразу встаёт вопрос: какого ребёнка можно считать высокоодарённым, а какого нет? Руководитель марбургского центра, профессор Детлеф Рост вынужден был ввести своего рода табель о рангах:
«В качестве международных стандартов принято рассматривать как высокоодарённых примерно 2 процента детей. У них познавательные способности или, как обычно говорят, коэффициент умственного развития превышает 130 пунктов. Но кроме этих исследований с ребёнком занимается и психолог. Он проводит так называемую диагностику личности. Тут речь идёт не столько о познавательных способностях или одарённости ребёнка, сколько о его социализации. Нам ведь надо урегулировать конкретный конфликт между родителями ребёнка и школой, разобраться, в чём проблема: в том что школа не учитывает особых способностей ученика или в том, что этот ученик - просто заурядный хулиган.»
Весь тест занимает примерно 20 часов. И отбою от желающих нет. Примерно 35 процентов обследованных детей действительно относятся к категории высокоодарённых. Но зачастую проблемы в школе возникают просто оттого, что родители предъявляют завышенные требования к своим детям и к школе:
«К нам всё чаще обращаются родители с требованием как можно быстрее их проконсультировать. А на вопрос, сколько лет их ребёнку отвечают: 3 годика. Мы им объясняем, что проводить такие тесты имеет смысл начиная с пяти лет. И вот одна родительница мне на это с возмущением возражает: Вы что, не понимаете, я хочу, чтобы мой ребёнок получил самое лучшее образование, чтобы он чего-то добился в жизни. Я думаю, у трёхлетнего ребёнка, каким бы одарённым он ни был, есть и совсем другие интересы: он хочет играть, он хочет слушать сказки, он хочет просто бегать и прыгать без всякой цели. И это тоже важно для его психологического развития.»
Но давайте вернёмся к вопросу о взаимосвязи между особой одарённостью и асоциальным поведением или даже психологическими дефектами. Есть ли вообще такая взаимосвязь? Профессор Рост 14 лет тому назад начал долгосрочный эксперимент. Тогда он отобрал группу высокоодарённых учеников третьих классов из разных начальных школ и постоянно следит за их развитием. Сегодня его подопечным уже давно за 20:
«Вообще-то надо сказать, что у нас нет никаких оснований говорить о том, что высокоодарённые дети развиваются иначе, чем все остальные. Да у них более высокий интеллектуальный потенциал, но развитие личности идёт совершенно нормально. Знаете, есть такое расхожее представление о чудаковатом гении или гениальном злодее. Всё это сказки. Конечно, высокоодарённый ребёнок может стать моральным уродом. Но вероятность этого точно такая же, как среди людей со средними умственными способностями. Не больше, и не меньше.»
С тем, что выявлять особые таланты и способности надо как можно раньше, согласны все. Но что же делать с этими маленькими гениями? Устраивать для них особые школы? Многие педагоги считают, что на уровне начальных классов этого делать нельзя, чтобы не повредить социализации детей. И только потом можно подумать о дополнительных занятиях или специальных школах. Например, для детей, которые, несмотря на свою одарённость, плохо успевают в школе просто потому, что им скучно. Подобная гимназия-интернат для особо одарённых детей создаётся в замке Ханзенберг в федеральной земле Гессен. 20 миллионов на её устройство выделило правительство федеральной земли, столько же - спонсоры, крупные концерны и фирмы. Профессор Рост предостерегает:
«Гимназия в том виде, в каком она задумана, явно станет элитарной школой. Причём речь идёт не столько о высокоодарённых, сколько о хорошо успевающих и целеустремлённых учениках. Я уже устал объяснять, что это разные вещи. Например, особо одарённые ученики о своих планах на будущее говорят обычно расплывчато: найти работу по душе, хороших друзей, реализовать свои возможности. Если при этом удастся ещё и хорошо зарабатывать, то что ж, деньги не помешают. А целеустремлённые подростки зачастую уже в 15 лет точно знают, чего хотят: дорогую машину, большой дом и должность менеджера в крупном концерне. Если мы отбросим в сторону идеологию, то ничего плохого в этом нет: промышленности и обществу нужны люди, которые готовы много и упорно работать для достижения своих целей. Нашей системе образования конкуренция тоже не повредит. Чем больше будет разных типов школ, тем больше выбора у учеников и их родителей.»
На разницу между высокоодарёнными и целеустремлёнными детьми указывает и профессор Франк Олаф Радтке:
«Тут есть противоречия, которые нужно сбалансировать, чтобы не было негативных эффектов. Таким негативным эффектом создания элитных школ и специальных классов может стать сегрегация. То есть, там будут учиться не столько высокоодарённые дети, а просто дети из обеспеченных семей. Надо избежать такой классовой сегрегации.»
Сейчас в Германии идёт и дискуссия о введении платного обучения в специальных школах и университетах. Но это - тема для отдельной передачи. А на сегодня всё. Всего Вам доброго. И, в первую очередь, детей высокоодарённых и целеустремлённых. Бывают ведь и такие.