27.03.2001 "Мой Лейпциг я хвалю" - книжная ярмарка в городе Фауста
«Новоприезжие! Смотрите: и час, не больше,
по прибытье их удивленье выдаёт...
Да, из какой-нибудь трущобы! А Лейпциг – маленький Париж:
На здешних всех налёт особый, из тысячи нас отличишь».
Так, в не очень точном переводе Бориса Пастернака, звучит фраза, произнесённая в знаменитой сцене в кабачке Ауэрбаха в «Фаусте» Гёте: «Mein Leipzig lob ich mir», дословно - «Мой Лейпциг я хвалю».
Лейпциг хвалили в последние дни не только жители сего славного города, но и многие другие: со среды по воскресенье в Лейпциге проходила очередная книжная ярмарка.
Её итог: более 1800 участников, среди них много независимых и небольших издательств, около 70 тысяч посетителей за четыре дня, десятки вручённых наград, девятьсот писателей и публицистов, прибывших встречаться с публикой, 800 мероприятий разнообразнейшей сопроводительной программы – «книжного марафона», проходящего (вот уже в десятый раз) под лозунгом «Лейпциг читает»: от симпозиума авторов детективных романов в представительном здании городского суда до поэтического слэма в одном из городских баров, расположенном, кстати, неподалёку от исторического кабачка Ауэрбаха.
Некогда показательное шоу успехов восточногерманской книгоиздательской индустрии, Лейпцигская ярмарка долгие годы боролась с «пост-гэдээровским» синдромом и, похоже, победила в этой борьбе, став «младшей восточной сестрой» грандиозной книжной ярмарки во Франкфурте и удачно заняв место в противоположном секторе календарного года. Весна влияет на всех, в том числе, и на издателей. Они говорят о новых трендах и представляют новинки, успевшие увидеть свет за первые два с половиной месяца нового года.
Три года назад ярмарка переехала в новый комплекс, не повысив плату за участие и ухитрившись не стать при этом убыточным для города Лейпцига предприятием. Впрочем, руководитель книжной ярмарки Оливер Цилле не считает коммерцию целью своего предприятия.
- - Лейпцигская ярмарка – это, прежде всего, грандиозное «пи-ар»-событие и для книжной отрасли, и для города Лейпцига, борющегося за звание «интеллектуальной и масс-медиальной столицы» востока Германии – какой Кёльн является на западе.
В прошедшие годы Лейпцигская ярмарка имела особое значение в двух аспектах. Во-первых, как форум для малых, независимых издательств европейского пространства – эта функция сохранилась и усилилась в этом году. И как «мост в Восточную Европу» (уже в силу территориальной близости и исторической традиции здесь были особенно широко представлены издательства из стран бывшего соцлагеря). Эта особенность, к сожалению, похоже, утрачивается. Число участников из Восточной Европы довольно резко сократилось. Это, правда, не относится к России, представленной на ярмарке стендами 50 издательств (корифеи российского книгоиздательства – типа «Науки» или «Прогресса», - присутствовали в списке наряду с «Ад Маргинем» и «Алетеей»). Но другие – традиционно Лейпцигские страны – резко редуцировали своё присутствие на ярмарке. Так, число издательств из Чехии и Польши сократилось за последние годы почти на треть, Украина была представлена лишь одним издательством, а из Болгарии и вовсе никого не было. Руководитель книжной ярмарки Оливер Цилле:
- - Что же, нам приходится мириться с тем, что не все издательства, работающие на национальных рынках этих стран, хотят и могут работать на международном уровне. В прошлые годы их присутствие в Лейпциге обеспечивалось за счёт государственной поддержки, а сейчас у многих стран просто нет на это денег. Мы со своей стороны стараемся работать с теми восточноевропейскими издательствами, которые имеют реальные шансы на западном рынке. В случае Польши, Чехии или России мы видим, что государства продолжают поддерживать свои издательства, помогая им финансировать присутствие. Лейпциг – это грандиозный шанс утвердить новые имена в сознании западного читателя, ведь Германия, и особенно Германия Восточная, в силу исторический причин выполняет функцию связующего звена между литературами стран Центральной и Восточной Европы и западноевропейским читателем.
Не слишком ли часто звучало в последнее время слово «рынок»? Упрёк, безусловно, априори несправедливый: именно в Лейпциге виртуозно осуществляется баланс между коммерцией и интеллектуальными запросами. Именно здесь особенно широко были представлены малые и независимые издательства, издательства, которые не боятся издавать и заведомо некоммерческую литературу – будь то претенциозные искусствоведческие эссе, роман неизвестного автора или сборник экспериментальных стихов, интересные лишь узкому кругу «малоплатёжной» публики. Большая часть этих издательств существует по так называемому «принципу смешанной калькуляции»: за счёт одних, несколько более прибыльных изданий, финансируются менее прибыльные. Следует заметить, что, во-первых, такая издательская деятельность подразумевает полную преданность делу и подвижничество со стороны издателя, и, во-вторых, что таких подвижников и фанатиков в Германии более двух тысяч.
Что, собственно говоря, является отличительной особенностью «независимых» – или, как это теперь принято говорить, «индепендентных», – издательств? Самый простой и радикальный ответ на этот вопрос дал Клаус Вагенбах, владелец и руководитель издательства «Вагенбах-ферлаг»: «Независимым является издательство, готовое публиковать книги тиражом менее шести тысяч экземпляров». Шесть тысяч – это своего рода «магическое число» немецких издателей, ведь начиная с шести тысяч книга начинает приносить прибыль. Максимум, на что могут претендовать книги, выходящие тиражами в тысячу, полторы, две тысячи экземпляров – это попытаться себя окупить, и то, при условии, что автор не претендует на гонорар (а это почти правило при некоммерческих публикациях). Поэтому в издательских концернах типа «Шпрингер» или «Бертельсман» существует своего рода закон: «никаких публикаций тиражами менее шести тысяч». А тем временем, как полагает Клаус Вагенбах...
- - ...Малотиражные издания - это именно та часть книжного рынка, которая определяет, как будет выглядеть наше будущее. Как говорится, «всё новое приходит тихой поступью». Возьмите любого новомодного писателя и выясните, каким был тираж его первой книги. Я вам и так могу сказать: гораздо ниже шести тысяч.
Так что, неизвестно, где был бы книжный рынок, да и весь читающий мир, без независимых издательств с разнообразием их программ. На этот раз Лейпцигская ярмарке была отмечена и ещё одним примечательным событием: здесь был организован Союз независимых издателей. Инициатором этого шага с пока непредсказуемыми последствиями стал наш собеседник Клаус Вагенбах.
- - Идея очень проста, и, пожалуйста, не надо видеть в нас новый концерн - «концерн независимых издательств». Идея состоит в том, чтобы дать возможность сумасшедшим, каковыми мы все, независимые издатели, являемся, заявить о том, что мы сумасшедшие.
Проигнорировав кокетство Клауса Вагенбаха, о сути проекта следует сказать следующее. Речь идёт о своего рода «декларации независимости» «индепендентов». Десять корифеев независимой печати последовали призыву, обращённому в своё время к пролетариям всех стран, и составили своего рода «союз меча и орала». Первой акцией станет издание буклета с изложением принципов «независимых» и списком актуальных публикаций издательств. Этот буклет, изданный тиражом в полтора миллиона экземпляров, будет прилагаться к каждой продающейся книге каждого из издательств. Расчет на то, что «правильные» книги попадут в руки «правильного» читателя, и внутри читающего сообщества возникнет своего рода «мир в мире» - «союз читателей независимых издательств».
Поживём - увидим. А пока самым коммерческим изданием Лейпцигской ярмарки стали переводы двух новых работ Джоэн Роулин, автора знаменитого «Гэрри Поттера». Речь идёт о, так сказать, сопроводительных текстах к основному роману: «Волшебные животные: Где они водятся» и «Квиддич в зеркале эпох».
Для тех, кто не в курсе, замечу, что квиддич – это спортивная игра, в которую играют ученики интерната для волшебников в романе Роулинг, что-то вроде волейбола на помеле. Первый тираж каждой из книг составил по сто тысяч экземпляров.
В Штутгарте открылась грандиозная выставка, посвящённая легендарной Трое
Гигантское сооружение из досок медленно разворачивается на платформе, строительный кран поднимает на пятнадцатиметровую высоту нечто, отдалённо напоминающее конскую голову.
Так завершалась заключительная фаза сооружения «троянского коня» перед зданием Земельного банка в Штутгарте. Да-да, речь идёт о том самом «дарёном коне», которому жители древней Трои решили не смотреть в зубы и обрекли тем самым на гибель и себя, и свой город. А ведь говорили же им: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Впрочем, эта история с конём и с троянской войной, описанная самым знаменитым слепцом человеческой истории Гомером в его бессмертной «Илиаде», пока не нашла у историков, ни объяснения, ни подтверждения.
И Гомер, и Геродот стали почётными участниками грандиозной историко-археологической выставки, посвящённой Трое и открывшейся на прошлой неделе в Археологическом музее в Штутгарте – именно её и рекламировал грандиозный деревянный конь...
Троя: колыбель европейской цивилизации, миф мифов, живая история археологии. Легенда о взлёте и падении первой метрополии европейской цивилизации пережила века и эпохи, она проходит красной нитью через историю человечества от Древней Греции, Рима и Византии до европейского средневековья, ренессанса, эпохи Классицизма и сегодняшнего дня. Вполне понятно, что миф о Трое не давал и не даёт покоя не только поэтам, композиторам и художникам, но и историкам и археологам.
Вот уже полтора века продолжаются раскопки на границе двух континентов, двух миров – «мира восходящего солнца и мира заката», как называл их отец истории Геродот. Первым землю холма Изарлик в западной Анатолии, на территории современной Турции, начали перекапывать в середине прошлого века англичане. Их сменил немецкий предприниматель Генрих Шлиман, экспедиция которого обнаружила в песке Изарлика остатки крепости и так называемый «клад Приама» - пресловутое «золото Трои». За последние сто лет здесь побывали тридцать археологических экспедиций, превративших эти несколько гектаров в, казалось бы, самый исследованный участок земли во всём мире.
И тем не менее, земля Трои по-прежнему хранит немало тайн, некоторые из которых сумел раскрыть немецкий археолог Манфред Корфманн (на фото - слева)– единственный человек, имеющий лицензию на ведение раскопок в ареале древней Трои.
- - Мы ведём раскопки в Трое вот уже тринадцать лет. Сейчас правительство Турции планирует создание археологического музейного комплекса типа Помпей. Так что мы пользуемся возможностью показать наши находки, которые затем составят экспозицию этого музея.
В отличие от Шлимана, Корфманн и его коллеги далеки от идеи присвоения себе своих находок. А именно они – эти находки – обеспечили целый ряд археологических сенсаций. Так, во-первых, по всей видимости, найденный Шлиманом город действительно является Троей, о которой писали Гомер и Геродот. Но Шлиман обнаружил лишь часть Трои – находившуюся на холме крепость. Корфманн раскопал весь «нижний город», с его улицами и торговыми площадями (точнее, тем, что от них осталось). Первое поселение возникло на этом месте ещё 5 тысячелетий назад. Расцвета Троя достигает в 12 веке до нашей эры, то есть за пять веков до Гомера и за семь веков до Геродота. Манфред Корфманн:
- - Троя была расположена в геополитически важной точке между Эгейским и Чёрным морями и служила перевалочным пунктом в торговле между Европой и Азией. На Восток шли скифские скакуны, балтийский янтарь, а позже олово, необходимое для изготовления стратегического сплава – бронзы. Обратно – товары более продвинутого в своём развитии Востока: от тканей и ковров до ювелирных украшений. Можно сказать, что три-три с половиной тысячи лет назад Троя была самым важным городом мира.
По находкам, сделанным экспедицией Корфманна в Трое, можно проследить всю историю цивилизации: появление гончарного круга, изобретение бронзы, развитие оружейной промышленности, фармацевтики, искусства.
Золотых предметов (по крайней мере, сравнимых с кладом Шлимана) археологам, правда, не удалось обнаружить, но некоторые из сделанных ими находок имеют большую ценность, чем несколько килограммов ювелирных украшений. Скажем, два письменных памятника – договор о статусе Трои 1300 года (город, именующийся Вилуса, провозглашается вассалом империи хеттов) и печать городского писца с надписью на древнеливийском языке. Или бюст императора Августа, говорящий о том, что и древние римляне проявляли интерес к историческому городу. Что касается Троянской войны, то она, безусловно, была. Причём не одна. Троя уничтожалась и отстраивалась заново девять раз. На время осады жители города собирались в цитадели на холме. По-видимому, крепость не раз становилась жертвой продолжительных осад и ареной кровавых расправ: археологи обнаружили остатки временных хижин, занимавших в своё время каждый свободный метр внутри крепости, по-видимому, принявшей несколько тысяч беженцев и останки не погребенных тел. Манфред Корфманн:
- - Эта выставка, безусловно, станет для нас, археологов, переломным моментом. Это своего рода итог нашей – и моей – работы. Сейчас в экспедиции участвуют 78 человек. В ближайшее время я собираюсь сократить число работающих на месте до 20-30 и постепенно продолжать осваивать землю, которая, как я надеюсь, откроет нам ещё немало секретов.
Через полгода выставка отправится в Турцию, для которой «троянский проект» имеет почти государственное значение, как доказательство принадлежности Турции к Европе. Затем экспозиция, включающая более 500 экспонатов, возможно, отправится в путешествие по миру.