1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

13.11.2001 «Гражданин Шрёдер» и «гражданин Грасс» / «Я нашёл моего читателя в Германии»

Анастасия Рахманова, Оксана Евдокимова

Канцлер ФРГ обсуждает с интеллектуальной элитой страны острые углы внутренней и внешней политики

https://p.dw.com/p/1q9h

Вчера снова с неба падали куски горящего металла, люди гибли в пылающих домах, а мир как манны небесной ждал сообщения, что всё это был «всего лишь» - я беру это слово в кавычки, - «всего лишь» несчастный случай. Казалось бы, в такой ситуации весь комплекс так называемой «культурной жизни» должен был отойти на второй план. Но – по крайней мере, в Германии, - происходит как раз обратный процесс: уже давно голоса деятелей культуры не звучали так громко и весомо.

В понедельник было опубликовано открытое письмо, под которым стоят подписи 170 ведущих писателей, журналистов, философов, режиссёров страны – людей, в наибольшей степени оказывающих влияние на формирование общественного мнения. Авторы письма недовольны политикой правящей коалиции: недовольны социал-демократическими и «зелёными» политиками, предавшими, как они полагают, идеалы пацифизма. Они протестуют против готовящегося введения в Афганистан немецких солдат и против американской тактики в «войне против терроризма».

Если интеллектуальная элита страны не была столь политизированной, по крайней мере, последние 20 лет, то интерес к культуре и её представителям со стороны политики не был таким интенсивным, как сегодня, по крайней мере, в течение последних трёх десятилетий. Последним федеральным канцлером, который не только регулярно встречался с культурной элитой страны, но и опирался на их мнение, был Вилли Брандт. И вот по стопам своего великого предшественника решил пойти другой социал-демократический канцлер: Герхард Шрёдер. Опять же следуя примеру своего политического кумира Брандта, Шрёдер пригласил вечером в прошедшую субботу 30 ведущих деятелей культуры страны к себе на ужин. Среди приглашённых были писатели Гюнтер Грасс, Штефан Хайм, Мартин Вальзер и Криста Вольф (кстати, она была единственной женщиной среди приглашённых), философ Петер Слотердайк, режиссёры Фолькер Шлёндорф и Юрген Флимм. Стороны условились соблюдать строгую конфиденциальность относительно конкретного содержания разговора. Тем не менее, известно, что на «семейную идиллию» эта встреча походила мало - в отличие от состоявшейся почти одновременно встречи представителей американского правительства с руководством Голливуда. Вот как прокомментировал «ужин у канцлера» один из его участников – писатель и публицист Вальтер Йенс:

- Беседа между духом и властью был вежливой, деловой, и, слава Богу, не без острых углов. У нас была возможность задать критические и порою неприятные вопросы. Во всяком случае, на «смолл ток» это не походило ни в коем случае. Это был серьёзный разговор для обеих сторон. Гражданин Грасс на равных говорил с гражданином Шрёдером.

Однако уже на следующий день подпись Вальтера Йенса – также как и Гюнтера Грасса и некоторых других участников встречи – стояла под открытым письмом, о котором я упомянула в начале этой передачи. Среди подписавшихся был и психоаналитик, публицист и философ Хорст Эберхард Рихтер. К нему мы и обратились с вопросом:
Господин Рихтер, как Вы в целом оцениваете взаимоотношения политики и культуры?

- Эти взаимоотношения сейчас значительно омрачены. Во время беседы с федеральным канцлером большая часть её участников высказала несогласие с этой войной, и уж тем более – с участием в ней Германии. Эта позиция получает всё более широкое распространение, и не только в среде интеллигенции: как мы знаем из опросов, более половины населения Германии не поддерживает войну, которая была начата как война против террористов (что мы все, разумеется, поддерживаем), но всё больше походит на войну против Афганистана, одной из беднейших стран мира.

Но должны ли представители интеллигенции непосредственно вмешиваться в политику? Или, может быть, влияние интеллектуальной элиты должно носить иной характер?

- Ну, вы задаёте этот вопрос человеку, который уже 20 лет вмешивается в политику самым непосредственным образом и является лауреатом Нобелевской премии как участник политической организации «Врачи за мир». Однако я наблюдаю и в целом тенденцию, что представители интеллигенции сегодня считают своим долгом принимать участие в «живой политике»: иначе возникает опасность оказаться в роли пассивных наблюдателей, оппозиции перед телевизионным экраном.

Это было мнение Хорста Эберхарда Рихтера, одного из 170 общественных деятелей и интеллектуалов, подписавших опубликованное в понедельник открытое письмо, критикующее политику федерального правительства.
А вот что сказал в воскресенье другой подписавшийся - писатель Гёнтер Грасс, выступая в берлинской Академии искусств:

- У нас стало недобрым обычаем трактовать любую критику действий нашего партнёра по коалиции – Соединённых Штатов – как проявление антиамериканизма. Я предостерегаю против подобной трактовки солидарности. Некритическая солидарность нам не поможет, напротив: она на руку терроризму...

«Я нашёл моего читателя в Германии»

Чингиз Айтматов об интересе к своему творчеству.

От бурлящей политическими страстями немецкой культурно-политической жизни – к теме куда более нейтральной.

Более десяти лет времени и более двух тысяч километров отделяют писателя Чингиза Айтматова от той эпохи, когда он был одни из «глашатаев перестройки» (кажется, существовал в те времена подобный термин). С 91 года Айтматов живёт в Западной Европе. Сперва он был послом Советского Союза в мини-государстве Люксембург, теперь представляет родную Киргизию при ЕС. Если для российского читателя «Белый пароход» и «Тополёк ты мой в красной косынке» - это что-то отдалённо-ностальгическое, то немецкий читатель открывает для себя обаяние айтматовской прозы лишь сейчас. За последние полтора десятилетия Айтматов был практически полностью переведён на немецкий язык. Все книги увидели свет в издательстве «Унионсферлаг» - небольшими, но стабильными тиражами. Последняя книга Айтматова – «Моё детство в Киргизии» - была опубликована только на немецком языке. У Чингиза Айтматова существует в Германии не слишком обширная, но верная община поклонников, с которыми писатель встречается во время регулярных гастрольных чтений. Во время одного из таких чтений с Чингизом Айтматовым побеседовала наша корреспондентка Оксана Евдокимова.

Чингиз Торекулович, на одной из встреч с немецкой аудиторией Вы назвали Германию своей второй литературной родиной. Почему?

- Потерю ритмичности изданий у себя на родине, в России, судьба мне компенсирует здесь. Таким образом я держусь наплаву. Иначе можно было бы потонуть.

А чем Вы объясняете падение интереса российского издателя к айтматовским произведениям?

- Для меня русская литература – это основа, это база. Но рыночная стихия настолько неразборчива и заинтересована лишь в одном – в прибыли, что очень осложнило жизнь деятелям литературы и культуры. Если раньше книги писателей моего круга издавались тиражом минимум в 300.000 -500.000, а иногда и несколько миллионов, сейчас это уже и во сне не снится. Я помню, однажды «Плаха» была издана тиражом 3-4 миллиона за один раз. И все это имело спрос. Почему я называю Германию второй литературной родиной? Если в России серьезная литература полностью парализована, то здесь в Германии я как раз нашел своих постоянных читателей. При чем и молодежь, и люди в возрасте - они все читают мои книги. Я получаю много писем, много откликов. Это меня поддерживает и вдохновляет. В то же время я понимаю, что я – как автор – несу большую ответственность за читателей немецко-говорящих стран.

Как Вы думаете, Чингиз Торекулович, чем Ваши произведения привлекают немецкого читателя? Может быть, экзотикой?

- Конечно, фактор экзотичности имеет большое значение. Но это не самое главное. Все-таки гуманистические идеи сближают и принимаются читателями особенно тепло.

Если я не ошибаюсь, примерно раз в год вы устраиваете читательское турне по Германии. Сегодня это весьма модный метод общения с читателями. Открыли ли Вы для себя что-то новое во время таких туров?

- В какой другой стране возможно такое, чтобы писателю для встречи с читателями уступали саму церковь? Это было для меня открытием. При чем разговариваю я в церкви не о церковной жизни, а о светской. В Берлине я как-то выступил в трех церквях. Иногда я даже шучу. Говорю, что стал священником. (Смеется) Встречи проходят в разных местах: в церквях, университетах, школьных аудиториях. Но больше всего мне нравится встречаться с читателями в книжных магазинах. Там ощущается непосредственный контакт с книгой.

Чингиз Торекулович, следующий вопрос связан со сменой Вашего привычного для русскоязычной публики амплуа. Судя по сообщениям из российской прессы, в 1990 году Вы лично попросили Михаила Горбачева о том, чтобы он отправил Вас на дипломатическую службу в какую-нибудь маленькую европейскую страну. Горбачев удовлетворил Вашу просьбу, в результате чего писатель Айтматов стал послом СССР в Люксембурге. А с 1994 года Вы являетесь послом Киргизии в странах Бенилюкса. Что же все-таки повлияло на принятие столь необычного решения?

- С Михаилом Сергеевичем мы хорошо понимаем друг друга. Когда все мы продолжали заниматься перестройкой, а я этому посвятил многие годы, у меня появилась такая идея. Ведь тогда у меня просто не хватало времени на творчество, и я хотел совместить литературную деятельность с дипломатической. Идея была замечательная. За это я очень благодарен Михаилу Сергеевичу. (Кстати, и сейчас нас связывают дружеские отношения.) Но, к сожалению, не всем идеям дано реализоваться. Оказалось, что и здесь у меня постоянная нехватка времени.

Встречаясь с немецкими читателями, Вы им, прежде всего, рассказываете о Вашем детстве в далеком Шекере, из чего я осмелюсь сделать вывод, что Вы им очень дорожите. Детство Айтматова было трудное. Мой вопрос звучит весьма утопично, но все же: если бы Вам предложили выбрать детство, какое бы Вы себе пожелали?

- Конечно же, что трудности жизни, формируют характер. Но чем благоустроеннее жизнь, тем больше возможностей обогащаться знаниями, изучать языки и быть готовым к новому. Думать, что тяжелое, трудное детство – это благо, а нормальное – нет, - неправильно. Пусть лучше ребенок растет в условиях, которые не приносят ему лишних мук и страданий, чтобы он свой потенциал использовал на саморазвитие. Молодой человек нового поколения должен чувствовать себя человеком мирового значения.

Ваши истории из книги «Детство в Киргизии» рассказывают о Вашей любимой бабушке-сказочнице, которую Вы благодарите за то, что именно она привила Вам любовь к слову. Есть в ней и история о том, как Вы, будучи 14-летним мальчишкой, во время Второй мировой войны должны были бросить школу, для того чтобы стать секретарем совхоза... Единственное, что я не нашла в этой книге, это ответ на вопрос, о чем мечтал маленький Айтматов?

- Однажды меня в детстве спросили, кем ты хочешь быть. Это, кстати, было первый раз, когда я давал газете интервью. Так вот. Когда я был маленьким, я очень любил машины. Когда проезжала машина, мы бежали следом, пытались догнать, зацепиться за нее. И в этом интервью я сказал, что хочу быть шофером. Но не получилось.

И, слава Богу!

- Не знаю. Просто у меня не хватило времени. Мне хотелось тогда разъезжать, крутить баранку. Так что вот такая у меня была мечта.

А сейчас? О чем Вы мечтаете сейчас?

- Сейчас надо подводить итоги. Уже время пришло... Мечтаю свою задуманную вещь дописать. Дай Бог, чтобы это осуществилось.

О чем эта книга?

- Заранее, конечно, не стоит её рекламировать... Но, тем не менее... Эта книга о нашей современной жизни. В центре – человек, его судьба. Что происходит с человеком в современную эпоху? Какая судьба у него? Вот такого характера книга в двух словах.

Чингиз Торекулович, в 70-х годах, во время «холодной войны», Вы так определяли задачу мировой литературы: «Научить каждого из нас думать о другом, как о самом себе, заставить увидеть, что он, другой человек, также любит жизнь. Мы все в одной лодке». Ваше высказывание сегодня – после 11 сентября – особенно актуально. Как Вы определяете задачу мировой литературы сегодня?

- Сейчас, я думаю, эти задачи еще более усложнились и возросли. Сама литература претерпевает процесс перерождения. Тем не менее, главная задача литературы - способствовать пониманию культур и духовной интеграции в целом, чтобы не было размежевания. Обозначать различия – это нетрудно. Находить общий потенциал общения - непросто. Культура и искусство должны служить этому.

Чингиз Торекулович, спасибо Вам за эту беседу.