Как глобализация съела Щелкунчика
Мужики в деревушке из полешек игрушки строгали, а жёны их и дочери - те игрушки заезжим путникам втридорога продавали. И жили бы они долго и счастливо, да обрушилась на них напасть волчезубая - глобализация называется. Вот об этом мы сегодня и поговорим. Но сначала - дежавю. Оказывается, в Германии до сих пор существует «Эф-де-йот». Это сокращение от «Фрайе дойче югенд» - «Союза Свободой немецкой молодёжи». Был в бывшей ГДР такой филиал советского комсомола. ГДР давно уж нет, а «Эф-Де-Йот» остался. Правда, ряды поредели: раньше в немецком комсомоле состояло более двух миллионов человек, сегодня - разве что сотня-другая наберётся:
Какие были времена! Маршировали стройными рядами профессиональные немецкие комсомольцы и распевали «Дружба - фройндшафт». Рубашки на них были синие, одинаковые. И мысли единые, правильно причёсанные: партия, партия, она всегда права! Была и такая песня. «Эф-Де-Йот», немецкий комсомол, был кузницей кадров в социалистической ГДР. Перед самым распадом ГДР комсомольцев там насчитывалось 2 миллиона 300 тысяч. А нынче что? Нынче членство в «Эф-Де-Йот» не сулит ни денег, ни карьеры. Циники, карьеристы и просто попутчики разбежались, в комсомольцах теперь ходят только самые идейные. Идейных на всю Германию набралось около 200. Таких, как председатель «Эф-Де-Йот» - Ринго Элерт. Ему 28 лет. За что же борется Ринго:
«Значит, если попытаться описать работу «Эф-Де-Йот» в наши дни, я бы сказал, что «Эф-Де-Йот» сегодня концентрирует свои силы на трёх задачах: во-первых, на борьбе против милитаризма и империализма, во-вторых, понятное дело, на борьбе против фашизма. Ну и, конечно, на просвещении молодёжи на предмет того, что на самом деле произошло в 1989-ом году».
А что на самом деле произошло в 1989-ом году? А произошло массовое бегство граждан ГДР на запад, массовые демонстрации протеста против прогнившего правящего режима и вездесущей «Штази» и, наконец, падение Берлинской стены. А завершилось всё это год спустя воссоединением Германии. Это - общепринятая точка зрения. Но Ринго её не разделяет. Он считает, что никакого воссоединения не было, а просто ФРГ аннексировала ГДР. Ринго так и говорит: вот тут была и осталась ГДР, а вот там - ФРГ. ГДР была лучше, но люди этого не поняли или забыли. Надо им об этом напомнить. Но за что же всё-таки борются Ринго и его соратники в этой вроде бы ещё поделённой, но, с другой стороны, вроде бы и единой стране? Против чего, он уже рассказал, но за что?
«Эф-Де-Йот» стоит перед задачей спасти последние, жалкие остатки демократии в этой стране».
Соратник Ринго, Иоганнес торопится разъяснить:
«Начиная с 1995-го года «Эф-Де-Йот», во всяком случае, снова выступает как антифашистско-демократическая партия. Антифашистская демократия - вот наше требование, вот наш лозунг в борьбе».
Правда во времена ГДР «Эф-Де-Йот» никогда не считался и не назывался самостоятельной партией, поправляет политолог Доротея Вирлинг. «Союз свободной немецкой молодёжи», точно так же, как и советский комсомол, был придатком правящей коммунистической партии, организацией по идеологической обработке подрастающего поколения. Откуда же взялись новые немецкие комсомольцы, многие из которых о жизни в ГДР знают только понаслышке?
«Вообще-то это поразительный феномен. Я могу предложить только такое объяснение: перед самым банкротством ГДР «Эф-Де-Йот» была гигантской массовой организацией. В ней состояли едва ли не все молодые люди, так что она утратила всякий политический смысл. Она не могла предложить молодым людям ни разумной программы, ни убедительной идеологии. Но в тот самый момент, когда ГДР не стало, появилась и возможность заново выдумать молодёжную организацию под старым названием «Эф-Де-Йот».
Ой, до чего же сладко поют Иоахим Зюсс и его самодеятельный ансамбль! Кстати, фамилия «Зюсс» в переводе и значит «Сладкий». А поют они о светлом рождественском празднике в своих родных Рудных горах. Для местных жителей Рождество - не просто религиозный праздник, это ещё и один из основных источников дохода. Вот, например, деревушка Зайффен весь год готовится к Рождеству. Но в этом году в благостное настроение закрался диссонанс. И сюда, в Рудные горы пришла глобализация:
Вдоль главной улицы деревушки Зайффен выстроен рождественский рынок. Игрушечный паровозик развозит туристов по местным достопримечательностям. Маршрут недолгий - во всей деревне едва 3000 жителей наберётся. 400 из них каждый день надевают живописные костюмы и устраивают для гостей парад. Это - главное событие дня. А гостей в Зайффене в эти дни видимо-невидимо. Гостиницы и ресторанчики переполнены. Председатель местного Союза мастеров прикладного искусства и игрушек Дитер Ульман не нарадуется:
«Каждый день у нас тысячи гостей. В выходные - до 30.000. Одних только туристических автобусов по 200 штук приезжают. На улицах не протолкнуться. Но, с другой стороны, мы рады, что люди со всего света так интересуются нашим прикладным искусством и приезжают к нам в Зайффен, чтобы его увидеть».
Музей местного прикладного искусства заманивает посетителей сладкими рождественскими мелодиями. А рядом, и на рынке и в бесчисленных магазинчиках можно изделия этого прикладного искусства купить: это деревянные ангелочки, подсвечники, шкатулки, щелкунчики и рождественские пирамидки-карусели. Наверху у этих пирамидок лопасти, наподобие винта у вертолёта. Зажжешь под винтом свечки, и поток тёплого воздуха начинает крутить всю пирамидку с оленями, овечками, фигурками волхвов или снегурочек. Красота и умиление. Но искусство требует жертв, вернее, денег.
«Я тут приглядела одну фигурку, довольно большую, так они за неё 140 евро просят. Это же на старые деньги почти 300 марок получается. А фигурку поставишь, и гляди на неё, да пыль смахивай. Кто станет за это такие деньги платить? Мы - нет».
Хозяин одного из магазинов рождественских игрушек Матиас Шиллинг оправдывается:
«Мы, местные, за многие годы сумели объяснить покупателям, что игрушки делаются здесь, в Рудных горах, что это дело трудоёмкое, много ручной работы. Поэтому и цены такие. И покупатели это понимают».
Но, оказывается, не все. В каких-то ста метрах от магазинчика господина Шиллинга расположился новый магазинчик. Там тоже продаются деревянные рождественские игрушки, однако, за полцены. Игрушки, на первый взгляд, точно такие же, но не такие: сделаны они в Китае. Вот, с тех пор, как открылся этот магазин, нет больше в Зайффене мира. Продавщица нового магазина Табеа Хельмерт чуть не плачет:
«Оскорбляют прямо здесь, на работе, мол, ни стыда у нас нет, ни совести. Я им объясняю, что я безработной была, что мне тоже где-то работать надо, ничего не помогает. И это люди, с которыми я вместе в детсад и в школу ходила».
Изгоем в деревне стал и Томас Кирше. Он сдал в аренду помещение под новый магазин. С тех пор с ним никто не здоровается. Хуже того, господин Кирше и сам торгует рождественскими игрушками, так все местные мастера отказались ему эти игрушки поставлять. Кран в доме потёк - надо вызывать мастера из соседнего города, местный сантехник работать на «предателя» отказывается.
«Я знал, что проблемы будут. Я знал, что теперь никто со мной за один стол в пивной не сядет. Но это же мафиозные методы! Господина Шульте вон ни в одну гостиницу не пускают, недавно из четвёртой или из пятой попросили. Я 56 лет здесь прожил, я местный, а соседи проходят мимо меня, словно я пустое место, и не здрасте тебе, ни до свидания».
Упомянутый господин Шульте - тот самый злодей, который придумал импортировать деревянные игрушки из Китая. Сейчас там на него работает 300 человек. Шульте завёз в Китай образцы рождественских игрушек из Зайффена, вот, китайцы их старательно и копируют. Только раскраску чуть-чуть меняют. Союз мастеров прикладного искусства и игрушек Рудных гор развернул против такой распродажи местного традиционного искусства кампанию под лозунгом: «Оригинал против плагиата». В ответ господин Шульте подал на союз в суд за оскорбление чести и достоинства. И требует четверть миллиона компенсации за моральный ущерб. Причём в евро, а не в китайских юанях. А пока суд да дело, господину Шульте в один из его приездов в Зайффен разбили лобовое стекло в машине. Председатель Союза мастеров прикладного искусства и игрушек Дитер Ульман в доверительной беседе намекает, что Шульте сам себе стекло и разбил, с него станется. А в микрофон добавляет:
«Я в принципе ничего не имею против глобализации. Но есть издержки глобализации, и с ними нужно бороться. Весь немецкий рынок завален дешёвыми копиями, а в Германии рабочие места пропадают. Теперь о нас конкретно скажу: мы же не просто раскрашенные деревяшки продаём, наши игрушки - это немецкое культурное наследие».
У меня дома такой деревянный щелкунчик есть. Старенький, правда, и краска с него облупилась. Но орехи я им больше щёлкать не буду, а то вдруг, страшно сказать, сломается немецкое культурное наследие? На этом у меня всё. Передачу мне помогли подготовить Доротея Бранд и Сабина Кинкартц.