В поисках утраченного времени: Венецианская биеннале 2013
3 июня 2013 г.
Ни для кого из инсайдеров не секрет, что традиционно проходящая в Венеции раз в два года "выставка достижений художественного хозяйства" порой становилась скучноватой для интересующихся искусством непрофессионалов, своеобразной ярмаркой арт-тщеславий. Этого никак нельзя сказать о шоу 2013 года.
От Зеемана до Джони
Набравшись решительности, можно даже предположить, что эта 55-я Венецианская биеннале войдет в историю как один из поворотных моментов, меняющих ракурс взгляда общества на искусство и его создателей. Не случайно одним из ключевых сопутствующих событий биеннале стала точная реконструкция легендарной экспозиции, созданной в 1969 году в Берне знаменитым куратором Харальдом Зееманом (Harald Szeemann). Зееман, которому мы в большой степени обязаны самой идеей "выставок-гезамткунстверков", впервые декларировал значимость новейших послевоенных течений (как, например, "бедного искусства" и минимализма).
Достойный продолжатель его дела – сорокалетний итальянец Массимилиано Джони, куратор нынешней Венецианской биеннале. Но, в отличие от Зеемана, доказывавшего ценность нового, Джони выполняет до некоторой степени противоположную задачу: своей выставкой он доказывает принципиальную второстепенность фактора новизны. В его выставке фотографии, живопись, объекты, созданные в различные десятилетия ХХ века, соседствуют с работами, на которых еще, так сказать, не просохла краска (или клей).
Массимилиано Джони распахивает пыльный занавес времени и открывает взгляду изумленной публики творцов, которых история случайно забыла назначить "великими": фотографов Норберта Гризоланда и Николая Бахарева, скульптора Павла Альтхамера, живописца Доменико Ньоли (это лишь несколько из десятков имен). Можно сказать, что на наших глазах происходит эмансипация от диктата "духа времени" и "мэйнстрима", от погони за актуальностью, от культа звезд. Цель Джони - радикальное "замедление" интернационального арт-галопа, утверждение значимости контекста и многообразия. Стоит ли говорить, что лучшего места, чем Венеция, для этого и придумать нельзя?
"Энциклопедический дворец"
Венецианская биеннале состоит из двух основных "компонентов": национальных павильонов (в этом году их было 88, расположенных как в парке Giardini, так и по всему остальному городу) и центрального проекта – выставки, создающейся куратором биеннале на свой вкус в Арсенале и центральном павильоне выставки. В случае национальных павильонов решения о выборе художников и проектов остаются за "национальным" комиссаром и куратором, куратор всего биеннале лишь предлагает некую общую тему.
Тема, предложенная Джони – "Энциклопедический дворец" ("Il Palazzo Enciclopedico"). Именно так называлось "изобретение", которое в 1955 году попытался запатентовать в Соединенных Штатах итальянский эмигрант Марио Аурити, по основной профессии – изготовитель рамок.
Аурити разработал концепцию некоего "дворца универсального знания человечества". Проект, разумеется, не был реализован и занял место на складе утопических идей, где его и обнаружил Массимилиано Джони.
Аутсайдеры в моде
Бросается в глаза не только качество, но и количество участников 55-ой биеннале, не являющихся художниками в рыночном смысле этого слова – то есть тех, для кого производство искусства не было ни профессией, ни источником существования, - но насущной потребностью. Среди них – и "наивные" художники, любители и полупрофессионалы, и люди, страдающие различными душевными недугами (представители так называемого ар брют). Определенная часть профессионалов и критиков даже восприняла это нашествие "искусства аутсайдеров" (outsider art) как вызов.
Действительно, можно спорить о том, место ли на художественной выставке подобного рода таким продуктам индивидуальных одержимостей, как мотивы для карт таро, в создании которых принял участие сатанист Алистер Кроули, порнографические рисунки ленинградского (тогда еще) школьника Евгения Козлова или педофилические куклы-дети Мортона Бартлетта.
Но очевидно, что, выставляя эти вещи рядом с произведениями знаменитостей, куратор в очередной раз пытается возвысить искусство над рынком. Задача безнадежная, как недостижим идеал. Это, однако, не значит, что к идеалу не надо стремиться. И нельзя не признать, что искусство - не просто некий денежный эквивалент, а состояние души, ее боль и радость.
"Русские не в тренде"
Учитывая все вышесказанное, "постсоветское" выступление на биеннале удачным назвать рука не поднимается. Вадим Захаров в своем проекте "Даная" (самом дорогом за всю историю существования российского павильона) реализовал технически изощренный "пересказ" античного мифа о дочери аргосского царя из древнегреческой мифологии, которую Зевсу удалось соблазнить, снизойдя на нее в виде золотого дождя.
Золотистые кругляши ценностью в "одну Данаю" действительно сыпятся на голову посетительниц (вход в нижнюю часть инсталляции Захарова разрешен только женщинам). По выражению газеты Frankfurter Allgemeine, "то, что задумывалось как иронический комментарий к русскому сексизму, выглядит как его продолжение".
Продолжением политики "декоммерциализации" можно считать и распределение наград: так, лучшим национальным павильоном была признана небольшая экспозиция, представленная от имени Анголы. Эдсон Чагас рассказывает невеселую историю своего родного города Луанды через старые бытовые предметы. Лучшим художником (точнее тут будет понятие "человек искусства", artist) был признан немецко-британский перформансист Тино Сегал, чье искусство (как пара, замедленно танцующая среди посетителей выставки) существует только здесь и сейчас и лишь с большим трудом адаптируется к "рыночным условиям".
Визуальным символом биеннале можно назвать работу британского художника Джереми Деллера, на которой изображена символическая расправа над яхтой Романа Абрамовича (см. заглавный снимок). Ее переворачивает титанических рамеров художник Уильям Моррис, символизирующий превосходства братства художников над заговором капитала. Некоторым, правда, в бородатом прерафаэлите видится Карл Маркс.
Во время прошлой Венецианской биеннале фешенебельная яхта стояла на рейде перед выставкой, загораживая прекрасный вид и навязчиво демонстрируя, "кто здесь главный". В этом году яхты тоже есть, но, к счастью, помельче.