27.09.2001 Помощь детям Чернобыля / Переселенцы вспоминают о депортации из Поволжья

Многие немецкие благотворительные организации устраивают и финансируют оздоровительный отдых и лечение детей, пострадавших от чернобыльской катастрофы в Германии. Немецкий Союз гуманитарной помощи «Про-Ост» пошел другим путем. Подробности в репортаже Веры Тычковой.

Пятнадцать лет назад юго-западный ветер из Чернобыля дул на Новозыбковский район Брянской области, сейчас там живет 65 000 человек, пострадавших от облучения. Многие уже смирились со своей судьбой, другие хотят облегчить хотя бы страдания своих детей. После аварии на Чернобыльской АЭС государство вывозило новозыбковских детей на лето в другие области страны. Но потом средств не стало.

У руководителя студенческого клуба «Радимичи» в Новозыбкове Павла Вдовиченко возникла идея – создать загородный лагерь в экологически чистой зоне Брянской области. Предложенную клубом «Радимичи» идею активно поддержал союз гуманитарной помощи «Про-Ост» из города Золингена в Германии. Возглавляет этот союз Андреас Фидлер с женой Илоной.

- Насколько нам известно, мы единственные в своем роде. Многие немецкие организации привозят российских и украинских детей в Германию. Детям предстоит долгий путь, а потом, когда они наконец приезжают, их ожидает культурный шок. Им психологически трудно справиться с новой обстановкой. Здесь же все совсем по-другому, чем дома. Мы для себя решили: пройдем весь путь сами, будем инвестировать в будущее. Тем более, что с нашим небольшим бюджетом мы сможем организовать отдых гораздо большего числа детей в российском лагере, так как это требует меньших затрат, чем если бы мы их везли в Германию.

В 1994 году был подписан договор об аренде у Суражской картонной фабрики заброшенного пионерского лагеря и создании на его базе оздоровительного комплекса нового типа. Лагерь был назван «Новокемп». Здесь отдыхают дети не только из чернобыльской зоны, но и просто из малообеспеченных или неполных семей, дети родителей-алкоголиков или дети-сироты. Но основная работа ведется с детьми, страдающими детским церебральным параличом. Их в Новозыбкове – 25. В 1993 году был открыт кабинет реабилитации детей с ДЦП. Каждый год немецкие физиотерапевты приезжают в Новозыбков, чтобы обучить российских специалистов и, что самое главное, родителей, которые проводят большую часть времени со своими больными детьми. Также российские физиотерапевты приезжают на стажировку в Германию, к своим друзьям в Золинген, где я и встретилась с руководительницей медицинской программы «Оказание помощи детям с ДЦП», Ольгой Жуковой.

- К сожалению, у нас в России существуют определенные стандарты лечения детей с ДЦП. И я с этим столкнулась лично, потому что у моего ребенка такие же проблемы. У нас основной упор делается на медикаментозное лечение плюс ортопедическое. Коррекция идет с помощью оперативного лечения. Физиотерапия у нас – это электропроцедуры. Если дети родились и живут в чернобыльской зоне, они уже заведомо имеют какие-то отклонения в здоровье. Если они длительно вынуждены принимать лекарства, это сказывается на их здоровье. Леча одно, мы вредим другому.

Новые технологии, применяемые в кабинете для детей-инвалидов, по своей эффективности превышают традиционные во много раз. Ольга Жукова уверена, что за счет своевременного диагностирования и лечения на ранней стадии прогрессивными безмедикаментозными методами можно снизить количество детей-инвалидов с заболеваниями центральной нервной системы и устранить тяжелые последствия паралича. В своей практике она использует методику чешского врача Вацлава Войта – Войта-терапию.

- Снизить инвалидность можно занимаясь профилактикой и ранней диагностикой детей в возрасте до одного года. Именно с помощью Войта-терапии возможно предотвратить развитие тяжелых двигательных, умственных и речевых нарушений, то есть помочь ребенку максимально скомпенсироваться и не дать развиться этим тяжелым нарушениям. Я сторонник этой терапии. Терапия эта проводится только руками. При этом важен контакт с родителями, установления связи с детьми, внушение установки на выздоровление, на максимальную компенсацию для дальнейшей жизни и работы на одном уровне со здоровыми гражданами, адаптацию в этой среде.

Ребенок, прошедший курс восстановительного лечения, продолжает социальную реабилитацию в лагере «Новокемп». Пребывание в лагере детей-инвалидов, которых там называют детьми с ограниченными возможностями, позволяет им легче переносить дискомфорт от своего недуга. Здоровые же дети учатся гуманному отношению к ближнему.

Впервые «Новокемп» распахнул свои двери в 1995 году. Тогда лагерь требовал тщательного ремонта. Немецкие друзья из Золингена привезли все нужное для этого, начиная с медных труб для водопровода, заканчивая сантехникой. Сами отремонтировали корпуса, оснастили лагерь современной техникой, расходными материалами, доставили спортивный инвентарь, мягкие игрушки, канцелярские товары. В общем, все необходимое. Светлана Вдовиченко, жена руководителя и член клуба «Радимичи», сокрушается:

- У нас нет стабильного финансирования. Деньги в основном инвестирует в проекты «Про-Ост». Наш руководитель – Павел Вдовиченко прилагает все усилия для того, чтобы найти средства с российской стороны для помощи своим же российским детям. «Новокемп», например, имеет договор с администрацией области. По этому договору они нас частично финансируют. Но в тоже время на ремонт, наглядные пособия, продукты питания денег не хватает. Средства приходят не всегда регулярно. Зачастую зимой за прошедшее лето. Но благодаря «Про-Ост» у нас все получается. Без финансовой поддержки «Про-Ост» такие проекты, как клуб общения, кабинет помощи детям с церебральным параличом, мы не смогли бы осуществить.

Позади уже семь сезонов активной и плодотворной работы, за последние два года только в Новозыбкове удалось снизить инвалидность по заболеванию нервной системы в полтора раза. В общей сложности около трех тысяч детей бесплатно отдохнуло в «Новокемпе».

Говорит Ольга Жукова:

- У нас гуманитарная организация. Дети у нас получают лечение бесплатно. Это единственное место, помимо больницы, где дети могут получить универсальное и к тому же уникальное лечение бесплатно. Мы существуем на средства спонсоров, то есть государством мы не финансируемся. Родители у нас не платят ни копейки.

К тому, что от российского государства нет существенной поддержки, уже все привыкли. «Не мешали бы хотя бы», - возмущается Илона Фидлер.

- У нас жуткие проблемы. Каждый раз, когда мы провозим медикаменты, их месяцами держат на таможне. Кто знает Москву и ее расстояния, тот понимает, что это просто катастрофа. Все это стоило нам таких нервов, что мы не раз уже подумывали, а не бросить ли нам все это. Но каждый раз, когда мы приезжаем в Россию, мы понимаем, что этим людям нужна гуманитарная помощь. Мы не можем от этого отказаться. К сожалению, если мы не вкладываем деньги в наших детей, то мы не можем думать и о хорошем будущем. Будущее – это дети, и если не вкладывать в будущее деньги, то это плохо для России.

Переселенцы вспоминают о депортации из Поволжья 60 лет прошло с тех пор, как немцев насильственно выселили из Поволжья, огульно обвинив их в пособничестве врагу. Сегодня многие очевидцы этих трагических событий, проживают в Германии. С несколькими из них встретилась наш внештатный автор Екатерина Хайнрих.

Я припоминаю, как в третьем или четвёртом классе наша учительница поручила нам узнать, кто из наших дедушек и бабушек был участником второй мировой войны. От имени всего класса им было решено вручить подарок. Когда я спросила своего дедушку, где он находился во время войны, тот ответил, что был в трудармии. Велико же было моё удивление, когда учительница исключила моего дедушку из списка. Ни она, ни мой дед не могли или не хотели тогда объяснить, почему. Сегодня моему деду 92, он живёт в Германии, но разговорить его на тему депортации и трудармии невозможно. В поисках очевидцев событий тех дней я каждый раз сталкивалась с аналогичной проблемой. Кто-то не хотел вспоминать о прошлом, кто-то, похоже, боялся расплакаться, как это произошло в беседе с Лили Кошлис:

- Это был солнечный день. Нас погрузили на подводы и повезли к железнодорожной станции. И русские, это я не забуду никогда, как раз работали на поле, собирали помидоры. Так они бросили работу, прибежали, плакали, обнимали и целовали нас, видимо, понимая, что нас изгоняют из Поволжья навсегда...

Лили Кошлис, её мать и сестра одиннадцати лет попали в Казахстан. Отца отправили в Сибирь, в Кемеровскую область, а другую сестру – семнадцати лет – в Башкирию – на принудительные работы. Год спустя забрали в трудармию и мать, в Архангельскую область. Первое время за девочками присматривала соседка-украинка, пока отец детей не получил специальное разрешение, забрать их к себе.

- Иначе через несколько недель мы бы умерли от голода. Нищета была ужасающая, никакой еды невозможно было достать.

Свою мать девочки больше никогда не увидели. Также как и 79-летняя Хелене Шарф. Её вместе с младшей сестрой и родителями отправили в Сибирь ещё в середине тридцатых. Детей попытался спасти старший брат. Забрал их к себе на Украину, но кто-то заявил, что он укрывает детей врагов народа и ему пришлось бежать в Поволжье, где Шарфов никто не знал. Но и оттуда их вскоре вместе с остальными немцами выселили в Казахстан. Хелен Шарф считает, что им ещё повезло:

- Других высаживали с баржи в пустынной местности и говорили «вот здесь и живите». Все они умерли, замёрзли, и дети и взрослые. Следующей весной там только кости находили. И поэтому мы всё ещё считаем, что наша доля была полегче. Мы кормились в лесу, собирали саранки, щавель, лакричный корень, весной пили берёзовый сок, чтобы хоть как-то пережить это время.

Депортация, трудармия, лишение гражданских прав, принудительное поселение не обошло стороной ни одну семью российских немцев. Лишь с началом перестройки у них появилась возможность открыто говорить и писать об этом. «Сохранить память об этом важно не только для немцев из России, но и для коренного населения Германии», - считает Клаус Франк, руководитель германского общества сотрудничества со странами Восточной Европы. И поэтому он ежегодно устраивает встречи с участием местного населения и переселившихся в последние годы в Германию немцев из России.

- Таким образом мы хотим рассказать коренному населению, кто такие российские немцы и что им довелось пережить. А до переселенцев нам важно донести, что они теперь живут на новой родине, что им следует учить язык и приспосабливаться к местному менталитету. Даже прожив 70 лет в условиях диктатуры, они должны понять теперь, что свобода означает не только индивидуальную свободу, но и ответственность.

Но найти общий язык с местными немцами удаётся не всегда:

- До 1990 года мы всецело были за то, чтобы приезжали немецкие переселенцы. Но после 1990 года, включая переселенцев из Польши и ГДР, к нам приехало около трёх миллионов человек. Это стало для нас шоком и с этим мы не справились и по сей день. Но нам пора наконец-то признать, что эти люди - немцы, которых нам необходимо принять, поскольку их преследовали и по нашей вине.

«Чувство ответственности за судьбу российских немцев испытывает и ведущие политики Германии», - считает Йохен Вельт, уполномоченный правительства по делам переселенцев. В общении с переселенцами ему подчас приходится нелегко. В отличие от своего предшественника Хорста Ваффеншмидта, автора известного изречения о том, что «ворота в Германию широко распахнуты», Йохену Вельту постоянно приходится объяснять, почему вместо двухсот тысяч переселенцев ежегодно, ФРГ принимает лишь 100 тысяч. Кредо Вельта - не столько «политика открытых дверей», сколько политика интеграции новоприбывших.

Изменения в законе, регулирующем приток немецких переселенцев из России, ужесточение требований к знанию немецкого языка ведут ко всякого рода проволочкам в рассмотрении заявлений. Часто в разрешении на въезд отказывают именно представителям поколения, пострадавшего в годы депортации. Те, кто были тогда детьми, потеряли родителей, воспитывались в детских домах или у приёмных родителей – утратили язык, носят чужие фамилии и с трудом могут восстановить свою биографию. Хелене Шарф повезло и в этом. Она помнит родной язык. И интеграция на родине предков для госпожи Шарф и её семьи – не пустой звук. Учителя, инженеры, врачи – все члены многочисленного семейства нашли себе применение. Большая часть семьи, рассеянная в годы депортации по Казахстану, Сибири и Украине, уже около десяти лет живёт Кёльне.

- Наконец-то мы обустроились. Мы все живём рядом и очень рады этому. Мы и мечтать не могли, что когда-нибудь окажемся все в одном городе, сможем ходить друг к другу в гости, и радоваться тому, что мы снова все вместе. Это так прекрасно.

Авторы:

Вера Тычкова
Екатерина Хайнрих

Редактор Виктор Вайц