Владимир Бауэр: «Споры внутри немецкого движения в России – нормальное явление»
В прошлом выпуске передачи «Мосты» мы беседовали с руководителем международного Союза немецкой культуры Генрихом Мартенсом. Оппонентом Генриха Мартенса вот уже несколько лет является президент федеральной национально-культурной автономии «Российские немцы», сокращенно ФНКА, Владимир Бауэр. Почему Владимир Бауэр недоволен деятельностью других общественных организаций российских немцев и каковы задачи руководимой им организации? Об этом и многом другом я расспросил его в его офисе.
- Владимир Анатольевич, Вы являетесь президентом Федеральной культурной автономии российских немцев. В свое время на нее возлагались большие надежды, так как она считалась переходным периодом к воссозданию республики немцев Поволжья. Какие цели сегодня у этой организации?
- Первое - это надежда. Для российских немцев национальная культурная автономия, как институт самоорганизации и самоуправления, и сегодня является островом надежды. Другое дело, что есть силы и на этой стороне границы, и в Германии, для которых Федеральная национальная культурная автономия, как новая форма самоорганизации российских немцев, не была воспринята должным образом. И ей было оказано мощное противодействие. Вот эти люди могут изображать видимость того, что институт автономии себя не оправдал, но при этом они забывают, что он не оправдал себя во многом благодаря их противодействию.
Возникновение автономии было связано в том числе и с нашими усилиями и моими лично, поскольку я, как депутат Государственной Думы, несколько раз привозил делегацию депутатов Государственной Думы России в Бундестаг к статс-секретарю Хорсту Ваффеншмидту. Тогда, в середине 90-х годов, мы понимали, что сразу восстановить немецкую государственность не удается, убеждали представителей российского парламента принять Закон о национально-культурных автономиях, который успешно себя зарекомендовал в ряде европейских стран.
В итоге наши усилия дали положительный толчок, и в 1996 году такой закон был принят Государственной Думой России. Да, он во многом несовершенен. В частности, из него были исключены положения, связанные с привилегиями в общественно-политических вопросах и были прописаны, с рядом оговорок, особенные права национально-культурных автономий по отношению к другим общественным организациям. Этот закон - закон компромиссного характера, компромисс между теми, кто был за полномасштабный закон, и теми, кто был вообще против него. Вот эта половинчатость так и осталась в законе.
- А не способствует ли несовершенство этого закона созданию новых общественно-политических организаций, как, например, ассоциация немецких объединений? Руководители этой ассоциации утверждают, что федеральная культурная автономия не способна решать общественно-политические задачи.
- Это лукавство тех, кто оказался в результате прошедших съездов федеральной национально-культурной автономии за бортом признания людей. А, возвращаясь к теме может ли что-то автономия или нет в общественно-политическом смысле, отвечу, может, абсолютно все. Есть только один запрет, прописанный в законе. Национально-культурные автономии не могут участвовать в виде избирательного объединения в выборах.
При государственной Думе создан совет по национально-культурным автономиям. Одна из главных задач этого совета - совершенствование закона о национально-культурных автономиях. Этот закон предписывает, что при правительстве РФ создается консультативный совет по национально-культурным автономиям. Такой совет есть. Его возглавляет министр. А мы, руководители федеральных автономий, являемся членами совета при правительстве. Разве мы лишены каких- то прав? И есть ли такие права у кого-нибудь еще в других организациях? Конечно, нет. Понимая все это, люди пытаются для новичков, несведущих, простых людей навести тень на плетень. Это чепуха и больше ничего.
- Проблема российских немцев в том, что у них нет единства. Кому это выгодно и кто разрушает это единство?
- Во-первых, это не проблема российских немцев. Это проблема любой организации, любого народа. Сейчас 11 народов создали свои ФНКА. Всего 11, а в России проживает 176 национальностей. Это не простой процесс. И у всех у них общая проблема - это противоборство, отсутствие единства, наличие оппозиции. Отсюда можно сделать вывод, что это неизбежно и нормально. Нужно только научится цивилизованно работать, в рамках «позиция – оппозиция». Любой парламент в Германии сконструирован по такому принципу. В России та же самая картина, только более разношерстная. В Америке – тоже. Приведите мне пример, в какой организации нет недовольных начальниками, и нет того, кто бы не хотел занять его место. То есть, это философия жизни и развития общества.
И нет единства у российских немцев. Почему? Я вижу на этом этапе причину совершенно очевидную, прагматичную, лежащую на поверхности. ФНКА была создана тогда, когда, образно говоря, вот это поле было уже так или иначе поделено. Каким-то куском культуры занималась организация Международный союз немецкой культуры, на самом деле, сегодня это коммерческая организация Генриха Мартенса. Национальный район «Азово» - это вотчина Бруно Рейтера, Поволжье – это вотчина Ивана Беккера, где у него еще до программы были созданы свои предприятия, только потом программа была написана под эти предприятия. Кусок этой программы уходил в самарские коммерческие предприятия, принадлежащие лично Беккеру. Германские чиновники знали свой интерес во всем этом пасьянсе – кому, сколько и почему, это знали только они. В это время, когда все было более-менее подогнано(а если скрипело, то всегда можно было смазать), тут появилась автономия, которой по закону был отдана сфера культуры.
В законе же было написано, что всеми вопросами, которые касаются сферы культуры, образования и СМИ, занимается национально-культурная автономия, и государство в этой сфере взаимодействует с национально-культурной автономией. Более того, из духа закона вытекало, что федеральная автономия должна координировать и все остальное, что делается в интересах российских немцев. Не важно, что это, жилищное строительство или сельскохозяйственный объекты, объекты по переработке сельхозпродукции или кирпичный завод. Это касается проблемы народа, а значит, это касается национально-культурной автономии. В законе написано, что это институт самоорганизации. Когда с такой ситуацией столкнулись германские чиновники, еще до нашего первого съезда, они стали интенсивно готовить удобных для себя людей в руководстве этой автономии. Но на первом съезде произошел конфуз. Того, на кого ставили российские и германские чиновники, не поддержал зал. Избрали неудобного Бауэра.
- А кого же должны были избрать?
- Главным претендентом был Генрих Мартенс, который был уверен в победе и на которого работало чиновничество двух стран. Почему я говорю об особой незамутненности сознания у наших людей, о какой-то искренности, за которую мы до сих пор цепляемся и благодаря которой наша проблема еще как-то существует. После этого началась борьба как раз с автономией. Отсутствие финансирования, отсутствие поддержки, непризнание. Мало того, за четыре года Германия ни одного проекта ФНКА не было поддержала.
- Тем не менее, германская сторона утверждает, что она готова работать с российскими чиновниками, которые поддерживают национально-культурную автономию. Почему же тогда германская сторона работает в основном с общественными организациями?
- Отношения у чиновников сложились уже с этими людьми. Например, возьмем фирму Ивана Беккера. Германская сторона с господином Беккером создала закрытое акционерное общество в городе Саратове, оно называется ЗАО «Волга-Развитие». Их связывает с Беккером коммерция, получение прибыли и все то, что остается за кадром для простого взгляда. Спросите у любого акционера, кто для него главный партнер – ответ прост: тот, с кем делят прибыль. Там, прежде всего, делят то, что падает с неба, потому что приходят деньги германские, и они начинают их перераспределять. То же самое касается Немецкого дома в Москве. Почему германская сторона и GTZ заключили договор на содержание этого дома опять же с организацией Беккера, и почему никто не знает, и нигде не публикуются сведения о доходах от аренды этого дома и о том, как распределяются эти доходы? Об этом знают только GTZ и господин Беккер. Хотя сегодня Беккер не представляет ни государства, как он раньше представлял, ни общественность, потому что все те общественные организации, которыми он прикрывался, когда создавал фонд «Российские немцы», они уже исчезли с горизонта.
- Вы говорили о том, что в любом демократическом обществе есть оппозиция. В какой роли сегодня находится национально-культурная автономия?
- Есть утверждение германской стороны, что при существовании двух организаций не следует выбирать, какая из них главная, а надо сотрудничать с каждой. В общественном движении этот принцип уже нарушается и выполняется прямо наоборот. В этой связи наша открытость не устраивает германскую сторону и это нам не прощается. Отсюда можно сделать выводы, отчего на протяжении этих лет дует холодный ветер из недр BMI и GTZ в сторону ФНКА. Но это ничего не значит. Им не удалось на протяжении этих лет ни поставить нас на колени, ни уменьшить наше влияние в федеральных кругах. Им, конечно, удалось снизить наши возможности, но не более того.
- Но ведь парадокс ситуации в том, что национально-культурную автономию признают в Думе, как Вы говорили, в различных российских министерствах. Почему бы германской стороне не воспользоваться тем, что организация признается в российских верхах, и эффективнее решать проблемы российских немцев. Почему германская сторона идет на сотрудничество с организациями, которые не имеют таких полномочий?
- Есть еще один документ. В коммюнике российско-германской комиссии, которое было подписано в Саратове, российская сторона ясно и четко записала, что во взаимоотношениях с российскими немцами российское государство определило главного партнера ФНКА. Некоторое время до прихода министра Блохина, германская сторона и господин Вельт использовали аргументы такого типа: нам надо, чтобы российская сторона четко зафиксировала, что главный ее партнер – это культурная автономия, но при этом Вельт знал точно, что тогдашний министр Блохин никогда не признает автономию. Потом появился министр Михайлов. Он озвучил позицию российского государства, записал, настоял, дал несколько интервью на эту тему и после этого господина Вельта с его предыдущими аргументами мы уже не слышим.
Прямо-таки, как в крыловской басне: «когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет». Думаю, продолжать не стоит. Лучше продолжим тему беседой с руководителем вновь созданной ассоциации общественных организаций российских немцев, бывшим исполнительным директором государственно-общественного фонда «Российские немцы» Иваном Беккером. Но это – в следующем выпуске передачи «Мосты».