20.09.2001 Почём нынче безопасность?

Все мы в эти дни какие-то нервные и издёрганные. Самолёт пролетит - все со страхом смотрят в небо. А кто-то с опаской поглядывает на соседей в трамвае - мало ли, кто там под личиной добропорядочного бюргера прячется? Безопасность - вот нынче самый дефицитный товар. Именно безопасности требуют граждане от политиков.

Вот о том, какие настроения царят в Германии, и какие меры принимает правительство для повышения безопасности, мы сегодня и поговорим.

Начнём с правительства. В среду германский Бундестаг большинством голосов утвердил целый пакет мер по укреплению безопасности. Политики на время даже отодвинули на задний план личные амбиции и межпартийную борьбу - надо полагать, они поняли, что мы избиратели, им бы этого не простили. Какие же приняты решения, и как они скажутся на повседневной жизни граждан? Об этом - в сообщении нашего берлинского корреспондента Моники Ломюллер:

Первое: резко повышается уровень мер безопасности в аэропортах. Пассажирам не только трансконтинентальных, но и внутриевропейских рейсов придётся впредь проходить несколько дополнительных этапов контроля. Уже сейчас пассажиров предупреждают, что регистрация будет занимать гораздо больше времени. Начались проверки всего наземного персонала в аэропортах. Принято решение усилить защиту кабины пилотов в самолётах. Авиакомпании и туристические агентства предсказывают значительное повышение стоимости авиабилетов.

Вторая важная мера: усиления контроля над финансовыми потоками. На экстренном заседании Бундестага канцлер Германии Герхард Шрёдер подчеркнул, что террористы широко пользуются такими достижениями демократических открытых обществ, как тайна банковских вкладов, свобода торговли и перемещения капиталов. Одна из основных задач в борьбе с терроризмом - перекрыть источники финансирования. В уголовный кодекс Германии внесена новая статья. Она предусматривает уголовное преследование пособников террористических и экстремистских организаций не только внутри страны, но и за рубежом.

Ещё одно, чрезвычайно важное нововведение: отмена так называемой религиозной привилегии для общественных союзов и объединений. Председатель фракции оппозиционных партий ХДС/ХСС в германском Бундестаге Фридрих Мерц объясняет смысл этого решения так:

"Мы не можем и далее мириться с тем, что Германия явно является излюбленным пристанищем для террористов. Здесь они скрываются от правосудия, здесь они осуществляют планирование и подготовку террористических актов. Они вербуют сторонников из числа фундаменталистских и экстремистских организаций, которые до сих пор вполне легально существовали на территории Германии, прикрываясь правом на свободу вероисповедания. Мы должны решительно покончить с этим."

До сих пор не совсем ясно, намерено ли правительство изменить законодательство об охране персональных данных граждан. Оно регулирует и ограничивает сбор информации о гражданах и обмен этими данными между различными государственными учреждениями и ведомствами. Сейчас министр внутренних дел Германии Отто Шилли, в частности, планирует ввести проверку всех без исключения иммигрантов ведомством по охране конституции. Он считает, что в Германию под видом политических беженцев проникают и члены иностранных экстремистских организаций:

"Если среди них находятся пособники и исполнители террористических актов, мы должны выследить этих господ. Это ведь само собой разумеется. И поэтому не надо ставить мне палки в колёса. Если у нас есть информация, которая может помочь в разоблачении этих лиц, то эту информацию надо использовать. Охрана персональных данных граждан - важное достижение, но нельзя допустить, чтобы она стала препятствием в борьбе с преступностью и терроризмом."

В то же время канцлер Германии Герхард Шрёдер счёл нужным подчеркнуть, что все меры по укреплению внутренней безопасности ни в коем случае не должны привести к ограничению гражданских свобод в стране:

"Мы повысим уровень и эффективность борьбы с терроризмом. Но я полагаю, что, несмотря на все предстоящие дискуссии о деталях, в одном мы все едины: ни при каких обстоятельствах мы не откажемся ради борьбы с терроризмом от принципов правового государства. Ведь если бы мы вступили на этот путь, это означало бы, что мы сами отказываемся от ценностей, которые пытаются подорвать террористы, и которые мы защищаем. А это недопустимо."

На борьбу с терроризмом федеральное правительство намерено выделить 3 миллиарда марок. Эти дополнительные средства предназначаются, в первую очередь, на укрепление секретных служб и сил безопасности и, на создание и усиление специальных подразделений бундесвера. Финансироваться эти расходы будут в основном за счёт значительного повышения налогов на табачные изделия.

Особого внимания, на мой взгляд, заслуживает отмена так называемой религиозной привилегии для общественных союзов и объединений. На ней мы остановимся подробнее. Что это означает на практике? Короткую информацию на эту тему подготовил мой коллега Геннадий Темненков:

На практике это означает возможность запрета таких организаций, как, например, так называемый "Кёльнский халифат". Его предводитель, самозванный "эмир правоверных" и "халиф мусульман", Метин Каплан сейчас отбывает тюремное наказание за подстрекательство к убийству. В его "халифате" насчитывается до полутора тысяч верноподданных. Однако Кёльн - это только мозговой центр, откуда осуществляется руководство приверженцами во всей Европе. Руководство "халифата" открыто провозглашает антисемитские лозунги и призывает к свержению существующего строя не только в Турции, но и в Германии. Конечная цель организации - установление исламского государства. Запрет может коснуться и такой организации как "Исламская община Милли Гёрюз", насчитывающей 27.000 приверженцев. Всего же, по данным Ведомства по охране конституции, число активных членов и пособников экстремистских исламских организаций на территории Германии составляет 31.450 человек. Все эти организации преследуют политические и идеологические цели, противоречащие Конституции страны. Но до сих пор все они прикрывались правом на свободу вероисповедания.

Однако отмена религиозной привилегии для общественных союзов и объединений может привести к запрету не только исламистских союзов и объединений. На статус независимой церкви претендует, например, и организация сайентологов. Однако уполномоченные по делам сект считают сайентологов коммерческой организацией тоталитарного характера. Министр внутренних дел Германии Отто Шилли подчеркивает:

"Речь не идёт об ущемлении или даже запрете на отправления какого-либо религиозного культа. Речь идёт только о том, чтобы положить конец деятельности организаций, которые прикрываются религиозными мотивами, а на деле преследуют совсем иные цели."

Однако сразу же после принятия пакета мер по укреплению безопасности и усилению борьбы с терроризмом он подвергся резкой критике. Эксперты уверены, что эти меры запоздали, а, кроме того, они недостаточно обеспечены в финансовом отношении. Показательна реакция ганноверской газеты "Нойе прессе". Она пишет: "Весь мир в опасности. Германия хочет откупиться от этой опасности 3 миллиардами. На эти деньги мы собираемся ускорить создание спецподразделений в составе Бундесвера, укрепить разведслужбы и обезопасить авиаперевозки. Но так дёшево безопасность не купишь!" Насколько сложной будет борьба с террористами, показывает следствие по делам трёх арабских студентов из Гамбурга, которые участвовали в захвате самолётов в Америке. Кстати, их биографии наглядно опровергают все расхожие утверждения о том, что терроризм - это следствие нищеты и социального неравенства. Наш гамбургский корреспондент Кай Иверсен поговорил с преподавателями и однокурсниками одного из террористов:

Одним из террористов, учившихся в Гамбурге, был Зиад Самир Джаррах. По версии ФБР, именно он был пилотом самолёта, разбившегося неподалёку от Питтсбурга. Зиад Джаррах родом из состоятельной и уважаемой семьи, проживающей на юге Ливана. Родители финансировали его обучение за границей. По свидетельству родителей, он никогда не был особо ревностным мусульманином. В Гамбурге Зиад Джаррах проучился 2 года. Студенты и преподаватели до сих пор не могут поверить, что этот вежливый, скромный молодой человек оказался террористом. Ректор института Ханс-Георг Хусунг говорит:

"Мы были ошеломлены, мы потеряли дар речи. Ярость и разочарование - вот наша реакция."

А потом, конечно, все, кто знал Зиада Джарраха, начали копаться в памяти, выискивать в его поведении хоть какие-то указания на то, что он оказался способен совершить такое преступление. Мели Демир был одним из близких друзей Зиада Джарраха:

"Мы вместе учились, мы вместе... мы и отдыхали вместе. Да, он молился пять раз в день, как и положено мусульманину. Но чтобы он был каким-то фанатиком или террористом? Я до сих пор в это не верю."

Вот и для студента Михаэля Гротцмана Зиад Джаррах был просто симпатичным однокурсником. Михаэль вспоминает последний разговор, который произошёл два года назад, когда Зиад Джаррах после второго курса решил переехать в Америку:

"Он меня спросил, жалко ли мне будет с ним расставаться. Это были его прощальные слова. А я сказал, в чём дело, пришли мне свой адрес, телефон или адрес электронной почты. Но он, конечно, ничего не прислал."

Зиад Джаррах ничем не выделялся среди почти двух тысяч иностранных студентов института. Ни отличником, ни отстающим не был. Его преподаватели тоже не могут припомнить ничего, что предвещало бы карьеру террориста. Профессор Хайнц Кирш особенно подчеркивает, что Зиад Джаррах занимался самолётостроением, никакой лётной практики он в Гамбурге не получил:

"Мы специализируемся на лёгких конструкциях, на проектировании и расчётах прочных конструкций из лёгких материалов. К лётному делу мы никакого отношения не имеем. Так что у нас господин Джаррах, которого подозревают в терроризме, не мог приобрести никаких навыков для пилотирования самолёта. Это исключено."

Зато эти навыки Зиад Джаррах вполне легально приобрёл в лётной школе во Флориде. Как легко замести следы в демократическом обществе, показывает и такой факт: два года назад все трое террористов, учившихся в Гамбурге, практически в одно время заявили о потере паспортов и беспрепятственно получили взамен новые. Таким образом, они избавились от помёток о поездках в такие страны как Пакистан, Ирак или Афганистан, которые могли бы затруднить их въезд в США. Но на это обстоятельство полиция натолкнулась лишь сейчас, в ходе следствия. Однако передача подходит к концу, а мне хотелось бы остановиться на ещё одном важном аспекте: на роли средств массовой информации в эти беспокойные времена. Вот, что говорит по этому поводу Председатель Немецкого союза журналистов Зигфрид Вайшенберг:

"Моё пожелание заключается вот в чём. Особенно сейчас, в эти переполненные событиями дни, сейчас политики стремятся попасть на телеэкраны и на страницы газет. Сейчас политики хотят продемонстрировать, что они что-то делают. Так вот, тут надо отличать реальные дела от инсценировок. Например, президент Буш говорит по телефону с мэром Нью-Йорка Джулиани. Это была явная инсценировка. Но практически все телеканалы в мире её показали. Выглядело это так, как будто разговор был действительно важным, и как будто совершенно случайно в данный момент рядом с Бушем оказалась съёмочная группа. Или вот ещё кадр: Яссир Арафат сдаёт кровь для жертв теракта в Америке. Это же спектакль. Я хочу сказать вот о чём: мы, журналисты, должны более отчетливо проводить грань между политическими инсценировками и реальными фактами. А ещё не надо притворятся всезнайками, лучше признаться, что мы зачастую в такой же растерянности, как наши зрители, слушатели и читатели."