Германский дипломат: объективно Россия заинтересована в стабильной Грузии

Дипломат Дитер Боден (Dieter Boden), руководивший миссиями ОБСЕ и ООН в Грузии в 1995-1996 годах, бывший специальный представитель Генсека ООН по Абхазии, в 1999-2002 годах руководитель миссии наблюдателей ООН в Грузии (UNOMIG), отвечает на вопросы Deutsche Welle о причинах нынешней войны, возможных намерениях сторон и позициях США и России.

Deutsche Welle: Находясь несколько лет в Грузии в качестве посредника ОБСЕ, вы пытались предотвратить новую войну на Кавказе. Тем не менее, она началась. Стало ли для Вас это неожиданностью?

Дитер Боден: Это вообще никого удивить не могло. Ситуация ухудшалась из года в год. Переговорный процесс застопорился еще в 2004 году. С тех пор обе стороны постоянно наращивали свой военный потенциал, пока дело не дошло до настоящей войны.

- Война началась с того, что Грузия приступила к восстановлению контроля над Южной Осетией. Почему Грузия решилась на применение силы?

- Это спорный вопрос - кто начал боевые действия. Когда напряженность достигла достаточно высокого уровня, ситуация быстро становится непредсказуемой. Почему война была начата именно сейчас, можно только предполагать. В руководстве Грузии есть люди, которые давно на этом настаивали. Может, и вправду кто-то решил, что в тени Олимпиады на это не обратят особого внимания. Но и на российской стороне достаточно горячих голов.

- Вы были руководителем миссии наблюдателей ООН в Грузии. Почему провалились все посреднические и миротворческие инициативы?

- Они провалились из-за несовместимости позиций сторон. Грузия стремится вернуть Абхазию и Южную Осетию в состав государства. А они стремятся к независимости. Да, проводились переговоры, принимались какие-то меры, способствующие укреплению доверия, при поддержке ЕС осуществлялись мелкие экономические проекты, прорабатывались подходы, ведущие к урегулированию конфликта. Но обеим сторонам в этих переговорах не хватало ни терпения, ни последовательности.

К тому же и Россия все эти миротворческие усилия недостаточно поддерживала. Да и Запад их поддерживал слабо, поскольку долгое время просто недооценивал весь потенциал военной угрозы на Кавказе. Я замечал это неоднократно: в западных столицах наша работа не находила поддержки.

- Недавно министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер приезжал в Грузию и предложил меры, способствующие урегулированию конфликта. Можно сказать, что эта инициатива запоздала?

- Эта посредническая попытка заслуживает высокой оценки. Но было уже поздно. К этому моменту переговоры зависли.

- Чего смогла достичь ваша дипломатическая миссия в Грузии?

- Я был там в тот период, когда могла идти речь о конструктивных мерах, например, о проектах, способствующих возвращению беженцев. Тогда же были разработаны концепции урегулирования конфликтов, не утратившие актуальности и сегодня. Не хватило только политической воли сторон для реализации этих идей. Лично я считаю свою работу провалом: раз началась война, значит, все миротворчество было напрасным.

- Как, по вашему мнению, могла бы выглядеть концепция выхода из этой войны?

- По абхазскому конфликту есть конкретное предложение, способное привести обе стороны за стол переговоров. Руководящим принципом при этом должно стать право Грузии на территориальную целостность. Эту концепцию я предложил уже в 2001 году. Главное - признание права Грузии на территориальную целостность.

- Но эту позицию не признают республики, стремящиеся к отделению. Это же взаимоисключающие позиции.

- Это - максимальные требования, исходные точки для начала переговоров. Любые переговоры возможны только в том случае, если стороны готовы к поиску компромиссов. Поэтому все зависит от политической воли сторон, от позиции международного сообщества. Россия заинтересована в создании стабильной ситуации в Грузии и в сохранении территориальной целостности Грузии. Иначе под вопросом тут же оказывается статус Чечни как части Российской Федерации. Поэтому компромиссы возможны.

- На каких условиях Южная Осетия была бы готова остаться в составе Грузии?

- Это вопрос к осетинам. Война все усложнила, принесла большие жертвы. Мы еще не знаем, что точно произошло в Цхинвали. Но до этого взаимоотношения осетин и грузин были менее сложными, чем между абхазами и грузинами. Это я понял, находясь в Грузии. Поэтому можно достичь компромисса, если предоставить обеим республикам достаточно широкую автономию. Причем, не ту "фольклорную" - как в СССР - а настоящую, с предоставлением республикам политических прав. В мире есть такие модели.

- Какую роль могли бы сыграть международные организации – ООН, ОБСЕ - для прекращения конфликта?

- На этих структурах лежит огромная ответственность. У ОБСЕ есть конкретный мандат для Южной Осетии, у ООН - такой же мандат для Абхазии. Это должно быть сохранено. Но усилия обеих организаций надо должным образом поддерживать.

- Однако ООН практически недееспособна, поскольку в Совете Безопасности американцы поддерживают Грузию, а Россия - Южную Осетию.

- Эта конфронтация существует. Я сам не раз наблюдал это в Совете Безопасности в ходе переговоров по абхазскому конфликту. А сейчас из-за военных действий противоречия между США и Россией в Совете Безопасности стали еще более явными. Однако ни Россия, ни США не заинтересованы в усилении конфронтации. В мире есть немало проблем, ожидающих совместного решения, например, Иран, терроризм. Поэтому споры в Совете Безопасности будут идти и дальше.

- Грузия победить в этой войне не может. Значит Южная Осетия, а за ней и Абхазия теперь наверняка выйдут из состава Грузии?

- Я полагаю, что Россия ввела в действие свою гигантскую военную машину для того, чтобы улучшить свои позиции в регионе. Южная Осетия наверняка будет теперь лучше защищена, чем раньше, да и Абхазия тоже. В перспективе это, однако, не означает улучшения ситуации, а антироссийские настроения в Грузии только усилятся. Будет только хуже. Поэтому приоритетом для всех должно быть прекращение огня.

- Грузия стремится в НАТО. Можно ли предположить, что войны удалось бы избежать, если бы страны НАТО приняли в свои ряды Грузию на саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года, как этого хотели США?

- В этом я очень сомневаюсь. Грузия не стала бы в одно мгновение членом НАТО. Чтобы стать полноправным членом НАТО, Грузии нужны годы. К тому же не случайно НАТО не принимает в свои ряды страны, имеющие неразрешенные конфликты. Иначе НАТО станет заложником конфликтующих стран, ведь статья 15 Устава НАТО обязывает рассматривать нападение на одну из стран-членов как нападение на весь блок НАТО. Если вы примерите это требование к ситуации в Грузии, вам станет страшно.

Беседовал Дирк Экерт