13.08.2001 Проект иммиграционного закона: Германия будет пускать к себе только нужных людей
Проект закона предусматривает возможность иммиграции в Германию по нескольким линиям. Первая - для заполнения вакансий. Немецкие фирмы, которые не могут найти подходящего работника внутри страны или Европейского союза с благословения местной биржы труда получат возможность закупать его на мировом рынке. То есть по сути дела это расширенный вариант немецкой «гринкарты». Только давать её будут не обязательно компьютерным специалистам, но и иностранцам других квалификаций - хоть инженер-нефтяник, хоть автослесарь или официант. Такие новые гастарбайтеры получат пятилетний вид на жительство в Германии с возможностью продления и перспективой остаться здесь навсегда. При этом специалисты высочайшей квалификации - ну, например, как пояснил Отто Шили на пресс-конференции, Нобелевские лауреаты - сразу будут получать постоянный вид на жительство.
Вторая категория - это тоже в общем-то трудовые мигранты, но без привязки к конкретному рабочему месту. Потребность в них будут определять региональные власти и биржи труда. Шили привел такой пример: в Мюнхене и окрестностях, скажем, не хватает порядка шестидесяти тысяч работников самых разных квалификаций. Вот городские власти и объявляют соответствующую квоту на привлечение в регион иностранцев. Отбирать их будут по системе баллов, как в классических иммиграционных странах типа Канады. Значение имеет возраст, образование, знание немецкого языка и прочие критерии. Предпочтение Шили предлагает отдавать гражданам стран, которые в скором времени собираются присоединиться в Европейскому Союзу. То есть Польши, Чехии, Венгрии, Прибалтийских государств и других стран Центральной и Восточной Европы. Такие иммигранты будут сразу получать бессрочный вид на жительство в Германи и смогут без спешки осматриваться на немецком рынке труда. То же самое относиться к иностранным студентам. Получив диплом немецкого вуза, им не надо будет отбывать на родину. Они как минимум год могут искать в Германии работу по полученной специальности, а найдя её - оставаться в стране.
Законопроект министра внутренних дел предусматривает и радикальное упрощение регламентации пребывания иммигрантов в Германии. Не будет больше джунглей всевозможных виз - прав, разрешений, допущений на пребывание с разными сроками и, соответственно, с разным статусом для их обладателей, что объективно делит иностранцев Германии на людей первого, второго и третьего сорта. Видов на жительство будет только два - временный на пять лет и бессрочный. Причем, и тот и другой с самого начала будет предполагать и неограниченное право на работу в Германии. Эти положения законопроекта можно считать отражением - хотя и не один к одному - предложений комиссии бывшего председателя Бундестага Риты Зюсмут, экспертных групп социал-демократов, либералов и «зеленых». Сюда же можно отнести и предлагаемую легализацию так называемого «церковного убежища» для тех, кому отказано в предоставлении убежища политического. Но учёл Шили и некоторые требования консервативной оппозиции, без одобрения которой новый закон невозможно принять в атмосфере общественного консенсуса.
Все иммигранты смогут брать с собой в Германию детей, если им еще не исполнилось восемнадцати лет. Но только в том случае, если они сразу выезжают вместе с родителями. Если же папа с мамой решают временно оставить свое чадо с бабушкой, то перевезти его за собой в Германию они смогут только до достижения ребенком двенадцати лет. Отто Шили без обиняков дал понять, что тем самым он хочет поставить заслон перед теми иностранцами, которые поначалу намеренно оставляют своих детей на родине, чтобы не онемечивались - пусть, мол, родной язык выучат, к родной культуре приобщаться, а уже потом едут к ним в ФРГ. По мнению Шили, это затрудняет подросткам интеграцию к жизни в Германии, чем старше ребенок, тем труднее ему дается немецкий язык. А в итоге получается ни то, ни сё. И связь с исторической родиной всё равно обрывается, и в Германии человек дольше чувствует себя чужим.
Более жестко Отто Шили намерен обходиться с соискателями политического убежища в Германии. Он намерен перекрыть этот канал для тех, кто использует право на убежище как возможность для иммиграции в страну. Меры для этого предлагаются разные. Статуса политического беженца можно будет, в частности, лишать, если в результате проверки через три года выясниться, что на родине человеку больше ничего не угрожает. Саму процедуру рассмотрения прошений Шили собирается упростить и ускорить, тех, кому в политическом убежище отказано - быстро выдворять из страны, а чтобы не уходили на нелегальное положение - временно интернировать вплоть до депортации. Ликвидируются и какие бы то ни было материальные стимулы для соискателей политического убежища. Если по действующему законодательству через три года они начинают получать немецкое социальное пособие, то по новому законопроекту, сколько бы ни длилась процедура рассмотрения их прошений, им придется довольствоваться талонами на питание и раскладушкой в общежитии.
В конце сентября проект иммиграционного закона будет утвержден на заседании правительства, а затем начнется парламентская процедура. Шили рассчитывает, что закон будет принят уже к концу года. Но это только в том случае, если оппозиционный ХДС/ХСС не зохочет превратить тему иммиграции в выгодную для себя на следующих общефедеральных выборах, намеченных на осень две тысячи второго года. Если судить по первой реакции, которая, как известно, самая искренняя, христианским демократам нечего особенно критиковать в законопроекте Шили. В тот день, когда министр представлял свой документ, генеральный секретарь ХСС отправил ему анкету на вступление в свою партию, а ХДС предложил социал-демократу Шили «политическое убежище» в своих рядах. Сороковая годовщина Берлинской стены: входишь в метро, а там - капитализм
Сегодня, тринадцатого августа - печальная годовщина. В этот день сорок лет назад Берлин был разделен стеной. 155-ти километровое кольцо, сперва из колючей проволоки, а затем из бетона сомкнулось вокруг западных секторов города. Но на самом деле, узниками стали жители не Западного Берлина, а граждане ГДР. Им был закрыт последний еще остававшийся открытым путь на Запад. У меня о Берлинской стене остались свои личные воспоминания. Всё мое детство и часть юности прошли, можно сказать, в её тени.
Помню как в середине шестидесятых годов меня, совсем маленького и несмышленого папа возил на машине на Запад - у него был специальный пропуск в запретную зону. Проезжали через КПП для иностранцев «Чекпойнт Чарли». С восточной стороны - ежи и бетонные надолбы, вышки, лабиринт дороги, хмурые пограничники и, наконец, последний шлагбаум. А на той стороне - ветхий деревянный домик, из окошка которого на меня весело глядел американский «джи ай» в опереточной форме и дружелюбно помахивал рукой, не выходя на улицу: давай, мол, на «Волге», проезжай, не задерживай движения. Мне почему-то казалось, что я из слякотной осени сразу попадал в летний день. Сзади оставались серо-мышиные униформы пограничников, а здесь в лучах солнца играли рекламные вывески, яркие машины на улицах, и даже запах был какой-то совершенно другой - смесь одеколона и жареных на гриле сосисок с кетчупом карри.
Вот эта стремительность, мгновенность изменения окружающего мира потрясала меня и позже - когда я приезжал в разделенный Берлин уже в сознательном возрасте и мог, как странник между мирами, кочевать сквозь стену из социализма в капитализм и обратно. Границу я переходил либо пешком, через тот же «Чекпойнт Чарли», либо - в метро. Это вообще уникально - переход границы на станции метро и городской электрички «Фридрихштрассе». Заходишь на станцию при социализме, опускаешься в подземное чрево, переходы, турникеты, погранконтроль, открывается створка - и ты уже на капиталистическом перроне. К нему подходит капиталистичесчкий поезд метро с сидящими в нем разноцветными капиталистическими пассажирами. Проезжаешь две остановки - западноберлинское метро ходило под территорией Восточного Берлина - поднимаешься наверх и оказываешься посреди сияющей огнями вакханалии большого города - впечатление особенно разительное после довольно бесцветного и пустынного Восточного Берлина.
Недоступными для простых смертных были в Восточном Берлине Бранденбургские ворота. Это сейчас через них идет поток машин. А тогда - режимная зона, граница. Широкой дугой с западной стороны ворота охватывала бетонная стена. Подойти к ним вплотную, потрогать шершавость древнего камня можно было только по специальному разрешению и под строгим взглядом гедеэровского пограничника. В восеьдесят шестом году мне посчастливилось. На экскурсию к Бранденбургским воротам меня привел генерал - командующий погранвойсками ГДР группы «Центр». Сперва отвел в боковое крыло - в музей провокаций, где были выставлены переброшенные через стену пачки жевательной резинки, фривольные фотографии, тюбики с зубной пастой и упрятанными в них листовками. А потом генерал провел меня через ворота на небольшую площадь, где под прикрытием стены, как оказалось, был построен специальный постамент, похожий на маленькую трибуну. Поднявшись на этот постамент можно было заглянуть за стену - посмотреть на классового врага. Генерал в сопровождении автоматчика подробно объяснял мне военную диспозицию. Вот, говорил он, улица с провокацитонным названием «17 июня». Её специально сделали такой широкой, чтобы танкам НАТО было удобнее наступать на столицу ГДР. Поэтому мы и построили стену. Враг не пройдет, вещал генерал. Врагов, однако, на той стороне было не видно. Одни туристы. Человек десять стояли по ту сторону стены на примерно такой же, только очень хлипкой конструкции и во все глаза смотрели на гедеэровского генерала с лампасами, атоматчика и меня - московского журналиста. Зрелище, видно, было экстраординарное, туристы отчаянно щелкали фотоаппаратами. Поблагодарив генерала, я тут же отправился на ту сторону, в Тиргартен и тоже взобрался на туристическую трибуну, чтобы попытаться оценить себя со стороны. Но оценить не смог - ни меня, ни генерала с автоматчиком под Бранденбургскими воротами не было. Один только мрачный и скучный бетон.
В тот раз, кстати, мне приходилось ходить через стену довольно часто - и не столько по журналистской, сколько по физиологической надобности. Дело в том, что родная московская редакция выдала мне твердую валюту всего ничего и строго под отчет - только на проезд на общественном транспорте. Туалеты же в Западном Берлине были платные, вот и приходилось мне прерывать свои журналистские дела в капиталистической части города и ехать в социализм, чтобы справить, извините, естественную нужду.
Накануне сороковой годовщины Берлинской стены вокруг одного из её оставшихся фрагментов разгорелся частнособственнеческий спор. Когда в середине июля в Берлин приезжал генеральный секретарь НАТО Кофи Аннан, председатель германского Бундестага Вольфганг Тирзе решил сделать широкий жест - взял и подарил высокому гостю несколько бетонных плит. Пусть, мол, их поставят перед нью-йоркской штаб-квартирой ООН. Аннан презент принял и попросил с оказией переправить через океан. И вот на днях на площадь Лайпцигер платц, где еще сохнранился фрагмент стены, по распоряжению столичного архитектурного управления подогнали автокран. Но не тут-то было. Откуда ни возьмись на площадке появился некто Эрих Штанке и вызвал полицейский патруль. «Это безобразие, ругался Штанке, грабят среди бела дня. Я - законный собственник бетонных плит». Сказал и ... официально заявил в полицию на городские власти - покушение на частную собственность. Стали разбираться и выяснилось, что коммерсант Эрих Штанке и в самом деле еще одиннадцать лет назад купил кусок стены у одного из офицеров погранвойск ГДР. Он сумел предъявить даже специальное решение берлинского административного суда. Три года назад Штанке сумел убедить судей в том, что приобрел права собственности на ныне спорный участок Берлинской стены. Правда, в том судебном решении говориться только, что коммерсант смог доказать, что купил плиты. Но вот продавать их пограничник не имел права, уверяют представители сената. Решающим служит запись в кадастровой книге, а по ней стена была собственностью армии ГДР и теперь перешла по наследству в собственность городских властей. Ситуация, вроде, прояснилась, но вот где теперь тот ушлый пограничник? А теперь еще одна страничка радиожурнала «Столичная студия». Новости «Русского Берлина»Группа в составе семидесяти одного депутата бундестага от партий ХДС и ХСС выступила с инициативой уменьшить количество настенных надписей, оставленных советскими солдатами после захвата рейхстага и сохраненных после его капитальной реконструкции в конце 90-х годов. В настоящий момент бывшее здание рейхстага используется для заседаний бундестага. По мнению депутатов, в качестве свидетельств истории надписи было бы достаточно оставить только в каком-то одном месте. Сейчас надписи, в основном представляющие собой только имена и фамилии их авторов, разбросаны по стенам рейхстага на довольно обширной площади...
В рамках международного музыкального фестиваля «Молодые европейские классики» в зале Концертхаус выступил Национальный студенческий симфонический оркестр из Санкт-Петербурга. Ректор петербуржской консерватории Владислав Чернушенко дирижировал исполнением произведений двух современных композиторов из города на Неве - Валерия Гаврилина и Сергея Слонимского. Берлинские критики в целом положительно оценили выступление молодых музыкантов. В то же время отмечалось, что произведения, включенные в программу концерта, слишком ориентируются на классические прообразы...
К восьми годам тюремного заключения приговорен 60-летний немец- переселенец из России, тракторист по профессии. Поскольку недавно он подвергся операции на колене, судебные приставы доставили его в зал заседаний на специальной больничной каталке. Переселенец признан виновным в изнасиловании и нанесении тяжких телесных повреждений своей 78-летней соседке, также родом из России. Насилуя, он едва не задушил ее подушкой, а затем сломал ей руку. Переселенец признал свою вину, заявив, что первоначально хотел лишь попросить у своей жертвы таблетку от головной боли. Однако при виде соседки его охватило сексуальное желание...
По обвинению в торговле людьми арестован 35-летний выходец из Камеруна, который - по утверждению следственных органов - заманил в Германию 30-летнюю гражданку Белоруссии, пообещав ей работу уборщицей. Белоруска была доставлена в Берлин нелегально, после чего от нее потребовали 4 тысячи марок как компенсацию за доставку. Поскольку денег у нее не было, ей предложили отработать долг, занимаясь проституцией. Не захотев этого делать, она обратилась за помощью в полицию...